– Проктор не пожелал зайти в дом, Джеймс? – осведомилась я, спускаясь по лестнице вместе с лакеем.
– Сказал, что зайдет около десяти, а сейчас ему нужно о чем-то вас попросить.
Мои губы тронула улыбка радостного предвкушения.
– Он спрашивал меня, носил ли я когда-нибудь записки графини, – невозмутимо добавил Джеймс.
– Что ты ответил?
– Графиня редко кому-то писала. И она предпочитала отдавать запечатанные конверты встречным студентам, идущим на лекцию профессора Кэннона. Если вы понимаете, о чем я, мисс, – лакей деликатно кашлянул.
Я кивнула и вышла в сад. Уолш как всегда сдержанно улыбнулся мне.
– Вы знаете, зачем старший инспектор собирает нас всех сегодня? – с ходу спросила я.
– Боюсь, он зашел в тупик, мисс Софи. Деньги вашей матушки так и не нашлись. Я предложил поделиться своими соображениями и хочу, чтобы вы немного подыграли мне.
Когда все приглашенные Эткинсом собрались в спальне Веры Алексеевны и расселись на расставленных полукругом стульях, я пряталась в викторианском платяном шкафу среди нарядов maman, еще сохранявших аромат ее духов. Уолш встал у секретера. Сквозь приоткрытую дверцу я могла наблюдать за ним, а также за мимикой Энтони и Оливера. Старший инспектор и констебль держались позади стула Кэннона и не попадали в поле моего зрения. Мой зять и моя сестра, а также миссис Кэннон оказались ко мне спиной всего в нескольких шагах от шкафа. Майкл пришел последним и облокотился о подоконник.
– Разве мисс Кронгельм к нам не выйдет? – спросил Эткинс, недовольно хмуря брови.
– Ей нездоровится, – ответила Катя, уверенная, что это чистая правда.
Я заметила легкую тень, скользнувшую по лицу Оливера, и перевела взгляд на Уолша, взявшего слово с согласия полицейского.
– Леди и джентльмены, как проктор колледжа, в котором произошло убийство, я считаю своим долгом докопаться до истины. На первый взгляд дело показалось простым: юная мисс Софи, современная девушка, мечтающая вырваться за рамки общественных условностей, ссорится с матушкой и, понимая, что останется без содержания, убивает ее и крадет деньги из секретера. К несчастью для нее, она не может вспомнить события той ночи и опровергнуть обвинение.
– Зачем снова вспоминать об этом? – сердито проговорил Оливер. – Она никого не убивала.
– Однако вы думали иначе, мистер Конли, – живо отреагировал Уолш, – и сознались в убийстве, чтобы защитить свою возлюбленную. У вас тоже был мотив: графиня Кронгельм оскорбила вас при посторонних и намеревалась разрушить вашу карьеру.
Оливер произнес с нескрываемой неприязнью:
– Вы тратите наше время, проктор. Разве не очевидно, что графиню убил профессор Кэннон? Всё указывает на него.
– Если бы я получил записку, я бы потрудился сжечь ее, а не швырять за камин, – сердито сказал Кэннон. – И зачем бы я стал хранить ключ в своем столе? К тому же украденных денег у меня нет.
– Действительно, – протянул Уолш. – Вопрос исчезнувших денег беспокоил меня с самого начала. Семьсот фунтов стерлингов будто растворились в воздухе. Но кто нам сказал, что графиня Кронгельм располагала такой суммой?
Я затаила дыхание. В повисшей тишине Мэри громко высморкалась в носовой платок.
– Maman действительно привезла из России драгоценности, – заметила Катя.
– Которые Майкл Грир продал, а вырученные деньги выгодно вложил в трастовый фонд, – кивнул Уолш. – За день до убийства мисс Софи случайно услышала разговор графини с мистером Гриром и решила, что речь шла о ней и мистере Конли. Но что, если это не так?
Я напряглась, впитывая, как губка, каждое слово проктора. Он повернулся к Майклу:
– Я навел справки. Вы вложили все средства графини в страховое бюро вашего лондонского дядюшки Эдварда Грира, которое обанкротилось в прошлом месяце, когда начались выплаты из-за испанки. Разумеется, вы не могли предвидеть эпидемию, но в результате неудачного вложения вам оказалось нечего возвращать. Вы кормили графиню отговорками, и в конце концов она это поняла, – Уолш достал из кармана записку Веры Алексеевны. – «Вы думали, что вам удастся обмануть меня? Неужели всё это ради денег?» – вслух прочел он. – Напрашивается очевидный вывод, мистер Грир: вы убили графиню Кронгельм и представили всё как ограбление, а ключ от секретера и записку подбросили в квартиру профессора.
– Браво, проктор! – воскликнула Мэри и чихнула.
– Ну хорошо, – сдался Майкл, – вы правы: я неудачно вложил деньги, и они пропали. Но я не убивал графиню! Клянусь вам! Уверен, это сделала Софи или ее сообщник, – Майкл решительно обратился к Эткинсу. – Вы рано сняли с нее подозрения, старший инспектор. Она притворяется, что не помнит этого, а я видел, как она бежала от реки с мужчиной в черной мантии. Она и сейчас прикинулась больной, чтобы не отвечать, с кем была в ночь убийства, и что они делали в часовне.
– Подонок! – прорычал Оливер, вскакивая со стула. – Засунь свои слова знаешь куда?
– И не подумаю, Конли! Она лживая и порочная, ты и сам это знаешь!
Кажется, они сцепились. Я не могла видеть происходящего из своего укрытия и дрожала, как осенний лист на ветру, изо всех сил стараясь не выдать своего присутствия.
Глава 26
Энтони и констебль не без труда оттащили Майкла и Оливера друг от друга. Когда рыжеволосый студент снова опустился на стул, я увидела, что у него подбит глаз и кровоточит губа. Энтони протянул ему носовой платок. Я кровожадно понадеялась, что Гриру досталось не меньше. Мэри громко сморкалась, доктор Уэйд сидел, обхватив голову руками. Уолш повернулся к нему:
– Томас, вам не кажется, что пора поговорить?
– О чем поговорить? – встрепенулась Катя и с беспокойством посмотрела на мужа.
Уэйд молчал. Проктор потер переносицу.
– Мисс Софи вспомнила, что была в часовне с вами. Всё же в ее воспоминаниях о той ночи остались пробелы. Я попробую их восполнить, а вы скажете, прав я или нет. Согласны?
Не получив ответа, Уолш продолжал, а я слушала его, сгорая от стыда.
– Графиня Кронгельм знала о вашем мужском бессилии и не упускала случая попрекнуть вас этим. Вы поругались из-за отчисления мистера Конли. Ваша теща вновь унизила вас, и вы решились на крайнюю меру.
– Томас убил мою мать? – вскричала Катя.
– Хуже, – простонал доктор Уэйд, закрывая лицо руками.
– Вы зашли в комнату мисс Софи и что-то подлили в какао, приготовленное для нее вашей женой. Возможно, настойку опия? Вам нужно было притупить сознание бедняжки, еще не оправившейся от потрясения после того, как мать застала ее в постели мистера Конли.
Мой зять подтвердил догадку Уолша коротким кивком головы.
– Вы внушили девушке, что ей необходимо покаяться в греховной связи, и увели ее в часовню. В исповедальне вы заставили ее подробно описать, как она занималась любовью с мистером Конли, а сами в это время онанировали.
