— Вот и прекрасно, общайся. Лёхе привет.
— Передам.
Как только за Никой закрылась дверь, Игнат снова позвонил другу. Вот бы не забыть его предупредить, иначе Николетта устроит грандиозный скандал прислуге, если в комнате обнаружит хотя бы одну пылинку. Вызов шел достаточно долго и, наконец, Лёха появился на экране. Игнат не сразу понял, где это пропадает друг, поэтому уточнил:
— Ты занят, мне позже набрать?
— Нет, я в больнице, могу говорить. Дядь Толя как раз вышел на вечерний обход.
Игнат нахмурился, что уже опять произошло? Друг, вроде бы, выглядел целым и невредимым. Тогда… От нехорошего предчувствия у него скрутило желудок спазмом, ведь он прекрасно знает, кем работает Анатолий Петрович!
— Что-то с Викой? — нервно выпалил, а затем мысленно выругался.
Литвинов и сам не понял, почему так остро отреагировал, неужели до сих пор его не отпустило? Плохо…
— Да нормально все, была угроза выкидыша, но сейчас она позади.
— Что ж, меня это мало волнует, ты выяснил, кто получил доступ к моей камере?
Он нагло врал и боялся показать свои истинные эмоции. Неужели это его ребенок? Да, ну. Вика же утверждал
— Еще нет, но, не сомневайся, от меня не скроется, тварь! Лучше скажи, что планируешь дальше делать?
Если бы он сам знал, что планирует теперь делать. Слишком много всего навалилось в один момент. Еще и Ника решила вернуться, как же все не вовремя!
— Ты уверен, что ребенок мой? У нее, вообще-то, есть законный муж, — воспротивился Литвинов.
— Начни ты уже думать головой, Токарев лежит в больнице чуть больше месяца, а у нее всего две или три недели. К тому же, я дал карту Вики с женской консультации дядь Толе и, знаешь, что? Он удивился, что анализы не соответствуют поставленному диагнозу. Нет у нее никакого бесплодия, кто-то намеренно ввел девушку в заблуждение.
Да, с фактами не поспоришь. И вот что ему теперь с этим всем делать? Как-то все странно выходит. Зачем кому-то подделывать диагноз и настраивать Вику на то, что она бесплодна? Опять Мишка, что ли, постарался?
— Кстати, по некоторым анализам дядь Толя предположил, что Вике могли подсыпать противозачаточные. А это мог сделать только один человек — Токарев.
— Токарев!
Они сошлись во мнениях, не понятно только, зачем? Он тоже затеял игру?
— Ладно, давай поступим так: приставь к Вике нашего человека, на всякий случай, а сам ищи подкупленную шестерку, хочу лично из него выбить правду. Завтра прилечу вечером, а дальше будем действовать по обстоятельствам.
— Хорошо, жду.
Вика ждет ребенка… его ребенка. Да… Игнат даже в самом кошмарном сне не мог себе представить такой поворот событий. А ведь когда-то он только и мог мечтать о подобном, а сейчас… надо ли оно ему теперь?
Глава 11
Эмоции давным-давно утихли, я чувствовала себя так, будто из меня высосали все соки, не хотелось даже шевелить пальцами на руках. Зачем только полезла в дом Литвинова, что этим добилась? Едва не лишилась желанного ребенка и влипла в новые неприятности. Просто прекрасно. А ведь у меня ни сумочки, ни вещей, да я даже сбежать отсюда при всем желании не смогу…
Дверь в палату внезапно открылась, вошел цепной пёс Литвинова. Честно, так хотелось выгнать его, но даже на это сил не оказалось. Хочется банально поспать и забыть обо всем, как о кошмарном сне. Будто не было тех снимков у Миши, он не поливал меня грязью и уж тем более помощник Игната не собирался меня насиловать.
— Зачем пришел? — прохрипела.
Я наблюдала, как мужчина медленно подошел к кровати и поставил на тумбочку мою сумочку. Господи, мои молитвы были услышаны! Там же телефон, документы, деньги, смогу уйти по-тихому уйти и затаиться, чтобы переждать бурую по имени Игнат.
— Я принес тебе сумку.
— Жаль, в ней нет одежды… — проворчала я, не надеясь, что он меня услышит.
— Могу забрать и привезти.
— Сомневаюсь, что свекровь тебя пустит на порог, скорее выльет ушат грязи и выгонит поганой метлой.
— Ничего, разберусь. Я хотел бы еще извиниться, но, знаешь, ты и сама виновата.
— Это я-то виновата? — вскрикнула и быстро пожалела, когда внизу живота сильно кольнуло.
Пришлось мысленно успокаивать себя, чтобы не навредить еще больше. Врач предупредил, что срок маленький и следует впредь быть внимательнее.
— Ты хотел меня изнасиловать, на минуточку, а мне надо было терпеть, что ли?
— Не собирался я с тобой ничего делать, просто хотел немного проучить, откуда мне было знать, что ты беременна? — оправдывался он.
Не стоило приходить. Я наделала слишком много ошибок, и теперь, чтобы исправить их, придется сильно постараться.
— Извинения приняты, спасибо за сумочку, можешь идти. И, не стоило тратиться на VIP-палату, мне бы подошла и общая.
Лёха хмыкнул, но уходить не собирался. Вообще, мне так показалось, что он хочет начать разговор, но не знает, как подступиться. Блин… Только не спрашивай про ребенка, не вздумай!
— За палату поблагодаришь Игната, — его многозначительный взгляд мне совершенно не понравился.
— Угу, обязательно поблагодарю его при возможности за то, что разрушил мою семью и отобрал у ребенка отца. Миша меня выгнал и даже слушать ничего не захотел.
— Я видел фото в твоей сумочке и хочу сказать, что это сделал не Литвинов. И не я, не надо сверлить меня злобным взглядом.
Ага, конечно, не он! Прям две белые, невинные овечки, аж противно. Думают, я совсем уже дура и ничего не понимаю?
— Как благородно с твоей стороны рыться в чужих вещах. Ах, ну да, тебе же не привыкать, — это единственное, что могла сказать.
Не верю ни единому его слову. Кому еще, как ни Литвинову, выгодно очернять меня в глазах Миши? У Игната на него зуб, вот и бесится, ищет варианты, как бы больнее ударить.
— Мне нужны были ответы, я их получил. А верить или нет — твое право. К тому же, отца у ребенка никто не отнимал.
Этот его взгляд… смышленый и чересчур понимающий, бесит меня. Наверняка уже и срок мой уточнил и прикинул возможные варианты, но я все равно буду отрицать, пусть и не надеется, что признаюсь.
— Миша меня выгнал и, сомневаюсь, что примет обратно, слишком много было сказано и сделано. Именно из-за тех дурацких фото.
— А ты уверена, что дело именно в них? — Алексей издевательски приподнял бровь, а я задумалась.
К чему он клонит? Мужчина ведет себя так, будто знает больше меня и правда слишком жестокая, чтобы вываливать ее на голову беременной девушки. Я облизала пересохшие губы и хрипло уточнила:
