– Получи! – Ливадов вскинул над собой оружие и что было сил вмазал прикладом по шее врага.
Тяжелая броня не справилась с ударом морского пехотинца, чья физическая сила была многократно увеличена экзосистемой. Приклад ударил в гибкие сочленения на шее, более легкие и тонкие, чем бронепластины на корпусе и на руках скафандра. Андрей не мог этого уловить, но показалось, что услышал отчетливый хруст ломающихся шейных позвонков.
Противник выронил оружие и свалился к ногам Ливадова, который отточенным движением поменял магазин своей «125CN», а в следующие мгновения до Андрея добежали остальные парни из отделения. Вместе с вторым лейтенантом Шелли и двумя замыкающими, тащившими тело комендор-сержанта. Андрей подумал, что ему жаль Француза и хочется, чтобы тот как можно скорей оклемался. Жалость к дриллу удивила Ливадова.
– Отличная работа, Русский! – Подошедший офицер пнул неподвижное тело террориста, которого только что вырубил Андрей.
– Рад стараться, сэр! – гаркнул Ливадов. Ему казалось, что вокруг что-то изменилось, только Андрей все еще пребывал в горячке схватки и не мог собрать собственные разбегающиеся мысли. В башке пустота!
– Ты мне начинаешь нравиться, сосунок. – Шелли хлопнул рекрута по плечу.
– Спасибо, сэр. – Ливадову было плевать на мнение второго лейтенанта, однако он сказал именно то, что должен ответить офицеру нормальный рекрут. Особенно если отвечает командиру своего взвода.
Шелли отмахнулся. Внимание офицера привлек застонавший Дюбува. Офицер направился к нему и вдруг замер после первого шага, чтобы зло оглядеть личный состав сводного рекрутского отделения.
– Чего застыли, недоноски? – зарычал второй лейтенант. – Рассредоточиться по периметру!
Ливадов и остальные выполнили команду машинально, почти не осознавая, что делают. Андрей вдруг обнаружил себя присевшим за капотом синего автомобиля. Штурмовая винтовка нацелена в сторону съезда на следующий уровень. Террористов стало заметно больше, но стрельба прекратилась.
Точно! Перестрелка стихла! Андрею казалось, что по всей его коже бегут мурашки. С него словно стекает вплеснувшийся после короткой рукопашки адреналин, и вместе с этим возвращается способность замечать происходящее. Ливадов лишь сейчас понял, что по ним больше не стреляют, и рекрутское отделение тоже не ведет огонь. Но стоило бы! Террористы определенно накапливают силы. Группируются в сотне метров со стороны съезда и боковой лестницы. Подтягивают новых бойцов, чтобы разом пойти в атаку, а до тех пор умело прячутся за машинами и бетонными конструкциями здания.
– Стрелять только по моей команде! – Шелли поднял руку, привлекая к себе внимание морпехов-рекрутов.
Мог бы не утруждаться, его и так все слышат. Они не стреляют, но почему террористы затихли?
– Я в порядке… – со стоном произнес Дюбува.
Покосившись через плечо, Андрей обнаружил, что Француз попытался приподняться, а затем и сесть. И ему это удалось!
– Что произошло? Докладывайте, комендор-сержант. – Второй лейтенант потребовал отчета и получил его, склонившись к Французу. Дюбува говорил тихо, чтобы слышал только офицер и никто из рекрутов не узнал, что же с ним случилось.
По мрачной физиономии второго лейтенанта ясно, что ничего хорошего. Кажется, Ливадов услышал в новом вопросе второго лейтенанта что-то про связь, после чего Дюбува отрицательно мотнул головой. Впрочем, Андрей не был уверен, что вопрос касался именно связи. Но о чем другом, черт возьми, Шелли может сейчас спрашивать?
– Огонь не открывать! – Второй лейтенант на мгновение высунулся из-за автомобиля, за которым укрывался, чтобы оценить обстановку. – До моей команды сидеть тихо!
Андрей выругался про себя, зато от души. Их окружают! Отделение успело занять обозначенную вторым лейтенантом позицию, и никто не попытался сбить с нее морпехов, если не считать тех двоих, одного из которых Ливадов убил, а другого ранил. Террорист с поврежденной ногой уполз с линии огня. Не видно, куда он делся, да и черт с ним.
Однако не меньше трех десятков террористов перебегают с места на место и занимают выгодные позиции, постепенно завершая окружение морпехов. Со стороны съезда на нижний уровень, напротив которого устроился Ливадов, террористов больше всего. На флангах их меньше, а у стены, недалеко от которой засели морпехи, никого нет. Но противник еще подтягивает новые силы. Сколько же их будет на восемь рекрутов, недобитого сержанта и одного офицера?
Ливадов крепче стиснул рукоять штурмовой винтовки. Прикосновение к оружию всегда вселяло в него уверенность.
Дюбува уселся на корточки и несколько раз качнулся вперед-назад, чтобы убедиться, что с ним действительно все в порядке. Подав второму лейтенанту знак, что он в норме, комендор-сержант перебрался поближе к телу мертвого террориста. Офицер тоже подобрался к убитому.
– Опознал? – спросил Шелли.
– Экзоброня не наша, – произнес Француз, – винтовка тоже.
– Чья? Русские или европейцы?
– Сделано в Новой Европе.
Второй лейтенант грязно выругался.
– Понимаешь, что это значит? – спросил Шелли.
– Так точно, сэр, – ответил комендор-сержант.
– Оставь свои протокольные штуки на потом. – Офицер скривил рожу и снова выругался. – Включишь уставщину, как выберемся из этой задницы.
– Понял, – кивнул Дюбува.
Офицер тоже кивнул комендор-сержанту. Физиономии у обоих были предельно мрачными. Про что они говорили? Что означает появление у террористов экзоброни и оружия, произведенных вне пределов США? В своем времени Андрей плохо следил за политикой, здесь и подавно. Скорее всего, речь идет об иностранном вмешательстве во внутренние дела США, но это лишь предположение. Выяснять, правильно ли он понял суть происходящего, в задачи Ливадова не входило.
Он должен следить за противником, а террористов снова прибавилось. Человек десять появилось или около того; и все тоже в броне и вооружены. Да у двух пар какие-то переносные комплексы. Твари! Противник продолжал подтягиваться к морпехам. Скоро здесь будет очень жарко, но хотя бы на парковке появятся следы боя. Рекруты не угодили впросак, как два штурмовых отделения перед ними.
Должно быть, те отделения спускались на подземный уровень в полностью герметичных экзосистемах – точно так же шел комендор-сержант Зак Дюбува. Включенная связь передала какой-то импульс или поле, что превратили бравого морского пехотинца в вопящего от боли человека, потерявшего всякую боеготовность. В итоге он даже потерял сознание, и, вероятней всего, с двумя отделениями третьей роты произошла такая же дрянная история. Они отрубились, их повязали и утащили вниз, а рекрутское подразделение отделалось только воплями Француза.
Сукин ты сын, Шелли! Чутье на опасность не подвело второго лейтенанта, и приказ идти вниз с отключенной тактической системой спас рекрутов от участи первых двух отделений. Андрей надеялся, что они окажутся крепкими орешками и не дадутся в руки террористов.
