– Принцесса, кто бы мог подумать, – Ардион улыбнулся краем рта. – Где вы, ваше высочество?
Антия проснулась так резко, что на мгновение перестала дышать. Тело болело, словно ее били и тащили по земле. Сено и сарай исчезли: Антия увидела, что лежит во дворике, вымощенном каменными плитами. Круглый фонтан рядом бормотал веселую песенку, жара была такой, что кругом висел едва уловимый звон. Павлин, важно ходивший по двору, заметил Антию и раскинул хвост.
Она села. Огляделась. Миниатюрный садик с розовыми цветами, белоснежные стены, балкончики, прогулочные галереи – все украшено тонким кружевом резьбы, от всего веет покоем и ленью. Где она?
– Хороший товар, – негромко прошелестел спокойный голос. Антия обернулась и увидела, что из дверей вышли двое мужчин. Один, несмотря на яркий оранжевый халат, щедро украшенный золотым шитьем, мог быть только слугой: слишком напряженным выглядело его лицо. Второй, невысокий, с оливковой кожей, темными глазами и аккуратно постриженной бородкой, явно был господином, несмотря на простое светлое одеяние.
– Говорят, это и есть та демоница, которую ищет владыка Ардион, – сообщил слуга.
Крупный рот господина дрогнул в усмешке. Несмотря на жару, Антии сделалось холодно: что-то жуткое, непереносимое, смотрело на нее этими темными глазами.
– Пусть ищет! – беспечно ответил бородач. – Здесь даже Солнечный Кормчий найдет только то, что я разрешу.
Он дотронулся до лица, и Антия едва не заорала, увидев, как оно медленно отделилось, словно снятая маска. За лицом потянулись розоватые нити. Там, где оно только что находилось, запульсировал рот, как у осьминога, мощные челюсти напоминали клювы.
«Вот почему их называют Безликими султанами», – подумала Антия, двор с фонтаном скользнул куда-то в сторону, и она рухнула на мрамор.
Верн еще во сне понял, что девчонка пропала – все это время он улавливал звон, который шел от ее души и переливался где-то справа. Теперь он растворился, как будто его и не было. Он открыл глаза: почтовый вагон наполняла утренняя тишина. Поезд летел по рельсам, Антии и след простыл.
«Зов природы», – подумал Верн, поднялся с ящика и направился к двери. Да, Антия вышла из вагона по вполне понятным причинам, а вот то, что она еще не вернулась, уже казалось дурным знаком. Верн втянул носом воздух и убедился: девчонки нет в поезде. Она уже далеко.
Он прошел в соседний вагон: судя по запаху и грязным ногам, которые торчали в проходе, здесь ехали работяги. Верн снова принюхался: да, Антия стояла здесь. И, судя по крупинкам остаточной магии, ее запутали в ловчую паутинку и выбросили на полустанке. Верн помнил, как поезд замедлил ход, а потом покатил дальше – в тот момент он выплыл из глубин сна и погрузился в них снова.
Где это было?
Он заглянул в закуток проводника: здоровенный мужчина в расстегнутом мундире сладко спал в углу, и Верн почему-то испытал прилив такого непривычного для себя гнева, что зубы заболели. Для начала он пнул проводника и, когда тот вскочил со своей лавки, сжимая кулаки и пытаясь понять, кому это с утра захотелось драки на завтрак, отодвинул повязку с глаза.
– А… вя… ва… – пролепетал здоровяк, плюхнувшись обратно на лавку. Он зажмурился, вытянул руки, словно пытался закрыться от взгляда Верна.
– Ты видишь, кто я? – осведомился Верн и сам удивился, насколько яростно прозвучал его голос.
– Ва… вижу… – Проводник даже посерел от страха. – Вижу… смилуйтесь, пожалейте… все отдам!
Он дернулся было под стол, где в маленьком чемоданчике лежал груз хмель-травы, и Верн ударил его в плечо.
– Откуда в твоем вагоне ловчая паутинка? – спросил он. Проводник завыл. В вагоне тоже наметилось какое-то оживление: шум привлек внимание, и Верн устало подумал, что придется драться.
А ему этого не хотелось. Ардион, который когда-то учил брата боевым приемам, говорил: ты умеешь драться, но не любишь. А надо любить. Верн только потом понял, почему «надо» – потом, когда осознал, что никогда не станет таким, как Ардион, и не будет убивать потому, что это ему нравится.
– Ни-никакой паутинки, – простонал проводник. – Все чисто…
Ну и смелость у человека: готов обмочить портки от страха и все равно врет. Смотрит в глаза и врет. Хотя нет, это не смелость, это непроходимая глупость.
– В нее поймали мою спутницу, – произнес Верн. – На какой станции выбросили?
Он хлестнул проводника по лицу – тот взвыл и залепетал:
– Там не станция, вашвеличество, там полустанок, даж названия нету. Ну живут там неподалеку торговцы, деревенька на пять дворов. А промышляют, да так и промышляют, как все. Видят, ежели баба-девка одна едет, да если еще почище выглядит, так ее и в паутинку…
«Так я и думал», – угрюмо сказал себе Верн. Не надо было спать. Надо было предупредить Антию, чтобы без него и шагу в сторону не делала. Какой дурак… Неудивительно, что Солнечный Кормчий решил от него избавиться, такая глупость посрамляет небо.
– А потом? – спросил Верн.
– А потом до деревеньки купцы приезжают, – кажется, проводник понял, что прямо сейчас его убивать не станут, и осмелел. – Ежели она из благородных, то ее к Безликим султанам везут, они до мягкого мясца большие охотники. А ежели она из простых, то ее на северные острова отдадут, на шахты. Там женщин-то не найдешь, а людям жить надо, сами понимаете, какая в тех краях нужда…
Верн подумал, не ударить ли его еще раз. Не стал. Прозрачный рулон ловчей сетки стоял прямо здесь, в уголке – не знаешь, что искать, никогда и не заметишь.
Выходя из отсека, он бросил искру в сторону рулона и краем глаза увидел, как огненный столб поднялся до потолка. Проводник заревел так, что в вагоне кто-то сверзился с верхней полки.
– Пожа-а-ар! – орал проводник. – Горим!
Верн вышел в тамбур, с усилием толкнул дверь и рванул в небо. Железная дорога легла под ним сверкающим шнуром, по которому торопливо бежал длинный жук поезда. Утреннее солнце поднималось над зеленым покрывалом земли, и Верн подумал, что отец может выйти и остановить его. Сбить летящего филина с железным крылом и смотреть, как горящий комочек перьев падает маленькой кометой…
Но Солнечный Кормчий не появился. Похоже, он все для себя решил и теперь просто наблюдал.
«Смотри, – подумал Верн. – Смотри на меня, но только не мешай. Просто дай мне спасти Антию и уйти».
Отец не ответил.
Верн летел долго – внизу лежала только земля с ее лесами, пятнами озер и нитками рек, никакого следа человеческих поселений. Когда он подумал, что, похоже, летит не туда, куда нужно, и надо вернуться и поискать в другой стороне, внизу мелькнули крыши деревушки.
С учетом того, что никакого жилья в округе больше не нашлось, это и было обиталище торговцев живым товаром. Верн снизился, пролетел над деревушкой: да, судя по кривым заборам, пыльным огородикам и тощим курам, здесь жили бедняки, но он прекрасно понимал, что хозяева этого места не будут демонстрировать доходы и привлекать к себе ненужное внимание. Тем более вот – от одного из домов мягко отъезжал мобиль. Верн оценил его: быстрый, дорогой, пройдет где угодно и уместит в себе что угодно. Да, пожалуй, на таких можно возить живой товар.
