Инфоокно с обращением полковника Добролюбова исчезло. Вместо него появились несколько других проекций, где с разных ракурсов отображалась съемка десантной флотилии, линейного крейсера и его истребителей. Перед «Новиком» разворачивалось крыло из трех десятков малых машин ближнего боя, и они вышли в космос вовсе не для радушной встречи катеров с делегациями десантников. Это открытая и явная демонстрация угрозы. Крейсер и приданные ему истребители выстраивались в боевой порядок.
А пристегнутый ремнями безопасности к противоперегрузочным креслам личный состав наблюдал происходящее за бортом МДК. Военные теоретики считают, что визуализация боя меньше давит на нервы, чем отсутствие информации о ходе боестолкновения, когда боец заперт в кубрике МДК или на десантном шлюпе. Но просто смотреть на готовящегося к бою врага тоже нелегко. Особенно когда у противника подавляющее преимущество в огневой мощи.
– Слышали? Всем четко выполнять приказы! Тогда есть шанс!
Динамик выдал нотки волнения в голосе командира взвода. Волнуется… он волнуется, а Женьке страшно до икоты! Подписание контракта и учеба еще не означали, что она была готова оказаться на настоящей войне. Да в самом пекле!
Может быть, у них правда есть шанс?.. Мамочки… Заскулить бы и спрятаться… Хочется убежать, но она держится и будет держаться! Либо она не десантник! А зачем становиться десантником? Чтобы выжить! Она и другие обязаны победить! Даже если Красный Авангард борется за благое дело! Возможно, что так… Женька этого не знает, она сейчас на другой стороне. Она выполнит любой приказ только потому, что хочет жить и не собирается умирать.
– Долго колебаться – страху набраться, – произнес по взводному каналу Иван Горгуа.
– Что это? – спросил командир взвода.
– Грузинская пословица, господин старший лейтенант.
– Хорошая, – сказал Еременко.
Наставления учили, что перед боем личному составу нужно услышать спокойные голоса командиров, и комвзвода быстро справился со своим волнением, а Горгуа вовремя подыграл ему.
– Подходит к нашему случаю, – добавил Еременко, – но долго трястись от страха не придется. Скоро начинаем!
Последняя фраза старлея была лишней. Командир сказал, что сейчас все начнется, и у Женьки мгновенно заколотилось сердце. Однако в трансляции существенно ничего не поменялось. Лишь маневрируют под прикрытием линейного крейсера его истребители.
Сколько отмерил на раздумья террорист с безумным взглядом? Как вообще рабам с марсианских рудников удалось захватить целый крейсер? Иверский ведь не один? С ним должны быть другие террористы. Как вчерашние шахтеры управляют «Новиком»? Или экипаж присоединился к Красному Авангарду? Нет ответа, и не время забивать голову этими вопросами. Перед Ливадовой иная задача – выжить, когда почти нет шансов.
Одно радует. Она не одна. Вместе с ней целый полк и ее вдруг ставший почти родным второй взвод второй роты учебного батальона. Пусть даже гаденыш Бастрюков выживет; и Владимир Воронцов, чья разведрота на другом БДК, пусть тоже выберется из этой передряги живым и здоровым.
Почему вспомнила о Воронцове? Он единственная надежда найти когда-нибудь брата и…
– Внимание! – Голос Еременко звенел сталью. – Приготовиться к перегрузке! Обратный отсчет! Пять! Четыре! Три! Два! Один!
Личный состав вдавило в кресла. Перегрузка чудовищная! В лепешку раздавит! Женька не могла осознать: кричит она или хрипит, испуская слюни, а может, стиснула зубы и молчит… но это не важно. Если это мучение не остановить, она просто сдохнет. Как это превозмочь?.. Ливадова вонзила взгляд в проекцию – иное ей не под силу. Она могла лишь смотреть и не отключаться.
Флотилия десантного полка пришла в движение. В один момент от батальонных платформ отошли все МДК и транспортники – в аварийном режиме, со взрывом стыковочных галерей, со стремительным расхождением в широкий атакующий фронт и с перегрузкой на грани возможного для всех, кто находился на борту разлетающихся веером кораблей.
Восемь БДК устремились к мятежному крейсеру «Новик» еще до завершения начального маневра остальных кораблей полка. На батальонных платформах имеется вооружение, которое опасно даже для линейного крейсера. Нужно сблизиться, чтобы достать его тяжелыми торпедами и рельсовыми пушками. Надо дотянуться до «Новика» раньше, чем он уничтожит их своим главным калибром, потому как дальность поражения его рельсотронов больше. А пока по «Новику» ударили залпом ста шестидесяти легких ракет с ядерной начинкой. Линейный крейсер справится с ними, но этот залп необходим – прощупывается противоракетная оборона противника. Крейсер должен ответить тем же, однако «Новик» медлил.
Ракеты на встречном курсе сближались с крылом истребителей. С роем смертельно опасных «комаров», каждый тоже со своими ракетами с ядерными боеголовками. Вдобавок у каждого под днищем по торпеде, чтоб жалить вражеские корабли на близкой дистанции. Истребители без труда увернутся от первого залпа с БДК, потому что он предназначен не для них, и через десять минут войдут в боевое соприкосновение с батальонными платформами. Тридцать истребителей – серьезная задача для зенитных систем БДК, но их поддержат остальные корабли флотилии. Начальный маневр завершен. Малые десантные корабли и транспортники пустились за БДК – должны нагнать их за семь минут. После выхода из режима межпланетного перехода батальонные платформы теряют преимущество в скорости перед другими кораблями, а для полного разгона требуется двадцать шесть часов, и тогда пролетишь мимо Марса, как пробка, – если на разгоне «Новик» не расстреляет, а он расстреляет.
Ливадова часто дышала, наполняя легкие воздухом. Перегрузка не исчезла, но стала терпимой. Тактическая система сообщила, что она сохранится, пока не догонят БДК. По трансляции видно, что малые десантные корабли и транспортники широким полукругом летят за батальонными платформами, которые вынужденно взяли на себя роль ударных кораблей.
Огневые средства МДК и особенно транспортников слабы, зато их много. Сорок восемь кораблей! Задача одна для всех – дотянуться до «Новика» и, если повезет, взять его на абордаж.
– …считаю, что на крейсере нет десантной команды. – Старший лейтенант Еременко закончил краткий инструктаж и добавил от себя: – Я не верю, что десантник может перейти на сторону террористов.
– Пилоты у них точно есть, – процедил Горгулья. – Неужели…
Он не договорил. Горгуа и остальные увидели, что крыло истребителей разделилось на два больших звена по пятнадцать машин. Истребители начали огибать линию батальонных платформ. Будут атаковать фланги из догоняющих БДК транспортников и малых десантных кораблей.
– Что «неужели»? – спросил офицер. Командир взвода и его заместитель продолжали говорить по общему каналу связи.
– Не понял, господин старший лейтенант.
– Вы сказали: «Неужели» – и не договорили.
– Так… Мысли вслух. Ни о чем, господин старший лейтенант.
– А все же?
