Мне нечего было ответить мужу, в памяти кружился мой ужасный поступок, но рассказать о нем не хватило мужества. Да и о чем говорить, мы как были должны миллион, так и торчим, а я, получается, просто отработала свои косяки, которые никаким образом не касаются мужа. Черт…
— Забери, — снова настоял Миша.
Не знаю почему, но сложилось странное ощущение, будто меня пытаются ввести в заблуждение.
— Ты же утверждал, что Литвинов безобидный, — я хотела увидеть эмоции в глазах Миши, только так смогу понять, врет он или нет. — Что у нас не будет проблем и долг можно не возвращать. Миш, что нам теперь делать? Давай, все же, вернемся к моему плану.
Кроме явной злости в его до боли родных, серых глазах больше ничего не промелькнуло: ни страха, ни задумчивости, да хотя бы чуть запаниковал для приличия! Неужели так трудно расстаться с деньгами, которые, по сути, никогда нашими и не были? Не жили никогда богато, так смысл начинать, если нет ума, как правильно распоряжаться деньгами. Они ведь должны работать, а не бессмысленно тратиться на всякую ерунду.
— Вот зачем ты мне сейчас лечишь мозги? — ответил муж спустя некоторое время, даже не запнулся. — Забери заявление, остальное решим потом.
Да что ж он завис на одной ноте! Как помню, Литвинову было плевать на то, напишу я на него заявление или нет, у него там все схвачено, да. Но, факт остается фактом! Что сейчас изменилось? Или побои расцениваются как покушение на убийство, а похищение, так, детский лепет? Не понимаю…
Я хотела ответить мужу, но в этот момент в реанимацию вошел врач и оборвал нас:
— Все, закругляйтесь.
Миша сжал мою ладонь и смотрел в глаза с немым вопросом, пришлось его обломать:
— Маму свою попроси, она тут всеми командовала.
— Блин…
Муж не был доволен, но я бессильна в этом вопросе. К тому же, очень интересно, пойдет свекровь на поводу у сыночка или нет?
На прощание легонько поцеловала Мишу в губы и вышла из реанимации с тревогой на душе. Верить ему или нет? Если Литвинов, действительно, пошел на крайние меры, лишь бы я скорее приняла правильное решение, то в дальнейшем его уже ничего не остановит. Мне придется выполнить все до конца, хочу того или нет.
На этаже столкнулась с Риммой Петровной, она как раз поднималась по лестнице. Видимо, не ожидала меня здесь увидеть, удивленно приподняла бровь.
— Ты смотри, то не дождешься ее, то прибегает впереди паровоза. Ты не надейся, я Мишеньке все равно расскажу… — пришлось перебить:
— Ему сейчас нельзя нервничать, подумайте хорошенько, что и как будете говорить.
Я прошла мимо, не хочу утруждать себя бесполезными ссорами, и без того голова пухнет от проблем, еще свекрови вдобавок не хватало для полного счастья.
Выйдя на улицу, поплелась на остановку. Меня все не отпускали дурные мысли, ведь если я пойду к Литвинову второй, третий раз, это уже будет считаться постоянной изменой. Даже если все делаю ради спасения нашей с Мишей семьи, разве она сумеет долго продержаться при таких диких условиях?
Другие изменяют, прыгают от одной девушки к другой, а затем, как ни в чем не бывало, возвращаются к женам и изображают иллюзию счастливой семьи. Так же и наоборот, нередко изменяют обе стороны и зачем-то продолжают играть в семью, ради чего?
Они, по крайней мере, изменяют для удовольствия, мне же противна даже сама мысль, уже молчу про боль и пошатнувшуюся психику. С одной стороны — хочется помочь мужу, долги он брал для нас, а не для себя одного. С другой стороны — наша семья после закрытия долга развалится, как карточный домик, так разве есть смысл бороться дальше?
Дома меня ждал голодный Принц, бедняга стонал и выпрашивал еду впервые. Покормила его и закрылась в доме, не желая никого пока видеть.
Очень хотелось спать, я ведь так и не уснула у Ирки, а потом сломя голову помчалась к мужу. Даже есть не стала, быстро разделась и запряталась с головой под теплым одеялом.
Проснулась от звонка мобильного, номер опять был незнакомый. Думая, что вновь звонит врач, сразу ответила:
— Алло.
— Одевайся и выходи, водитель тебя уже ждет под воротами дома.
Я подскочила, как ужаленная, услышав ледяной тон Литвинова. Душа мгновенно ушла в пятки из-за страха и резкого пробуждения. Да что ему от меня надо, опять насиловать? Сколько ж можно, еще от предыдущего толком не отошла, ни морально, ни физически…
В комнате стояла кромешная тьма, интересно, сколько времени? Помню ведь, что домой приехала около одиннадцати, а уже, выходит, ночь. Хорошо так поспала, ничего не скажешь. Проблемы выбили меня из привычной колеи, а ведь скоро снова выходить на работу, нужно срочно брать себя в руки!
— Я не рабыня, чтобы по одному требованию прыгать в твою постель. Имей совесть, у меня…
— Ты же хочешь отработать должок мужа, не так ли? — нетерпеливо перебил он, будто плевать хотел на мои желания.
— Может, уже и не хочу! — воскликнула в сердцах, но очень быстро пожалела.
— А, так мне продавать ваш долг? Отлично, спокойной ночи. Не смею больше…
— Нет! — резко перебила его и вздохнула. — Я хочу, но сейчас, действительно, не самый лучший момент, для…
— Значит, так. Быстро встала и привела себя в порядок, у тебя есть ровно пять минут. Если не выйдешь через это время, водитель уедет без тебя, а я в тот же момент продам ваш долбанный долг и, наконец, выдохну от облегчения.
Сволочь, даже не дал мне ответить, бросил трубку. Я глянула на время — как раз без пяти восемь вечера. Чертыхаясь и злясь на всех, вылезла из теплой постели, поплелась в ванную. Стерла потекшую тушь, умылась и причесалась. Наспех надела теплые колготки и вязаное платье, схватила сумочку. Уже внизу схватила пальто в руки, влезла в сапожки и побежала к псу. Кто его знает, когда и в каком состоянии вернуть, а Принц не виноват в наших с Мишей проблемах. Насыпала ему полную миску еды и налила воды. К машине вышла ровно через пять минут. Да с такими навыками мне даже ранние подъемы в армии не страшны! Юркнув в салон, сразу обратила внимание, что за рулем снова тот тип, что бесцеремонно обыскивал меня, не сдержалась:
— Сумочку сразу обыскивать будешь или в доме Литвинова посмотришь на ее содержимое?
— Нет времени, мы опаздываем, — он резко стартовал с места и помчался на высокой скорости.
Неужели Литвинову прям так не терпится?
Глава 8
Мы примчались в рекордно короткие сроки, нарушая, как минимум, половину дорожных правил. Такой расклад меня перепугал до чертиков, но уже ничего не поделаешь, раз вписалась, придется идти до конца.
Тип молчал всю дорогу и лишь изредка посматривал на меня в зеркало заднего вида. Кто же ты такой Литвинову? Брат, сват, кум? Охранник с расширенными полномочиями?
