— Не надо давить на жалось, — вдруг заговорил Миша. — Ты сама выбрала путь, так к чему столько рефлексии? Я не заставлял тебя прыгать в кровать к Литвинову, говорил же, что этот нюня ничего не сделает с долгом, а ты как доверчивая дура поверила каждому его слову.
— Ничего? А избиение?
Миша поджал губы, видно не знал, что на это ответить. Черт, в какие игры ты со мной играешь?.. Права была Ира, не нужна я теперь Мише, когда он свободен от долговой ямы.
— Неплохо устроился, как погляжу. Все имущество оформлено на твою мать, по факту, я и претендовать ни на что не могу, хотя вкладывалась и в дом, и в его кредит. Еще и долг твой перед Литвиновым отработала, далеко пойдешь, любимый, — последнее прошипела, не в силах больше сдерживаться.
Не могу здесь оставаться, сердце рвалось на куски от явного предательства и жесткого обмана. Я выскочила из палаты, как ужаленная и помчалась на улицу.
Глава 10
— Вика, подожди! — крикнул муж, догоняя меня на улице.
Я с замиранием сердца обернулась и подождала, пока Миша медленно доковыляет ко мне. Боже, поверить не могу, он выскочил за мной, превозмогая ужасную боль! Внутри вдруг зажглась надежда, что муж сейчас все исправит, извинится и попытается понять мой поступок. А вот как быть потом с беременностью, ума не приложу.
Мы оба молчали, Миша пристально смотрел мне в глаза, словно чего-то ждал. Я увидела, что он в спешке натянул лишь тапочки и куртку поверх спортивного костюма.
— Милый, не стой на холоде, идем обратно в больницу, там извинишься, и уже потом все обсудим.
Он поджал губы, а взгляд стал невероятно тяжелым. Муж достал из кармана курточки тот самый конверт с фотками и пренебрежительно уткнул его мне в грудь. Пришлось взять в руку.
— Извиняться? За что? Я думал, ты попросишь прощение и… а, не важно, — он махнул рукой, руша все мои надежды. — Забери эту мерзость, не хочу постоянно смотреть, как ты трахаешься с моим злейшим врагом. Хорошо хоть мне прислали не видео, представлю, как ты там стонала под Литвиновым.
Вместо ответа залепила мужу звонкую пощечину и ушла с гордо поднятой головой. Только не поворачивайся… не вздумай! Обернулась только тогда, когда ушла далеко от больницы. Конечно же, больше он не шел за мной, да и какой смысл?
Снимки жгли руку, не хуже огня, напоминая мне о собственной глупости. Помню, мы с Ирой смотрели какой-то сериал, где главная героиня села в тюрьму за преступление своего любимого, лишь бы не рушить его карьеру, а тот ее в итоге предал и бросил. Подруга мне еще тогда заявила, что никогда нельзя ради мужика идти на крайние меры! Он не оценит, а лишь примет, как должное. Вот почему бы этой мысли не прийти мне в голову до того, как совершила наиглупейший поступок в своей жизни?!
Проходя мимо урны, уже собралась выбросить конверт, но в последний момент передумала, сунула его в сумочку. Этого нельзя так оставлять! Нет, Литвинов, если ты думаешь, что уже победил, то сильно ошибаешься. Если и мстишь за что-то Мише, то чем ты лучше, используя в корыстных целях невинных людей?!
А что же будет, когда он узнает про моего ребенка? Вдруг захочет отнять так же, как и мужа, нагло и беспринципно? О, нет… Не позволю!
Я до последнего пыталась оставаться хладнокровной, но эмоции в конечном итоге взяли надо мной верх. После мыслей о малыше внутри что-то надломилось, нужно было срочно выплеснуть горе наружу, а не держать его в себе. И домой вернуться не могу, и к родителям пойти в таком состоянии тоже. Отец же сразу возьмется за ружье и отстрелит Мише яйца за то, что обидел меня. А потом еще и неминуемо сядет в тюрьму, кому от этого станет легче?
Чувствуя, что эмоции кипят внутри, как чайник, уселась на первую попавшуюся лавочку и горько разрыдалась, пряча глаза ладонями. Плевать, что рядом ходят люди, плевать на все, не могу так больше. Просто, не выдержу накатившего на меня накала за последние дни.
Рыдала долго, пока не иссякли слезы, к счастью, никто даже не рискнул подсесть и спросить, все ли у меня хорошо. Людям плевать на чужие проблемы, наверно, я бы и сама прошла мимо.
Так сейчас гадко на душе, хоть вой во все горло. Что мне делать? Возвращаться в дом и пытаться отстаивать свои права? Ага, с цербером по имени Римма Петровна в моем нынешнем положении опасно бодаться. Да и что я докажу, у меня ни чеков, ничего не осталось, что бы могло подтвердить факт вложений в имущество. Да я даже не уверена, смогу ли забрать собранный рюкзак с вещами!
— Нет, так быть не должно.
Я поискала кошелек, проверила, сколько в нем осталось денег, и только потом вызвала себе такси. Мною двигало что-то непонятное в этот момент, желание мести или паническая атака, толкающая на безрассудный поступок. Но я очень хотела плюнуть Литвинову в лицо и ударить так же больно, как и он меня сейчас.
Пока ехала, морально настраивала себя на последний скандал. Погладила еще плоский живот и улыбнулась. Ничего, потерпи мой хороший, дай маме возможность выплеснуть на плохих дядек агрессию а потом, обещаю, буду вести себя тихо и прилежно. Только дай довести дело до конца!
Порой остро хотелось попросить водителя развернуться, но в итоге одергивала себя. Нет, Вика, ты обязана высказать мрази все свои претензии, ты же жить потом спокойно не сможешь, как и спать. А про ребенка ему незачем знать. Да я костьми лягу, но не позволю ему отобрать у меня желанную кроху. Буду врать, если придется, изворачиваться, заявлю, что это ребенок от Миши, да даже в крайнем случае улечу из страны. Но тебе, сволочь, не отдам! НИ. ЗА. ЧТО!
— Девушка, — позвал водитель. — Приехали, дальше меня не пропустят.
О, блин… так глубоко увлеклась планами на будущее, что совсем потеряла счет времени. Может, пока не поздно, развернуться и плюнуть на все, уехать в другой город, начать все сначала?
Мною до сих пор продолжала руководить какая-то другая, безрассудная Вика, желающая крови всех своих врагов. Пока не передумала, отдала деньги таксисту и пошла к шлагбауму. Сейчас не ночь и даже не раннее утро, надеюсь, охранник обойдется без звонка Литвинову. Не хочу, чтоб он был готов морально к моему приходу, хочу застать врасплох.
Мужик, по всей видимости, ощутил от меня мощный поток агрессии, поэтому без вопросов пропустил и даже ничего не сказал.
— Не звони, не вздумай! — прошипела ему и поспешила найти дом Литвинова.
Несколько раз обернулась. Вот и умничка, не звони, целее будешь. Дом находился далековато от пропускного пункта, конечно же, охранник мог набрать охрану Игната в любой момент, но мне почему-то казалось — он этого не сделает.
Чем ближе подходила, тем выше поднималась желчь и злоба. А уж когда оказалась перед воротами, меня всю колотило из-за негодования и агрессии. Или сейчас, или никогда. Больше не выпадет настолько удачный момент потягаться с крутостью Литвинова. Сейчас я была заведена до крайней точки кипения и хотела вылить ведро помоев на голову той мрази, которая отослала фотки мужу. Плевать, кто это сделал: помощник или кто-то другой, виноват все равно Литвинов, ему и отвечать предо мной. Пусть объяснит, чем же я провинилась перед ним, за что так жестоко наказывает!
