Полицейские в легкой защите будут прикрыты техникой и собственным спецназом, а у морпехов, что встанут на одной линии с передовыми отрядами копов, только легкая броня. Командование посчитало, что на период второй фазы операции этого достаточно. Рекруты вместе с несколькими ротами из третьего и четвертого батальонов входят в оцепленную зону, а штурмовики в тяжелой броне выводятся на отдых до начала третьего этапа. До старта полной зачистки всего района. Она начнется с северной стороны.
– Выше нос! – Динамик шлема неожиданно разродился возгласом комендор-сержанта Дюбува.
– Почти на курорт идем! – сержант Мэд поддержал старшего дрилла. – Вся грязная работа за копами!
– Мы только стреляем! – добавил Француз и выругался.
Не поймешь, воодушевляет его перспектива стрелять по гражданским без предупреждения либо он сквернословит от злости. Но у Дюбува приказ, у остальных тоже – приказы не обсуждаются, приказы выполняются. Особенно рабами-рекрутами, если ты хоть немного мечтаешь когда-нибудь заслужить свободу. Надо убивать мирняк – убивай и не думай, что творишь. Ливадов заскрежетал зубами: он-то как раз и думал, но… тоже выполнит приказ. Прекрасный новый мир!
Подразделения копов и морпехов входили в оцепленную зону вместе, и полицейских сейчас было заметно больше. Интересно, почему нет ЧВКашников? Бросить бы их на передовую и не заморачиваться, какие понесут потери. В двадцать первом веке такое уже в практику вошло, а тут почему-то по-другому.
– Комендор-сержант! Рекрут Ливадов на связи! Разрешите обратиться! – Ливадов решил спросить. Они только подтягиваются к зоне внешнего оцепления, и, наверное, можно отвлечься на посторонние рассуждения.
– Не вовремя, рекрут, – рыкнул Дюбува, – но спрашивай. Чего у тебя?
– Спасибо, сэр! Почему к операции не привлекаются частники?
– Русский, ты тупой?
На подобный вопрос в учебном взводе надлежало отвечать строго определенным образом. Конечно, если желаешь заработать проблемы, то можно и поумничать, однако Андрей проблем не хотел, ему нужен лишь ответ на свой вопрос.
– Так точно, сэр! Тупой!
– Это видно издалека, и вопросы у тебя тупые, – усмехнулся Француз, его ответ тоже был таким, как нужно. Шутили, что пора уже вводить точную формулировку в устав. – Но отвечаю. Законом запрещено привлекать частные военные компании для выполнения любых операций в столичном округе. А мы сейчас в Новом Вашингтоне, недоумок! Ответ понятен?
– Да, сэр! Рекруту Ливадову ответ понятен, сэр!
– Конец связи!
Блин, и только-то… ответ и правда прост. Закон запрещает – и всего делов. Андрей беззлобно выругался. Разумеется, мысленно. Не хватало еще, чтобы коммуникационная система донесла его ругань до дрилл-инструкторов или командира взвода.
– Учебный взвод! Внимание!
Стоило подумать о втором лейтенанте, как его голос зазвучал в динамике.
– Винтовки на грудь! Пристегнуть магазин!
По спине пробежала легкая дрожь. Вот оно! Волнение перед боевым заданием, когда оружие готовится к бою. Когда-то Андрею говорили, что не испытывающий страха солдат – считай, мертвый солдат. Бояться можно, но нужно побеждать страх… Да какой страх, сейчас так… легкий мандраж. Но это хорошо, это значит, что до самоубийственного бесстрашия ему далеко.
Андрей вставил магазин в свою универсальную штурмовую винтовку «125CN». Характерный щелчок! Значит, все нормально. Оружие готово к бою, индикатор показывает цифры «31», магазин полный.
– Первое и третье отделение! – снова голос Шелли в динамике шлема. – Бегом!
Зак Дюбува и его отделение устремились вперед по улице, входящей в мятежный сектор города. Мимо копов и их техники, а за рекрутами первого отделения бежали парни из третьего вместе с сержантом Уолтером Мэдом.
– Ты погляди, – вырвалось у Ливадова.
На позиции побежали не только рекруты из учебного взвода. Все остальные подразделения морпехов впереди или позади них тоже бегут, и винтовки у всех в боевом положении. Приклад у плеча, но не прижат к нему. Правая рука на рукояти, а та на уровне груди. Указательный палец на спусковом крючке, но переводчик огня – на предохранителе: перевести в боевое положение займет полсекунды. Ствол винтовки опущен под небольшим углом.
Вбежали на улицу, ведущую к перекрестку, на котором нужно сворачивать вправо. Тактическая система спроецировала на визор схему расположения взвода с точкой, где должен встать рекрут Ливадов.
– Шевелитесь! – подгонял рекрутов комендор-сержант.
Но зачем их торопить! С экзосистемой бежать можно долго, сейчас нет усталости, и от бегущего впереди старшего дрилл-инструктора никто не отстал. Рекруты держали заданный Французом темп.
– Перекресток! Направо! Движемся по Кольцевой улице. – Дюбува дублировал указания на тактической проекции. Судя по схеме, Кольцевая улица опоясывала весь оцепленный сектор с внутренней стороны относительно коммерческой застройки.
Взвод свернул вправо, оставив на перекрестке полицейский спецназ и бронированные джипы копов, за которыми укрылись стрелки и снайперы в тяжелой броне. Морпехи направляются дальше, сзади и спереди по-прежнему по взводу из других батальонов 73-го полка. Андрей бежал сразу за комендор-сержантом, а справа от Ливадова двигался Крис Рэгдорн.
– Красавчик!
– Да, сэр! – прокричал Рэгдорн.
– Твоя точка – через десять метров! – Дюбува вновь озвучивал то, что отображалось на схеме расположения учебного взвода.
– Есть, сэр!
Проекция показывала, что позиция Ливадова – через следующие полсотни метров от Красавчика. Андрей тоже получил устные указания Француза и тоже отрапортовал, что принял их. Следом за Ливадовым становится Пупс.
Взвод быстро рассредоточивался по улице между кварталом с коммерческой застройкой и жилым сектором. Здесь был бой – под ногами часто хрустели осколки разбитых окон, на стенах следы пуль, а на широкой проезжей части – несколько трупов. Ливадов помрачнел: только у одного из семи мертвецов, что лежали в пределах видимости, была винтовка. Остальные безоружные: две женщины и четверо мужчин; если судить по позам, они пытались скрыться в жилых кварталах. Зачем их убили?
Мимо, гремя подошвами армейских ботинок, пробежал взвод из четвертого батальона. Ливадов приветствовал парней поднятым кверху большим пальцем. Ему помахали – это здорово. В полку не одобрялось пренебрежительное отношение к рабам-рекрутам, все одну лямку тянут. Только непосредственным командирам разрешено подчеркивать статус рекрутов учебного взвода, но на то они и тупые тупаки, эти рекруты…
– Говорит Шелли! – ожил динамик. – Стоять на позиции. Штурмовики, которые до сих пор были за вашей спиной в коммерческой зоне, выводятся на отдых. Теперь за вами только копы во внешнем оцеплении. Не пропустите к ним ни одного сукина сына, что попытается пролезть мимо полицейского фильтра на перекрестке.
