— Хорошо.
— Вот и замечательно, мы тебя ждем.
Начальница закончила разговор, а я с недоумением глянула на смартфон и все еще не поняла, как так получилось. Я ей оставила сообщение, что не смогу еще как минимум два-три дня выйти на работу, так как плохо себя чувствую, но ни о какой больнице речи не шло. И уж тем более о больничном листе. Неужели… Мне не дали продолжить мысль, в палату бесцеремонно вошел Лёха. Взял стул, который я ранее оттащила к окну, присел рядом.
— Что на этот раз принес мне?
А ведь и он не приходил с того самого дня, а теперь появился, как снег на голову.
— Фрукты.
Он положил пакет на тумбочку, я принципиально не стала присматриваться, что в нем. Но мне так остро захотелось банан, до дрожи! Желание пересилило меня, заглянула внутрь и обрадовано застонала, увидев именно то, что хотела. Сразу оторвала один и положила рядом с собой. Потом съем, еще подавлюсь ненароком от пристального взгляда Алексея.
— Анатолий Петрович сказал, что скоро выпишет тебя, — начал он явно не с того, чего хотел.
— Знаю. Не терпится поскорее избавится от тотального контроля того противного шкафа.
— Ты про Димыча, что ли? — удивился Алексей, хмуря лоб. — Он здесь для твоего же блага.
— Ага, конечно, — проворчала я. — Ну что, нашли предателя? Или предатель все-таки Литвинов, раз не пришел до сих пор ко мне?
— А ты что же думаешь, у Игната полно свободного времени, особенно сейчас, когда он заключил сразу три сделки?
Почему-то первый вопрос Лёха проигнорировал и косвенно ответил на второй. Что-то мне это совсем не нравится, попахивает дурными новостями. А я даже и не знаю теперь, хочу ли на самом деле знать правду.
— С работой моей ты постарался или Литвинов? — решила пока сменить тему, слишком уж все складно вышло с начальницей.
В конечном итоге, не пришел и ладно, даже если и он отослал снимки Мише, это уже не имеет никакого значения. Пока я лежала тут без дела, то поняла, что муж все равно бы не принял меня с чужим ребенком. Да и я не уверена, смогла ли жить с ним дальше, зная, сколько всего стоит между нами. Скорее, я цеплялась за укоренившуюся привычку, сложно разжать пальцы и отпустить ситуацию, ведь страшно выходить из привычной зоны комфорта.
— Я действовал по распоряжению Игната.
Собственно, что и требовалось доказать. Как же спрятаться от человека, у которого куча связей и возможностей в городе? Который уже следит за каждым моим шагом и знает заранее, каким шампунем буду мыть голову.
— Раз уж ты такой добрый Самаритян, так, может, сделаешь для меня кое-что еще? — рискнуть следовало, пока есть возможность.
— И что же? — Алексей ухмыльнулся, а в глазах зажегся неподдельный интерес.
— Забери овчарку из моего бывшего дома. Принц все равно не нужен ни Мише, ни свекрови, они же сдадут его на бойню или в приют, в лучшем случае. Если уже не сдали…
— Собака? — он задумался, а потом огорошил, подтверждая мои худшие опасения: — Не припомню, чтобы видел на территории пса.
Я всхлипнула, переживая за своего любимца. Он же умный, воспитанный пес, ему не место в приюте! У меня сердце кровью обливается, как подумаю, что Принц сейчас голодный и напуганный происходящим.
— Ладно, не реви, найдем овчарку, никуда не денется.
Он попытался меня успокоить, но зная свою свекровь как облупленную, могу только представить, куда именно она сдала Принца. Римма Петровна при каждом удобном случае только и твердила, что его нужно отдать на бойню или усыпить. Старая карга! Если ты реально усыпила моего любимца, я тебя в порошок сотру вместе с драгоценным сыночком!
— Есть его фотки, приметы? Хоть что-то, что могло бы мне помочь, если вдруг мадам окажется не сговорчивой или соврет.
— В этом она спец.
Я все еще не теряла надежду, скинула Алексею несколько последних фоток, назвала кличку и понадеялась, что еще не произошло ничего необратимого.
Ведь, действительно, Принц был единственным, кто любил меня искренне и без фальши. Не нужен мне ни дом, ни машина, пусть вернут собаку, и катятся на все четыре стороны. ащРазБолее преданного друга у меня уже никогда не будет!
Перед сном мне сделали успокаивающий укол, я уснула с тревогой и проснулась утром в плохом настроении. Уже даже скорая выписка не радовала. Куда я пойду? К родителям или к Ирке? В любом случае буду стеснять их всех, а денег пока на съем жилья нет. Кто-то вошел в палату, обрывая мои мысли. Я еще не видела вошедшего, но уже остро ощутила присутствие одного конкретного человека. И не прогадала. Литвинов собственной персоной.
Он встал посреди палаты, ближе не захотел подходить. Правильно, лучше стой подальше, если не хочешь, чтобы я зарядила тебе в лоб апельсином! Поздно заметила в его руках какую-то бумажку, а когда сосредоточила на ней взгляд, Литвинов огорошил:
— Собирай вещи, тебя выписали.
Я онемело от шока и привычного приказного тона. Да что он себе позволяет?! Когда хочу, тогда и соберусь, хоть вечером.
— Спасибо, что предупредил, — бросила безразлично. — Ты можешь идти, я позвоню подруге, она меня позже заберет.
И на что я только рассчитывала, что он согласно кивнет и уберется восвояси? Ха!
— Если не хочешь, чтобы тебя вынесли на мороз в халате и тапочках, то советую переодеться и не выпендриваться. Не испытывай мое терпение, оно уже и так на пределе за последние дни. Поторапливайся, нас уже ждет внизу машина.
— И куда же мы поедем, позволь узнать? — спросила машинально.
— Домой, — отрезал Игнат и вышел из палаты, давая мне возможность переодеться.
Домой? К кому? К нему, ко мне, к моим родителям или, может, к Ирке? Блин, Вика, опять ты вляпалась в неприятности. Конечно же, к нему домой, разве не очевидно?
Глава 12
Игнат и не рассчитывал, что будет легко, поэтому пытался сдерживать свой темперамент. Вика была для него бомбой замедленного действия, не ясно только, когда рванет и какие будут последствия.
Он бы и не приехал лично, но Лёха куда-то отлучился, а доверить беременную девушку Литвинов пока никому другому не мог. Долбанный охранник так и не раскололся до сих пор, скотина, на кого работает. Крепкий орешек попался. Ну, ничего, посидит, пострадает, глядишь и одумается. Вычислить его не составило труда, а вот выбить признание — да.
Игнат до сих пор не понимал, что ему теперь делать, но одно ясно — своего ребенка на произвол судьбы не оставит. А учитывая последние события, отпустить Вику в свободное плавание как минимум безрассудно.
Он дал ей ровно десять минут и уже собирался заходить обратно, но девушка вышла сама. Литвинов забрал из ее рук сумку, а затем пропустил вперед. Видел, что она обижено надула губы, да и пусть. Незачем ему лишние эмоции, благодарности. То, что может всколыхнуть былые чувства и навязать щенячью преданность. Хватит, один раз Игнат обжегся и больше не собирается повторять ошибки молодости.
