– Помнишь ту маленькую девочку, Цурай? – спросила она. – Это была я. Я была ею… – она с трудом подбирала слова на карсажийском, ей и без того было тяжело, а тут еще приходилось думать, как это объяснить. – Невеста, обещанная богу. Звучит хуже, чем на самом деле.
– Это звучит… – начала Шутмили.
– Нет, все в порядке. Я не была несчастна. Со мной хорошо обращались. – Она не знала, почему ей так важно, чтобы Шутмили все правильно поняла. Ее воспитывали отнюдь не чудовища. – Они были добры ко мне. До последней минуты. Я не виню их. Зачем плыть против течения, если все идет своим чередом и жизнь продолжается?
– Да, – кивнула Шутмили. – Я понимаю.
– Я хочу сказать, что и сама не сопротивлялась, – продолжала Ксорве. – Знала, что случится, и все равно туда пошла. Я могла бы сбежать, но так и не сбежала. Если бы Сетенай не пришел за мной…
Сглотнув, она отвернулась и уставилась на серый горизонт. Было очень тихо. В Лабиринте хотя бы слышались свист ветра и журчание воды. Здесь же не было ничего: ни птиц, ни насекомых, только шорох их шагов в пыли.
Она рассказала Шутмили все: Ксорве родилась в том же году, когда к Святилищу отправилась предыдущая Избранная невеста. Ее родителей унесла чума. Ее одевали, кормили и воспитывали в Доме Молчания – о таком чумные сироты не могли и мечтать. Спустя четырнадцать лет она должна была ответить на зов Неназываемого и подняться на гору к Святилищу.
– А потом?.. – спросила Шутмили.
– Не знаю, – сказала Ксорве. – Никто не знает. Мне предстояло разгадать эту тайну, но все были совершенно уверены, что я умру. И я так и не узнала, что меня ждало, потому что Сетенай увел меня в последний момент. Звучит, наверное, ужасно, но это было просто… обычное дело.
– Нет, я понимаю, – сказала Шутмили. Она помолчала, прикусив губу. – Я жила в Школе Мастерства до прошлого года, когда меня отправили в экспедицию Арицы. В Школе ко мне относились без неприязни. К тому же у меня были амбиции. Вот что для меня значил Квинкуриат. Я думала, что осознаю, что такое слияние, что не стану противиться этому. Так что я понимаю. Правда.
– Да, – сказала Ксорве. – Она не доверилась бы никому другому, но на лице Шутмили не было ни тени насмешки и она точно не станет использовать это знание против нее. Ксорве оставалось только надеяться, что Шутмили не станет думать о ней хуже. – Так устроен мир. Я не знала ничего другого.
Уставившись себе под ноги, она шла вперед. Стоило один раз увидеть оперение маленьких морских звездочек, как теперь она повсюду их замечала, – они были разбросаны по волнистому камню, как будто море только что отступило.
– Ты не жалеешь? – тихо спросила Ксорве.
– Что?
– Ты не жалеешь, что я не дала тебе уйти? Ты сейчас была бы в Карсаже, слитая с квинкурией или как это называется.
– Нет, – сказала Шутмили. – Приятно быть в защищенном месте, но теперь я начинаю понимать, что там я никогда на самом деле не была защищена. Я рада быть здесь. – Она замолчала, в ее глазах мелькнуло потрясение. – Ты хочешь сказать, что жалеешь, что Сетенай забрал тебя с собой?
Ксорве задумалась, затем невольно улыбнулась. Хорошо, что Шутмили сказала это вслух за нее, и эта мысль исчезла без следа.
– Нет. Конечно, нет.
– Хорошо, – сказала Шутмили. – Я тоже рада, что ты не умерла в детстве. С тобой весело путешествовать. – Она улыбнулась, поймав недоверчивый взгляд Ксорве. – Нет, я серьезно. Хотя, похоже, я не так рассудительна, как мне казалось. Я подозреваю, что ты мне нравишься.
Она окинула Ксорве заинтересованным взглядом – но на морскую звезду она смотрела совсем не так.
Сердце Ксорве забилось, как попавший в лампу мотылек. Шутмили явно ждала ее ответа. Но когда Ксорве снова обрела дар речи, стало ясно, что молчание слишком затянулось, и проще было сделать вид, что она ничего и не собиралась отвечать. Засунув руки в карманы, она уставилась себе под ноги и двинулась вперед.
Идиотка! – воскликнула она про себя. Почему это так трудно? Она же только что распиналась про Дом Молчания.
В отважной попытке нарушить повисшую тишину Шутмили снова завела разговор.
– Каково это – работать на Белтандроса Сетеная? – спросила она. Шутмили всегда называла его полным именем, будто он был героем из легенд.
Ксорве оценила ее попытку, но ответить на этот вопрос было почти так же сложно, как на замечание, что она нравится Шутмили. Она не знала, как рассказать о последних восьми годах. О работе, усталости, одиночестве – и о том, как все это становилось незначительным, когда Сетенай оказывался ею доволен.
– Нормально. То есть хорошо. На него неплохо работать.
– Да, так прямо сразу и захотелось, – заметила Шутмили. – Он тебе нравится?
Видимо, Шутмили и этот вопрос казался простым.
– Он не тот человек, который нравится или нет, – в конце концов сказала Ксорве. – Мы не друзья. Он не доверяет ни мне, ни кому-либо еще. Не ждет, что я стану поверять ему свои тайны. Но знаешь – никто не заставлял его спасать меня. Он ничего мне не был должен. И он никогда не ждал от меня благодарности.
– Я просто пытаюсь представить, каково будет познакомиться с ним по-настоящему, если у нас все получится, – сказала Шутмили. – Если я буду работать на него.
– Он тебе понравится, – заверила ее Ксорве. – Он забавный.
Сетенай плохо переносил неудачи и совершенно не выносил непослушания, но он верил в результаты. Если она вернется с Реликварием, он простит ее. По крайней мере, на это есть надежда. И он поймет, насколько полезной может быть Шутмили, какая она умная и отважная – они могли бы работать вместе…
Она так была занята мыслями о выживании, что у нее не было времени представить, каково это было бы, если бы Шутмили работала на Сетеная. Больно было осознавать, что все могло сложиться иначе, будь рядом с ней кто-то, с кем можно поговорить по дороге, кто-то более дружелюбный, чем Тал.
– Когда ты начнешь на него работать, мы сможем вместе путешествовать, если захочешь, – сказала Ксорве. – Перепробуешь всю эту ужасную еду на станциях. Выбор большой, особенно если ты не против мучных червей.
– Боже мой, – отозвалась Шутмили. – Да. Более того, я настаиваю на этом. Гастрономический тур по Лабиринту Отголосков, – она широко улыбнулась. – Просто блестяще.
– А когда мы вернемся, мы сможем как следует осмотреть Тлаантот, – добавила Ксорве. Было опасно озвучивать это. Однажды она уже представляла себе светлое будущее в Тлаантоте, но город день за днем разочаровывал ее, а она даже не заметила, как рухнули ее надежды.
– Там есть интересные места, – продолжала она. Рядом с Шутмили все будет по-другому. – Мы могли бы поужинать у Кетаало. А еще у Сетеная огромная библиотека, тебе понравится.
Не поднимая глаз, Ксорве ждала, что ответит Шутмили. Было приятно представлять это у себя в голове, но удивительным образом возможность того, что Шутмили действительно заинтересуется, превратила эти надежды в еще более несбыточные. Ксорве никогда не умела с этим справляться. Ей стоило научиться этому в шестнадцать, вместо того чтобы учиться убивать.
