Так что остается? Ей смерть – и та не страшна. Она просто пойдет к Хелле чуть раньше… неприятно, но Анна подозревала, что Хелла не так страшна, как кажется…
- У нас есть причина для серьезного разговора, - решила не тянуть быка за рога старшая собеседника. – Твой сын. Мой внук.
- Я вас слушаю, Ольга Сергеевна.
- Я в курсе, что твой сын – от Сергея.
Молчание. В курсе – и хорошо. Анна развернула трюфель и откусила маленький кусочек. Вкусно…
- Не хочешь спросить, как дела у Сергея?
- Нет, не хочу.
Ни злорадства в голосе, ни любопытства. А зачем? И так ясно, что дела плохие. Было бы все хорошо, Ольги Сергеевны здесь не было бы. Или болеет, или умирает, или в тюрьме сидит – ничего хорошего там не будет. А подробности… к чему они Анне?
Ее Сергей не обижал. А за Яну с ним жизнь уже поквиталась.
- Я ценю и свое и твое время, поэтому буду говорить прямо. Я хочу сама воспитывать своего внука.
- Так же, как Сергея? – ударила в цель Анна.
Ольга Сергеевна сдвинула брови.
- С Сергеем я допустила несколько досадных ошибок. Больше я их не повторю. Итак, я хочу, чтобы мой внук жил вместе со мной.
И снова тот же самый, равнодушно-вежливый взгляд. Хочешь? Хоти. Озвучивай все свои хотелки.
- Сколько ты хочешь за отказ от родительских прав в пользу Сергея? В мою пользу?
Вот теперь Анна прониклась. Впрочем, внешне это выглядело… да никак не выглядело! С Аделиной Шеллес-Альденской мигом привыкаешь держать все свои чувства при себе. И закапывать их поглубже. Какие там проявления восторга? Или гнева?
Холодная маска настоящей княжны. Равнодушный голос. Рука, которая, не дрогнув, ставит на стол бокал с кофе. И вежливая улыбка.
- Ваше предложение по меньшей мере бестактно.
- Бестактно?!
Ольга Сергеевна ждала многого, но такого? Женщина наклонилась через стол – и привычно зашипела, давя на собеседницу.
- Ты, сопля! Да я таких десятками давила! Ты еще под стол пешком ходила, а я уже своей фирмой командовала! Захочу – завтра же тебя родительских прав лишат! Мать ты паршивая, и ребенку ничего дать не можешь, кроме конуры на помойке! Я тебе честное предложение делаю, а могу и в суд пойти! Органы опеки на тебя натравлю! С землей сравняю…
Анна сделала еще один глоток кофе.
Казалось, она даже не слышит собеседницу. Ольга Сергеевна шипела еще несколько минут, но потом успокоилась.
- Ты меня поняла?
- Я пристойно говорю, пишу и читаю на нескольких языках, - согласилась Анна. – Это все, что вы мне хотели сказать?
- Тебе этого мало?
- Вполне достаточно.
- Тогда я хочу услышать твою цену.
Ольга Сергеевна и мысли об отказе не допускала. Ну подумайте сами! Она выживала в девяностые! Подняла свою фирму, вышла на международный уровень… пусть она не круче Билла Гейтса, но еще неизвестно, кому тяжелее пришлось. И с Анной она поступала так же, как с любым противником.
Смять, раздавить, уничтожить.
И в конце милостиво похлопать по щечке. И даже дать косточку.
Ладно уж, получи!
Хороших собачек награждают, когда они хорошо служат.
Анна поставила на стол бокал из-под кофе. Жаль, что все хорошее быстро заканчивается, да и удовольствие от кофе ей испортили. Ну да ладно…
- Ольга Сергеевна, по ряду причин ваше предложение для меня неприемлемо. У вас – все?
- ЧТО!?
Женщина даже сразу своим ушам не поверила.
Ей – отказали!?
ЕЙ!?
ОТКАЗАЛИ!?
Мир сошел со своей орбиты и пошел куда-то вдаль, бродить по свету.
- Ты что себе позволяешь, тварь?!
Анна вздохнула.
- Ольга Сергеевна, держите себя в руках. Вы не дома.
- А…
Побагровевшее лицо определенно не красило женщину. Равно, как и выпученные глаза. Вот сейчас она выглядела даже старше своего возраста. И Анна окончательно уверилась в своем решении.
- Если вы захотите видеться с внуком, я не стану вам запрещать. Разумеется, все свидания будут проходить под моим присмотром. Но никаких юридических прав вы на Георгия не получите. Он мой сын – и останется моим сыном.
- Ты… ты…
- Мой телефон у вас есть. Всего хорошего, Ольга Сергеевна.
Анна встала и вышла из кафе, не обращая внимания на женщину.
М-да…
А ведь еще часом-двумя раньше она готова была порадоваться. У Гошки есть еще родня… ему будет на кого опереться. Разве это плохо?
Это замечательно…
А сейчас вот, смотрит она на ЭТО – и на душе гадко. И даже обида на Сергея куда-то уходит. Каким он еще мог вырасти у такой матери?
Безвольным, безответственным… никаким!
Нельзя ей доверять Гошку. Хелла не поймет.
А остальное…
Суды, следствия…
Да Анне шесть раз плевать было! Даже на органы опеки! Опекайте! В лесу, на кордоне вы долго ребенка искать будете. Взять – да и уехать туда! А пока она сделала несколько шагов, и оказалась в спортивном клубе. Прошла в комнату ожидания.
Там никого не было. Одна Анна… уединение – это хорошо.
Анна подумала пару минут.
Потом достала телефон и быстро набрала в ватсаппе.
- Я люблю тебя, малыш.
- Я тебя тоже люблю, мамочка…
- Что ты сейчас делаешь?
- Смотрю мультик. Ты позвонишь?
- Звоню…
Какое же это счастье – видеосвязь!
* * *
Ольга Сергеевна не сразу встала из-за стола.
Гнев обволакивал, душил, гнев стискивал горло своими липкими ладошками…
Ах ты ж…
Какая-то сопля…
ДРЯНЬ!!!
Но постепенно бизнес-леди смирила свою ярость. Постепенно… она бы не достигла своего уровня, не умей она справляться с приступами бешенства. И…
И неожиданно она почувствовала уважение.
Анна ей… понравилась?
Нет, вряд ли. Для того, чтобы понравиться Ольге Сергеевне требовалось нечто большее, чем один разговор. Но выдержка противника уже вызывала уважение.
Давила-то она действительно изо всех сил.
Ладно…
Посмотрим, как ты будешь действовать в ответ не на угрозы, а на дела. Но пока… кажется, Ольга Сергеевна понимала, что именно привлекло Сережу в этой девушке.
