Опыт репрессий и борьбы против них оставался принципиально важным для Дерека и проявлялся как в отношении серьезных вещей, так и в мелочах. Как можно увидеть в книге «На свой собственный риск», именно из-за воспоминаний о репрессиях Дерек стал, когда пришло время, активистом движения, развернувшегося вокруг проблем СПИДа и ВИЧ, и именно этим объясняется его непримиримость в этой войне и нежелание идти на компромисс.
В Слейде курс, посвященный кино, был введен в 1960 году Уильямом Колдстримом, главой Слейда и основателем Эйстон Роуд Скул. К тому времени, когда туда пришел Дерек, его вел режиссер Торолд Дикинсон, который познакомил Дерека с работами Эйзенштейна, Карла Дрейера, Жана Ренуара, Макса Офюльса и Хэмфри Дженнингса. Таким образом, фильмы были представлены в контексте художественного опыта, а не как коммерческий продукт. В Слейд приходили режиссеры, рассказывающие о своей работе. Дерек уже открыл для себя фильмы Феллини, Пазолини, Брэкиджа, Кокто и Жене. Но он еще не думал, что сам может стать режиссером. Последние два года обучения он специализировался в другой сфере, а именно в театральном дизайне. Этот предмет вели Питер Сноу и Николас Георгиадис. Они учили Дерека всем деталям, благодаря которым театральное представление (как драма, так и опера с балетом), по сути, становится символической формой искусства. В 1967 году на волне успеха Дерек закончил Слейд. Две его большие картины были представлены на выставке «Молодые современники» в галерее Тейт на набережной Миллбанк, в которой участвовали студенты главных лондонских художественных школ: в «Холодных водах» были использованы настоящий кран и полотенцесушитель, прикрепленные к краю картины, в то время как «Пейзаж с различными устройствами» включал пирамиду, сделанную из настоящих губок и кругов из текстурированного материала. Последняя картина выиграла один из десяти призов Фонда Питера Стейвесанта в номинации «пейзаж».
Глава 3
Дизайн для других, живопись, Super 8
Дерек вышел из Слейда со взглядами на дизайн, которые можно назвать модернистскими, абстракционистскими и символистскими. Так, кровать скряги Вольпоне из пьесы Бена Джонсона в его студенческом дизайне была поставлена на кучу сокровищ. Декорации пьесы Сартра «За закрытыми дверями» были малиновыми, среди них размещались три кресла — зеленое, черное и голубое. В декорациях Дерека к «Орфею» (который, если судить по тому, сколько он говорил и писал о нем впоследствии, был его наиболее значимой работой), «Врата Ада» напоминали Бруклинский мост, их обрамлял коллаж из фотографий обнаженных мужчин, а в качестве шнурка колокольчика висела огромная коса
[28]. В течение следующих нескольких лет Дереку выпала возможность попробовать, как его подход к дизайну работает за пределами Слейда. Наступил хаотический период, в котором перемешались успех, глубокое уныние от неудач, новые связи, некоторые из которых почти сразу же обрывались, попытки найти свой путь в море проблем и радость, которую приносил дизайн, выполненный для других.
В 1967 году Британский совет отобрал для выставки в Париже Biennale des Jeunes Artistes работы четырех молодых британских дизайнеров, среди которых был Дерек. Он выставил впечатляющую пару ног — центральный элемент в дизайне к балету Прокофьева «Блудный сын» (еще одной его студенческой работы). Критик Гай Бретт написал благожелательный обзор в The Times о работах Дерека («возможно, лучшая вещь в этом разделе»). Найджел Гослинг, критик The Observer и друг Никоса Георгиадиса по театральной студии Слейда прочел обзор Бретта. Гослинг уже был знаком с картиной Дерека «Пейзаж с Мраморной горой», которая выставлялась в рамках экспозиции «Открытая сотня» в Эдинбурге, видел он и еще одну работу Дерека на другой выставке в галерее Лиссон. Гослинг, работая под псевдонимом, писал для своей газеты в том числе и статьи про балет, поэтому, когда стало известно, что сэр Фредерик Эштон, хореограф Королевского балета, ищет (причем довольно срочно) художника-постановщика, Гослинг порекомендовал ему присмотреться к Дереку Джармену. У Эштона на некоторое время откладывалась очередная постановка в Королевской опере, и Королевский балет предоставил ему возможность заполнить это неожиданно освободившееся время
[29]. Эштон порекомендовал Дерека, и его рекомендация была рассмотрена комитетом по дизайну Королевской оперы, членом которой был Уильям Колдстрим (из Слейда).
Модель декораций для «Врат Ада» из оперы «Орфей», 1967
Дизайн для «Среды» в балете «Джазовый календарь»
В результате этой цепочки событий Дерек начал карьеру художника-постановщика с самого верха, выполнив дизайн для «Джазового календаря» Королевского балета (премьера которого состоялась в январе 1968 года). В то время шутили, что Дерек был обязан этому своим интимным отношениям со знаменитыми геями-танцовщиками, и позднее этот слух распространили различные писатели. На самом деле, если проследить всю цепочку рекомендаций, как это было сделано выше, видно, что Дерек получил эту возможность благодаря своим предыдущим работам. Это был блистательный триумф: балет был хорошо принят прессой, а дизайн Дерека заслужил особенно благосклонные оценки, в частности в Times Educational Supplement. Дереку нравилась джазовая музыка из-за ее абстрактности. Декорации были скудные: пирамида из пластиковых сфер, гигантские цифры, обтянутые камуфляжем или тканью в полоску, красный задник, подвешенная форма в духе Миро на переднем плане. Сцена для «Среды» была залита голубым светом, исходящим от низко опущенного прожектора, так что тени танцовщиков казались гигантскими на фоне одинокой, теперь голубой пирамиды. Костюмы Дерека имели особенный успех, они играли разными цветами, черным, белым и камуфляжем, блестели и скрывались в тени, и один костюм сливался с другим, когда они соприкасались, так в одном па-де-де каждый из танцовщиков был одет в наполовину голубой, наполовину красный костюм.
1967 год был выдающимся, особенно если учесть, что в довершение к прочим успехам Дерека, Художественный совет купил его картину «Пейзаж с голубым бассейном». Зато 1968 год начиная с февраля превратился в настоящее бедствие. Дерек сделал дизайн костюмов для балета «Автострада» румынского хореографа Стива Попеску, премьера которого состоялась в марте. После второго представления Попеску покончил с собой. Он был недоволен постановкой во многих отношениях, в том числе и «гротескными» (именно это слово употребляет Тони Пик
[30]) костюмами Дерека, но сказать, что именно они стали причиной его самоубийства, было бы упрощением. Тем не менее Дерека, конечно же, потрясло случившееся. Спектакль немедленно закрыли.
