– Не паниковать! Оставаться в креслах! – все повторял старший лейтенант Еременко.
Он говорил одно и то же, словно попугай, но новобранцы, которые еще пару месяцев назад являлись гражданскими, слушали командира взвода и подчинялись его команде. Авторитета Еременко, подкрепленного присутствием сержанта Горгуа, хватило, чтобы удержать личный состав от бесполезного и опасного в нынешней ситуации метания по отсекам корабля.
Женьке все равно хотелось вскочить на ноги! Ливадова отчаянно озиралась, она надеялась обнаружить что-нибудь обнадеживающее, но внимание девушки привлек только сидящий напротив Бастрюков. Что он делает? Гаденыш поднял кверху указательный палец.
– Не дрейфь, ефрейтор! – сказал по коммуникационной системе Бастрюков. – Прорвемся!
Кажется, он еще усмехнулся. Женька густо покраснела. Хорошо, что стекло визора прячет краску на ее лице. Стыдно-то как – показала свой страх перед гаденышем. Но, может, он не столь уж гадок – сочувствие проявил, приободрил.
– Спасибо, – выдавила из себя Ливадова, – я в порядке.
Антон кивнул шлемом, и Женька неожиданно поняла, что охватившая ее паника сходит – будто вода с плеч стекает. Уж если Бастрюков сохраняет спокойствие, то чего она сломалась? А еще ефрейтор, называется.
Красное мигание исчезло, и сразу стих сигнал тревоги. Включилось штатное освещение. Личный состав увидел проекцию из командной рубки. Инфоокно показало офицера в темно-синей флотской экзоброне, за спиной которого стоял крайне мрачный майор Моров. Визоры их шлемов были подняты.
– Говорит командир МДК-034 капитан-лейтенант Абашев. Попадание не критическое. Все системы жизнеобеспечения, связи и навигации в норме. Силовая установка и маневровые двигатели тоже, но уничтожена система наведения огня. Мы выходим из боя и выводим из него МДК-027. Это корабль разведывательной роты. Конец связи.
Десантный корабль встряхнуло. Опять попадание? Женька выругалась – страх снова тянет к ней липкие щупальца. Она не боится! И, кажется, на этот раз ничего серьезного: ни сигнала тревоги, ни включения аварийного освещения. Корабль даже набирает скорость или разворачивается – это ощущалось по увеличивающемуся давлению на грудь.
Трансляция из командной рубки прекратилась, вместо нее снова включилось отображение боя десантной флотилии с линейным крейсером мятежников. Женька непроизвольно вскинула руку, чтобы прижать ладонь ко рту, только наткнулась перчаткой на бронестекло визора. Прямо в эту секунду на ее глазах выстрел из двух рельсотронов главного калибра «Новика» уничтожил третий БДК полка.
– Выходим из боя, – произнес в мертвой тишине командир взвода.
Его голос был глухим, будто наполненным обидой и разочарованием. Но разыгравшееся воображение Женьки мысленно нашептывало, что офицер старательно прячет радость от того, что покидают мясорубку.
Сама Ливадова обманываться не стала – пускай она малодушна, зато честна перед собой. Она безумно рада, что их корабль выходит из боя. Повезло оказаться около МДК с умершей силовой установкой, на котором находился командир разведывательной роты Владимир Воронцов. Нельзя сверх крайне необходимого подставлять под удар сына президента корпорации. МДК второй роты учебного батальона отбуксирует его корабль в безопасную зону. Тем более что корабль с новобранцами потерял возможность прикрываться зенитками и противоракетами, а значит, лишился шансов сойтись с крейсером противника для высадки десантников.
МДК с номером 034 потащит за собой корабль разведроты, а тот прикроет оба корабля своим огнем. Идти в сцепке на «Новик» им тоже нельзя: вместе они слишком медлительны и будут гарантированно уничтожены.
К противнику летели только четыре платформы. Еще одна была сильно повреждена и потеряла ход, но выглядела живой. Вместе с другими она сделала слитный залп по «Новику». Пять рельсовых пушек ударили по крейсеру; и следом – залп легкими ракетами. И еще! Отряд БДК потерял три борта и потому дал тройной залп, восполняя потерянную плотность ракетной атаки.
Пять попаданий из рельсотронов с батальонных платформ! Но ущерб не выглядел критическим для линейного крейсера. Ливадова заскрежетала зубами от злости и досады. Сейчас она желала лишь смерти для всех, кто был на борту корабля террористов.
– Чтоб они сдохли там все! – вырвалось у Евгении.
– Разговоры! – зарычал в динамике Горгулья. – Кто это сказал?
Сержант не собирался выяснять, кто был несдержан на язык. Это известно – замкомвзвода узнал голос на общем канале связи, да и тактическая система подсказала, но поддержание дисциплины никто не отменял. В особенности когда Еременко говорит с командной рубкой.
Фронт десантной флотилии расширился. Истребители мятежников смогли растянуть фланги, отчего Женькин корабль и МДК разведроты оказались под прикрытием правого крыла – в эти минуты непосредственно им никто не угрожал. Однако бой продолжался. Камеры поймали крупным планом истребитель с бушующим огнем внутри кабины пилота. Минус один у террористов! Но десантные и транспортные корабли тоже несут потери. Они еще не запредельные, но существенные. Их 10-й отдельный десантно-штурмовой полк уже умылся кровью. Бойцы гибнут, но не сдаются!
Четыре батальонных платформы оторвались от остальной флотилии. Три впереди, два частично поврежденных корабля отстают, но все БДК с отчаянием смертников упрямо идут на врага. Они и в самом деле смертники! На борту только экипажи, но разве этого мало? Рельсотроны главного калибра «Новика» при удачном попадании разрушат БДК с одного выстрела!
Пальцы Ливадовой снова сдавили подлокотник противоперегрузочного кресла. На линейном крейсере террористов четыре рельсовые пушки главного калибра, а на больших десантных кораблях, что представляют хоть какую-то угрозу на дальней дистанции, лишь по одной, и один из них только что полностью потерял ход.
– Есть! – прошептала Женька.
По крейсеру попали четыре из пяти рельсовых пушек, и дважды из пробитой внешней обшивки вырвались языки огня. Огонь рвался к пустоте космоса несколько секунд и исчез, подавленный системами, обеспечивающими живучесть крейсера. Они слишком хороши! А сам «Новик» чересчур большой корабль, чтобы рельсотроны батальонных платформ и остальных кораблей, которые еще не вступили с ним в артиллерийский контакт, могли быстро вывести крейсер из строя. Требуется много попаданий для получения «Новиком» критического урона либо огромное везение.
Нужно время, которого нет… Каждый выстрел главного калибра корабля мятежников смертельно опасен для любого корабля десантной флотилии. Огонь «Новика» сейчас сосредоточен на БДК – и уже почти половина батальонных платформ потеряна безвозвратно. Остальные корабли обязаны поддержать их!
Малые десантные корабли и транспортники выпустили по «Новику» скоординированный залп легких ракет и сразу следующий – они отвлекут на себя часть внимания мятежников, и, если повезет, выстрел его рельсотрона попадет не по десантному кораблю, а по ракете.
– Давайте… – чуть слышно, чтоб никто не услышал по коммуникатору, произнесла Ливадова. – Поддержите их…
