Около кабинета, конечно же, Миши не оказалось. Мы прождали его ровно до того момента, пока нас не позвали внутрь. Женщина развела руками и дальше предложила решать вопрос о разводе уже в судебном порядке. В итоге из ЗАГСа мы вышли ни с чем.
— Ну, я по крайней мере попыталась.
Не знаю, зачем старалась оправдаться. Будто это от меня завесило или что-то в подобном роде. Осадок все равно остался, Миша точно знал и дату, и время, но решил мне попить крови напоследок.
— Ничего, у меня есть грамотные юристы, они составят документы должным образом и вас разведут при первом же заседании в суде, даже если Токарев снова не явится, уж будь уверена.
Я прижалась к Игнату и сама обняла его прежде, чем сесть в машину, он обнял в ответ, да так крепко, что едва могла дышать. Вот сейчас его поддержка была бальзамом на душу, хотелось так простоять целый день, ощущая тепло и приятный, морской аромат туалетной воды мужчины.
— Закажем пиццу и заляжем за просмотром слезливых фильмов? — предложил он, намекая на предыдущие разы.
О… как-то раз я грустила, заказала себе пиццу, включила фильм и вскоре рыдала над трогательным моментом в кино. Такой Игнат и застал меня — с куском во рту и ревущей словно белуга. После того часто оставался со мной, смотрел мелодрамы и ел гавайскую пиццу, хотя терпеть не может ананас!
— Давай потом, я хочу съездить к Ирке, сто лет ее не видела, — отстранилась и посмотрела на мужчину умоляющим взглядом.
— Ладно, потом так потом. Все равно у меня еще куча дел.
— А у меня, стало быть, день пропал, — проворчал Лёха, прыгая за руль.
Мы уселись следом. Хотелось бы мне отпустить его, но понимаю — нельзя. Как бы ему ни было дурно с нами, придется терпеть!
* * *
Лёха не выдержала наши, как он выразился, бабские разговоры и ушел в другую комнату, даже включил музыку, чтобы не слышать нас. А мы как раз этого и добивались, я хотела рассказать про Нику, ее козни, про отношения с Игнатом, а при Алексее рассказывать совсем глупо.
— Я уже думала он не уйдет, — Ирка закрыла дверь на кухне, для полной убедительности.
— Знаешь, после твоих обсуждений про месячные даже мне стало дико, — я хохотнула, припомнив ошарашенное лицо бедного мужчины, когда разговор стал ну слишком пикантным. — Бедный Лёша едва от стыда не сгорел.
— Короче, — подруга негромко стукнула ладонью по столу, — мы о нем будем трепаться или как? Рассказывай, какие новости, я же сгораю от любопытства!
Мой рассказ больше походил на монолог, говорила только я, Ира слушала и кивала, не перебивая меня. В конечном итоге закончила сегодняшним днем и неудавшимся разводом. Ирке понадобилось несколько минут, чтобы переварить все услышанное, только потом она заговорила:
— С Токаревым все было понятно еще в прошлый раз, когда он пытался тебя якобы вернуть, — подруга скривилась, а затем продолжила: — Чего он пытается добиться сейчас? Банально тянет время или всерьез считает, что ты можешь передумать?
— Я не знаю, но каждый божий день жду от него подставы. Игнат тоже на иголках весь месяц, плохо спит, а когда засыпает, в итоге просыпается в холодном поту, — нехотя призналась.
Я чувствовала себя виноватой, ведь это из-за меня у Литвинова начались такие проблемы. Надеялась, что развод поставит жирную точку в этом деле, а потом надежды разбились вдребезги после слов Игната. И как я могла всерьез думать, что Миша будет настолько великодушным, что придет вовремя и поставит свою роспись на бумажках?
— Нет, ну… — Ира отвлекла меня от воспоминаний, — так-то я его понимаю. Сложно бороться с призраком, когда не видишь его и не знаешь, какой его следующий шаг. А рядом беременная женщина, сестра, немного двинутая на голову. Да тут любой с ума сойдет.
Я сощурилась, а потом уточнила, не веря своим ушам:
— Ты заняла его сторону, серьезно? Ты, которая ко всем мужикам относишься с подозрением и холодностью?
Ира отмахнулась, отпила свой, уже наверняка холодный кофе и только потом как бы невзначай ответила:
— Извини, конечно, но конкретно этот мужик реально доказал, что любовь существует. Блин, ждать пятнадцать лет, не каждый на такой подвиг способен.
— А как же его месть? Ее уже списываем со счетов?
— Ты бы лучше не ерничала, а разобралась в себе и своих чувствах. Иначе, какой смысл в этом всем.
Ира обвела в воздухе круг указательным пальцем, наверняка намекая на то, что я живу с Игнатом как его будущая жена и жалуюсь на происки Ники.
Да уж, разобраться в себе… звучит проще, чем оно есть на самом деле. Как только речь заходит о Николетте, во мне, словно из ниоткуда, просыпается дикая ревность и мгновенно растекается по венам, как раскаленная лава!
— Наверно, мне до сих пор мешает мысль, что и я, и Игнат все еще не свободны от брачных оков, — предложила я.
— Кстати, я бы на твоем месте, все же, рассказала Игнату про интриги его сестренки, — настаивала подруга.
— К чему это ябедничество? Чего добьюсь, если настучу на нее? Так одна Ника наговаривает, а тут еще и я.
— Вот именно, — злилась Ирка, — она врет, а ты говоришь по существу. Смотри, потом не жалуйся, что в конечном итоге ее ябеды встанут тебе боком.
Может она и права, если вспомнить про ложь с тем, что я якобы виделась с Мишей! Это уже совсем ни в какие ворота не лезет!
— Так не хочется напрягать Игната нашими с Никой склоками, ему и без того не сладко.
А все Миша, чтоб ему провалиться сквозь землю! Что же ты задумал, Токарев? Я уже себе всю голову сломала, но не вижу ни одной разумной причины, чтобы он прятался. Единственное логическое объяснение — не хочет отдавать долг коллекторам. Литвинов говорил, что перепродал долг Миши за полцены, а остальную половину хочет выбить конкретно от Токарева, отобрав дом, машину и все имеющиеся деньги. Уж не знаю, в этом все дело или нет, но сердце все равно не на месте. Вот чувствую, что скоро всем нам будет ой как не сладко.
Подруга заметила мою нарастающую нервозность и, чтобы хоть как-то отвлечься от грузной темы, Ира стала спрашивать про малыша, о работе. Я расслабилась в итоге, полностью переключилась на позитивные мысли, что даже не заметила, как стремительно пролетело время. Опомнилась лишь, когда услышала звонок в дверь.
— Я открою, — крикнул Лёша.
Мы с Иркой напряглись, но, зря. Приехал Игнат и, ничего не говоря, показал на свои наручные часы. Я все поняла без слов — пора закругляться. Попрощалась с подругой и пообещала, что заеду к ней еще на этой неделе.
— Да, кстати, завтра прилетает моя мама. Поживет с нами недельку-другую.
Я снимала штаны и вмиг застыла, как каменное изваяние. Литвинов, похоже, решил огорошить меня уже дома, в спокойной обстановке. Только нифига она не спокойная!
