Волк замолчал и прислушался, снаружи раздались шаги, а через минуту в комнату вошла бабушка. А ведь ей нравился Паша, она всегда защищала его, даже когда мы расстались, все равно не желала слушать ничего плохого о нем. Вероятно, ба давным-давно простила его, но почему?
– Немного вклинюсь в разговор, а то знаю я тебя, – бабуля пригрозила волку пальчиком. – Сейчас сделаешь из себя великого виновника и снова наступишь на грабли.
– Но, Лидия Борисовна, я же…
– Помолчи, – она жестко оборвала бурную речь Паши.
Я хихикнула, ну очень комичным стало его лицо в этот момент – обиженное и вымученное. Бабушка протиснулась между нами и уселась на кровать.
– Когда Григорий принес мне тебя и отказался брать деньги, я сразу почувствовала неладное. Такой человек, скажем так, тяжелый и угрюмый, не вызывал никакого доверия. Тем не менее, Викуша, ты оказалась дома, мне уже не было смысла ходить к следователю и трясти из него очередную информацию. Но представь мое удивление, когда через пару дней я выхожу из квартиры с тобой на руках, а рядом около двери сидит голый мальчик лет тринадцати. И так смотрит на меня печально, словно что-то хочет попросить или сказать. Стало жалко мальчугана, впустила в дом, дала первую попавшуюся рубашку, оставшуюся от твоего отца, хотела даже накормить, а он приковался, будто стражник около принцессы, к детской кроватке и качал ее, что-то бубня под нос. А потом увидел меня, долго шмыгал носом, но все-таки заплакал. Я только двинулась успокаивать, а предо мной уже волчонок сидит. Ну, думаю, все, галлюцинации, с ума сошла! Так испугалась, аж до икоты и мурашек по коже.
– Ой, да ладно вам, – вклинился Паша со смешком. – А кто меня гнал метлой из квартиры со словами: «а ну кыш, псина блохастая, от моей девочки!» Кто еще больше испугался?
Вот, это было больше похоже на бабулю, но, представляю все равно ее шок в тот момент! Это же уму непостижимо – увидеть пред собой волка, когда секунду назад он еще был мальчишкой.
– Я нервничал и не мог еще толком управлять своей второй сущностью, вот она и вырвалась на свободу. Спустя какое-то время мне удалось перекинуться обратно и выложить все, как было на самом деле, объяснить, почему я пришел и что мне нужно. Конечно же, мне пришлось так же рассказать отцу, ведь Лидия Борисовна стала невольным свидетелем.
– Пашеньки долго не было, стала уже переживать, все-таки вопрос щепетильный. Я, конечно, пообещала никому ничего не говорить, только Григорий, спустя время, снова появился на пороге. Угрожал, что если вздумаю болтать, то снова внучки лишусь. В общем, так я и жила долгое время в страхе, постоянно оборачивалась, постоянно казалось, что сейчас ударят сзади по голове и все, уберут свидетеля. Больше всего, конечно, переживала за тебя, Викуша, хоть ты и не видела ничего, но, кажется, тот волк затаил на тебя глубокую обиду.
– Я долгое время боролся с отцом, мне пришлось идти на многие уступки, а он специально манипулировал тобой, у меня не было иного выбора. Не думаю, что отец все же выполнил бы хоть одну из своих угроз, но рисковать и проверять свою теорию не хотелось. Только когда вырос и морально окреп, смог, наконец, противостоять ему. Часто сбегал и следил за тобой, почти всегда был под рукой, высовываться не спешил. И только когда отец прижал меня к стене обязательствами с невестой из соседней стаи, принял решение уйти навсегда. Теперь я мог выйти из тени и ничего не бояться.
– Ну да, помог донести пакеты из магазина, – буркнула я, вспоминая нашу первую встречу.
И ведь околдовал меня чем-то, засранец! Эта его сверкающая улыбка и блеск в глазах… Я же потеряла голову и сама, можно сказать, искала встреч с ним, а дальше отношения между нами как-то закрутились внезапно. И это все было с его стороны лишь из чувства вины, ну, здорово! Просто прекрасно. Уж лучше бы так и оставался в тени.
– Я до последнего надеялся, что ты окажешься моей парой, но чем дальше заходили наши отношения, тем сильнее рушились ожидания.
– Поэтому так жестоко бросил, да? Надоела тебе? – прикрикнула от обиды.
– Ну, что ты! – Паша аж вздрогнул. – Вспомни, ведь я всегда был рядом, помогал, оберегал… Да я ведь действительно любил тебя, пускай и не той любовью, которой хотелось.
– То все происки Григория, не давали ему покоя ваши отношения, ко мне снова приходил, требовал повлиять, в конце концов, припугнуть. Я отказалась, сказала, чтобы сам решал свои проблемы, в чем моя вина перед ним?
– Ну, вот и решил, – отчаянно произнес Паша. – Вик, отец думал, что если отвадит тебя от меня, то я сразу же побегу обратно в стаю и дальше снова заведет шарманку о свадьбе. Сказал, что если я не уйду сам, то он попросту устранит тебя. Я этого не мог допустить, поэтому и ушел, попросив лишь, чтобы ты звонила, если вдруг понадобится помощь. В стаю, как хотел Альфа, не вернулся, но и с тобой не был.
– Блин, да что я ему такого сделала? – не выдержала и задала риторический вопрос.
Ох и Альфа… Всем Альфам Альфа! Отец еще называется! Но, стоит признаться, не откажись от меня Паша, я бы тут же побежала к нему, когда слегла бабуля, и, кто знает, как скоро смогла бы увидеть Сашу. И смогла ли? Все словно как по заказу происходило. Когда нуждалась в поддержке – рядом был Паша, когда отчаялась и едва не умерла – объявился Правый.
– Он не любит, когда ситуация выходит из-под контроля. А ты стала мощным переключателем для него.
– Не спешите осуждать Григория, – ба неожиданно встала на его сторону. – Каждый родитель хочет для своего ребенка лучшей жизни, а в твоих жилах, Паша, течет кровь лидера. Альфа надеялся, что растит достойную себе замену, а в итоге, можно сказать, лишился сына. Что ему оставалось делать? Конечно, запугивания и угрозы – не лучший способ борьбы, но каждый решает проблемы так, как умеет. Я уже говорила тебе в больнице, чтобы не наступал снова на грабли и отпустил ситуацию, перестал винить себя во всех смертных грехах и возвращался домой.
Паша ничего не ответил, он задумался над словами бабули, будто прикидывал: прощать отца или нет. Весь рассказ никак не отпускала меня, злилась ли я теперь на волка? Ненавидела ли его? В голове образовался такой кавардак из разнообразных мыслей, даже сложно стало представить, что чувствовала в тот момент. Вроде и не за что винить Пашу, под колеса машины он бросился не специально, да еще и страдал большую часть жизни, неся на плечах тяжелый груз вины. Но с другой стороны – не появись он тогда на трассе, я бы, может, счастливо жила с родителями, не зная горя. Следом стали закрадываться мысли: а вдруг смерть все равно поджидала их «за поворотом»? Жизнь такая сложная штука, никогда не знаешь, как она повернется через минуту или час.
– После этого разговора я и пошел в стаю, наступил себе на горло, думал, отец поможет, ведь был согласен на все условия и даже больше – стать его приемником. Не понимаю, почему он так жестко отказал мне и приказал не вмешиваться в ситуацию. Неужели хотел вашей смерти? Как неугодного свидетеля?
– Пашенька, – бабуля потрепала его по голове, прямо как маленького мальчика, – он мог меня убить еще в тот день, когда я все узнала, но не делал этого. Вчера на суде Гриша сам мне признался, что очень боялся за сына все эти года, поэтому вел себя агрессивно и угрожал. К слову, как только Альфа понял, что моя Викуша теперь одна из вас, и у нее есть пара, мужчину отпустило. Зря ты ему сразу не сказал, так, может, и проблем было бы меньше.
