Время тянулось, а до сих пор ничего не произошло. Не так я планировала, пока ехала сюда. Думала, разденусь, полежу немного с раздвинутыми ногами, и все закончится. Уже даже стала сомневаться, правильно ли решила? Права была Ирка — Игнат не милая овечка, просто так не откажется от сочного куска мяса, урвет все, до последней крошки.
— Так и будешь здесь стоять? Я, знаешь ли, предпочел бы еще поспать часок другой, — лениво высказался мужчина.
Он неотрывно смотрел в мои глаза, своим до жути ледяным взглядом, от которого стыла кровь в жилах. Тяжело… Я не смогу!
Против воли медленно стянула джинсы к коленям, признавая свое полное поражение. Хотя, нет. Полное поражение будет тогда, когда придется именно лечь в кровать. Я даже думать об этом не хотела, желудок сразу же сводило тошнотворным спазмом.
Игнат вдруг расхохотался, а я восприняла смех на свой счет. Быстро прикрылась, как могла, руками и опустила взгляд в пол. Как же это унизительно…
— Жалкое зрелище, надо сказать. Ну и, куда теперь подевалась вся твоя крутость, а? Сложно быть не на коне, правда?
Подняла глаза и с непониманием посмотрела в ледянее омуты, в которых плескался азарт. Что-то было неуловимо знакомое в его словах, точнее, в самой фразе. Литвинов пытался унизить меня, растоптать гордость и сломать, как куклу. Ну, уж нет! Не позволю. Просто не понимает, на что я способна, нужно только собрать всю свою храбрость в кулак.
— Я хочу выпить, для начала.
Полностью сняла с себя джинсы и отбросила их к свитеру с сумочкой. Гордо вскинула подборок и выпрямилась, скрестила руки на груди. Я показывала наглецу, что сломить мою волю не так просто, как ему кажется. Ты еще у меня попляшешь, придурок!
— С утра пораньше? — с лица нахала не сползала гаденькая ухмылка, которую хотелось стереть звонкой пощечиной. — Женский алкоголизм, детка, неизлечим.
Просто включи в себе стерву, ты это умеешь, Вика.
— Что поделать, если ты не оставил мне выбора, — равнодушно пожала плечами. — Я бы предпочла шампанского с клубникой. Прямо сейчас.
Кокетливо улыбнулась, полностью меняя настроение. Игнат нахмурился, все смотрел в мои глаза и пытался понять, почему меня вдруг повернуло на сто восемьдесят градусов. Ты еще просто не знаешь, милый мой, какой сюрприз тебя ждет. Хотел поспать, котик? Я тебе это устрою. Литвинов встал с кровати, а я решила кое-что уточнить:
— Да и…
Мне пришлось резко заткнуться, кто же знал, что этот козел спит без нижнего белья! И мне надо было посмотреть именно туда!.. Даже в расслабленном состоянии его член казался внушительным, что же будет, когда Игнат возбудится? Ой, мамочки… Я пялилась на его член и никак не могла отвести взгляд, будто там мне медом намазано. Миша не брил у себя вокруг интимной зоны, считал это неестественным, Литвинов же следил за собой, так как я не увидела у него волос даже под мышками. Удивительно.
— Все рассмотрела? Могу надеть трусы?
— Было бы на что смотреть, — фыркнула и быстро отвернулась, словно меня только что поймали на горячем. — Я хотела сказать, — пришлось даже горло прочистить, чтобы не хрипеть, — что не люблю пить в одиночестве. Так что и себе захвати бокальчик.
Все-таки не сдержалась и глянула на то, как мужчина нагибается, чтобы достать из нижнего ящика комода трусы. Задница, как выразилась бы Ирка — зачет. Блин, Вика! Ты — идиотка полная! С другой стороны — чего стесняться? Будто я робкая девица с синдромом вечной девственницы.
Пока мужчина ушел выполнять мой «заказ», оглянулась. Комната оказалось просторной, но темной, из-за плотно завешенных окон. Шторы на вид казались толстые, через которые нет никакого доступа света. С одной стороны комнаты у стены расположилась поистине королевских размеров кровать, по центру стеклянный столик, с другой стороны — шкаф купе. И больше ничего. Были еще две двери, я заглянула сначала в одну, потом в другую. Туалет и ванная.
Но, как же мне незаметно подлить снотворное? Кажется, у меня нет ни единого шанса. Вселенная будто услышала мои молитвы, Игнат вошел в комнату с бокалами и шампанским. Разлил нам шипучку.
— Я скоро вернусь, не скучай.
Да уж не буду, поверь! Как только за ним закрылась дверь, пулей метнулась к сумочке и достала флакончик. Долго колебалась, никак не могла решиться на серьезный шаг. Медленно открыла крышечку, наклонила флакончик и случайно накапала больше, чем следовало.
— Блин, черт…
Пальцы так тряслись от страха, что едва не плеснула все содержимое. Переигрывать и выливать было слишком поздно, за дверью послышались тяжелые шаги. Едва успела запрятать флакончик обратно в сумочку, как уже резко раскрылась дверь, на пороге оказался Игнат.
Я видела ярость в его арктических глазах, но не могла понять, почему вдруг такая резкая перемена. Мужчина медленно вошел в комнату, закрыл за собой дверь. Каждый его мускул был напряжен, как у хищника перед атакой. В одной руке он держал тарелку с клубникой, вторую же крепко сжал в кулак, пугая меня тем самым до икоты.
Желая хоть как-то разрядить обстановку, схватила тот самый бокал и протянула мужчине. Литвинов вдруг поджал губы, его лицо моментально побагровело из-за ярости. Он не взял бокал из моих рук, проигнорировал. От внезапно накатившей паники у меня подогнулись колени, казалось, будто Игнат все знает, но… такого быть не может! Тем не менее, он взял бокал без снотворного и продолжал кипеть от злобы. Чокнулся со мной и жестко приказал:
— Пей.
Вот теперь мне стало не по себе, рука дрогнула, когда мужчина подтолкнул бокал ближе к губам. Я окаменела и не могла мыслить трезво, казалось, все мои действия были давным-давно рассекречены.
— Пей, я сказал! — грозно крикнул. — Ты же так хотела расслабиться!
Медленно наклонила бокал, а сама слишком медленно соображала, как выкрутиться из ситуации. Я же не могу это выпить! Черт… Тем временем Игнат напирал на меня, казалось, нет ни единого шанса избежать ужасных последствий. В самый последний момент, когда жидкость едва коснулась губ, Литвинов с диким рыком выбил из моей руки хрусталь, та упала на пол паркетный пол и звонко разбилась.
— Идотка, — он неожиданно схватил меня за горло и стал душить, пока из моих глаз не брызнули слезы.
Глава 5
Литвинов ощущал, как по венам быстро льется яд и ничего не мог с собой поделать. Его обуяла смертельная ярость, плещущаяся внутри, как взрывоопасная жидкость. В таком состоянии мужчина мог наломать немало дров. Пришлось немного ослабить хватку, заметив в глазах Вики слезы. Игнат не убрал руку, девчонка должна усвоить раз и навсегда свой урок — из этого дома без наказания еще никто не выходил. И она не исключение.
Он понимал, что навряд ли Токарева решила его отравить, но… Тяжелые воспоминания так не вовремя нахлынули, выворачивая его душу наизнанку. Нет, Литвинов больше никому и никогда не позволит собой манипулировать, а уж тем более подливать непонятную жидкость в алкоголь.
