В слове «атаксия» ощущается выразительный горизонтальный акцент в красках, лежащих в основе ее треугольных зазубренных форм. Деталь показывает, что слово было запланировано и подготовлено очень рано в процессе окраски. Слова также имеют основополагающее значение для общей цветовой схемы, так как лиловый используется только вокруг букв и больше нигде не встречается. Как здесь, так и во всей серии можно сказать, что ни один из вербальных элементов не является второстепенным.
Слова имеют решающее значение в другой последней работе Дерека, выполненной также в 1993 году — его финальной работе в кино, «Блю».
«Атаксия из-за СПИДа — это весело» (деталь)
Глава 9
И, наконец, поэт
Начиная с августа 1992 года Дерек попеременно находился в квартире в Феникс-хаус, Хижине Перспективы и на больничных койках и из-за усиливающегося нездоровья чем дальше, тем меньше времени проводил в Дангенессе. Он страдал от локомоторной атаксии, фурункулов в прямой кишке, и в марте и апреле 1993 года Дерек снова попал в больницу Святого Варфоломея вследствие приступа лихорадки и крайне болезненного состояния кожи, сильного жжения и зуда, вызванного, как подозревали врачи, микобактериальной инфекцией. («Мое лицо, — писал он в своем дневнике, — похоже на пурпурную задницу бабуина в метель»
[248].) У него развилось скачкообразное, но стойкое расстройство желудка, из-за чего он страдал от диареи в общественных местах и ночью в постели. Это сохранялось всю оставшуюся часть его жизни. Болезни в значительной степени способствовали упадку его сил, но не смогли полностью сломить его волю продолжать борьбу. Он потерял вес и стал выглядеть, как худой хрупкий старик. Ему удавалось проводить какое-то время в Дангенессе и набираться сил, глядя, как растет его сад. Больше всего, однако, его поддерживали отношения с Коллинзом. Последний опубликовал дневник, «Улыбаясь в замедленном движении» (2000), который показывает, что его автор был в хорошем расположении духа, по крайней мере большую часть времени, до конца лета 1993-го, в частности наслаждаясь отдыхом во Франции вместе со своим другом — садовником и фотографом Говардом Сули. Они посетили сад Моне в Живерни и нашли часовню Жана Кокто в Мийи-ла-Форе. С сентября дневник начинает затихать. Если мы будем рассматривать записи Дерека о себе как показатель желания жить и наслаждаться жизнью (а для такого человека, как Дерек, это более чем вероятно), то можно найти признаки того, что в конце августа 1993-го болезни наконец-то взяли над ним верх.
По крайней мере до тех пор он продолжал писать и все еще был способен на творческую и культурную контратаку. Впечатляющий пример последней пришелся на апрель 1993-го, когда больница Святого Варфоломея находилась под угрозой закрытия из-за равнодушия секретаря Кабинета министров по здравоохранению и непримиримого консервативного правительства, которое волновала не забота об улучшении жизни людей, а исключительно идеология. Дерек написал письмо протеста в The Independent, и, надо отдать должное газете, она напечатала его на первой странице. Он отметил, что «Бартс» был самым старым госпиталем в мире, основанным в одиннадцатом веке монахом Раэри, после того как он увидел святого во сне. Дерек подчеркнул, насколько ему как пациенту необходимы спокойные удовольствия во дворике восемнадцатого века с павильоном и фонтаном. В борьбе с правительством он использовал мысль Витгенштейна: «Там, где идеология взяла верх, я вижу не только отсутствие сомнений, а поскольку именно через сомнения приходит понимание, то, определенно, и слепоту»
[249]. Дерек также предупредил об опасности национальной амнезии: «без нашего прошлого мы не увидим наше будущее». В силу своей убедительности письмо Дерека являлось важной составной частью широкомасштабного протеста, который привел к отказу от планов по закрытию больницы.
Сидя на своей больничной койке в среду, 19 августа 1992 года, Дерек написал в дневнике: «Я решил сделать „Блю“ без изображений — они мешают воображению, и побираются у нарратива, и душат случайное очарование»
[250]. Но он обдумывал, следует ли использовать изображения в этом фильме или нет, еще с 1987 года, так что это решение не было вызвано упадком физических сил
[251]. Это был эстетический выбор.
Благодаря этому решению критики не смогли рассматривать его последний фильм в том же ключе, который стал постоянно повторяться при обзорах его работ: критические оговорки о некоторых аспектах (таких как сценарий, выбор актеров, использование анахронизмов, явная сексуальность) его фильмов в конечном счете перекрывались необыкновенным визуальным рядом; иными словами, красивые и нежные фотографии и визуальный дизайн не могли на этот раз стать пропуском для одобрения критиков.
Видеоряд в «Блю» совершенно абстрактный, основанный на International Klein Blue — «международном синем» Кляйна. Таким образом, успех или неудача фильма должны были стать результатом его сочетания с очень насыщенной и неабстрактной звуковой дорожкой, основанной на состоянии смертельной болезни. После завершения он был провозглашен своим создателем «первым полнометражным фильмом, который охватывает интеллектуальный императив абстракции; он печальный, смешной и грустный; фильм подходит к границам известного мира ‹…› Фильм посвящен HB и всем истинным любовникам» (2 марта 1993 года)
[252]. Этот фильм — вызывающий дрожь плач о поколении, сраженном СПИДом, а также выражение нелегких мыслей человека, который сталкивается с постоянной необходимостью лечения и которого ждет скорая смерть. Кроме того, тоска фильма сосредоточена на том чувстве цвета, который рассматривается по выражению Ива Кляйна, как цвет «универсальной любви, в которой купается Человек»
[253]. С 1993 года «Блю» стал фильмом, который был принят лучше, чем все остальные фильмы Дерека. Он заслужил овации на кинофестивалях в Эдинбурге и Венеции и стал бесспорным кандидатом на получение первого приза Райнера-Вернера Фассбиндера за «необычайный художественный труд»
[254] в Германии в сентябре 1993 года. Полученные призовые деньги освободили Дерека от финансовых волнений: теперь он не должен был беспокоиться о том, как, будучи не в состоянии работать, он сможет заплатить за последние пять месяцев смертельной болезни.
