— Ты… это бесчеловечно, — пискнула я, дергая Литвинова за рукав пиджака.
— Согласен, манипулировать толпой детдомовским ребенком — наглость.
— Да я не об этом, — обеспокоенно прошипела.
Все мое внимание было обращено на операторов, что снимали людей в доме. Как я сразу не подумала, что такое мероприятие не может обойтись без прессы! Черт…
Успели ли уже снять меня в компании Литвинова? Он же порой обнимал меня за талию, как свою… любовницу. А если это увидит Миша или его сумасшедшая мамаша, как буду оправдываться?! От страха и переживаний запряталась за спину Игната, думая, что так меня сложно будет увидеть. Сердце быстро колотилось, я слышала каждый его неровный стук и пыталась дышать глубже.
— Ой, да расслабься ты, — Литвинов отошел чуть в сторону, я снова оказалась в поле зрения камер. — Не мы с тобой сегодня короли бала, так что забей. В эфир выйдет только семья Артёмовых и широкий жест Регины, вот увидишь.
Ага, легко ему говорить!.. Не его же потом обвинят в измене. Пока переживала и следила, кого именно снимают операторы, пропустила все, что говорили про девочку. Услышала только конечную фразу: «Все вырученные средства от продажи картин пойдут на лечение Зои»
Именно на последних словах Регины Игнат громко фыркнул, практически в этот же момент нас ослепила вспышка от фотоаппарата. Я вертела головой по сторонам, ища того самого репортера с камерой, но никого не нашла.
— Нас сфотографировали… — до сих пор не могу поверить, что попала в подобную передрягу.
Нет, я точно идиотка, раз добровольно согласилась идти на поводу у Литвинова. Наверняка сволочь все заранее продумал, как показать Мише, не обращаясь напрямую, что его жена развлекается с другим, пока он лежит в больнице!
— Надеюсь, ты не моргнула, а то испортишь весь кадр, — Игнат ухмыльнулся, вместо того, чтобы разобраться с возникшей проблемой.
— Тебе смешно? — упрекнула его. — А мне вот не очень. Ты должен был меня заранее предупредить о камерах, тогда бы…
— Тогда, что? — безразлично уточнил он. — Отказалась бы и пропустила все веселье? Давай, громче кричи, устрой скандал, чтобы тебя точно засняли и пустили в эфир.
На этих словах он ушел, типа давая мне возможность остыть. Трус! Как же я тебя ненавижу…
Я забилась в самый дальний угол, прячась за другими людьми в надежде, что хотя бы здесь останусь незамеченной.
Вскоре начался аукцион, Игнат позвал меня к себе, а я отрицательно качнула головой и пожелала остаться в тени. Литвинов не настаивал и не устраивал сцен, пожал плечами и уселся на выделенный для торгов стул. Вот и славненько. Вообще, большая часть спутниц других мужчин столпились в кучки и охотнее общались между собой, пока их мужья благородно отдавали кровно заработанные деньги на лечение Зои. Очень хочется верить в искренность сегодняшнего мероприятия, ведь больше малышке некому…
— Ой, девочки, а вы видели, с кем пришел Игнат Литвинов? — вдруг услышала разговор четырех куриц, стоящих чуть впереди меня, прислушалась. — Жесть.
Их даже не волнует, что я могу услышать и оскорбиться, например! Вот это я понимаю, наглость зашкаливает.
— Угу, — поддержала другая. — Я вообще не понимаю, как он мог променять Дарину на это убожество. Деревенщина в дорогой, брендовой одежде и брюликах — убогое зрелище.
— Интересно, она вообще знает, что у нее платье от Армани?
— Пф, — заговорила снова первая. — Ставлю тысячу долларов, что она даже не знает, что это такое!
Змеюки рассмеялись, а я почувствовала себя настолько униженной, словно стою перед ними полностью голая. Не знаю, как, но сумела сохранить хладнокровность и устояла на месте. Таким курицам нереально что-то доказать, легче смириться и вскоре забыть, как кошмарный сон.
Странно, но ведь в школе я вела себя примерно подобным образом, пока была самой крутой в классе. Мы с Иркой тогда даже не задумывались, что крутость быстро пройдет, и сами в конечном итоге можем оказаться на месте униженных девочек, которым образно выливали на голову ведро помоев. Да уж, эффект бумеранга…
— А я слышала, что это Дара бросила Литвинова. Она пришла сегодня в компании Ярославского.
— Да, а я слышала от своего масика, что Литвинов даже и не собирался приходить.
— Мог найти и получше вариант, если хотел показать Даринке, что плевать хотел на их расставание, — все не унималась та первая.
Она, однозначно, имела виды на Игната, раз так остро воспринимает любую конкуренцию. Ну, по крайней мере, кудахтанье куриц мне многое объяснило. Если, конечно, их вариант не надуман.
В любой другой ситуации я бы не стала молчать, уже подошла и высказала каждой из них много лестного, но не сейчас. Не тогда, когда вокруг куча журналистов, ждущих любую потасовку, как горячую сенсацию. Не желая больше ничего слышать в свой адрес, попятилась ближе к стене, вдруг случайно задела кого-то локтем.
— Эй, осторожнее, — я увидела, как девушка мгновенно закрыла руками свой живот, а затем немного отошла в сторону.
— Прости, я случайно.
Судя по всему, ей так же не было комфортно среди богачей, или она боялась, что кто-либо еще не дай бог стукнет ее локтем в беременный животик.
— Да ладно, с кем не бывает. Я так понимаю, ты на подобном мероприятии впервые?
Она мне показалась неуловимо знакомой, но вот так сразу вспомнить ее не смогла. Вообще, девушка сильно отличалась от остальной массы своей простотой и лицом, без грамма макияжа, только дорогое, шелковое платье выдавало статус моей новой собеседницы. Даже ее каштановые волосы не были собраны в какую-либо вычурную прическу, а просто немного закручены в локоны.
— Угу.
Не стала больше ничего говорить, это с виду она такая милая и добрая, но кто знает, вдруг такая же завистливая сплетница, как и те змеюки?
- И ты пришла с Игнатом, верно?
— Угу.
Что-то наша беседа больше стала похожа допрос. Я заметно напряглась, когда девушка хмыкнула на мои «угукания» Думала, хоть здесь спокойно постою в сторонке, а не тут-то было.
— Я бы посоветовала бежать, как можно скорее, не оглядываясь. Ты и глазом не успеешь моргнуть, как вся эта трясина засосет тебя по самые уши.
На последних словах она указала на свой животик, а я тяжело вздохнула, понимая ее намек. Печально улыбнулась ей и ответила довольно искренне:
— От такой трясины я бы не отказалась.
Моя собеседница громко фыркнула и закатила глаза, а мне не оставалось ничего иного, как тихонько рассмеяться. Если бы она знала, как много было неудачных попыток забеременеть, то не говорила сейчас так со мной.
— Может ты и не хотела ребеночка, а я очень хочу.
— А-а-а, — протянула та, словно все поняла. — Так ты хочешь ребенком удержать при себе Литвинова?
