Солнце? Глаза моргают от солнечных лучей? Они еще могут щуриться?
Лазерный луч батальонного медика вскрыл бронепластину на груди Андрея. Длинная игла огромного шприца в руке врача – и Ливадов наконец отключился…
Пришел в себя в лазарете, а на соседней кровати в больничной пижаме лежал второй лейтенант Ричард Шелли. Андрей никогда не видел офицера таким жизнерадостным, тот буквально светился от счастья. Заметив, что Ливадов зашевелился, открыл глаза и смотрит осмысленным взором, офицер восторженно заявил:
– Война началась!
Глава 32
Два корабля
– Ливадова! – Сержант Горгуа продублировал указание тактической системы голосом. – Сняться с позиции! Присоединиться к первому отделению!
– Есть! – Девушка побежала в хвосте подразделения десантников.
Двигались друг за другом, в метре от бегущего впереди. Девять человек, в том числе временный командир – это все из второго взвода второй роты учебного батальона, кто после крушения готов к бою. Ефрейтор Ливадова была десятой, остальные погибли или ранены. Раненых в два раза больше, чем не переживших аварийную посадку на Марс; и многие из них получили легкие и не опасные для здоровья повреждения. Такие сейчас находятся под обезболивающими и заживляющими препаратами. Легкораненые продолжили эвакуационные мероприятия, а также охраняют поврежденные десантные корабли.
Счастливчиков из второго взвода свели в одно отделение, которое возглавил сержант Горгуа, а поскольку старший лейтенант Комаров остался в качестве старшего офицера в эвакуационной команде, под начало Горгульи также поступило сводное отделение первого взвода из одиннадцати бойцов. Вместе с разведротой, в которой потери личного состава относительно невелики – менее двадцати процентов – два отделения из учебного батальона выдвинулись к месту расположения спасательных шлюпов с линейного крейсера «Новик».
По предварительной сводке, доведенной до всей ротно-тактической группы, включая два приданных отделения новобранцев, посадка спасательных шлюпов на Марс также произошла в аварийном режиме. Каждый шлюп предназначен для транспортировки ста человек и управляется еще тремя членами экипажа. Этим информирование рядовых бойцов ограничилось.
Насколько серьезны повреждения, полученные при нештатном заходе на планету? Есть ли вообще повреждения? Сколько людей было на борту? Есть ли среди них десантники? Сколько пострадало при посадке? Ни черта не известно! Ефрейтор Ливадова выругалась. Грубо, по-солдафонски, она уже привыкла к крепкому словцу. Ну, почти…
Вот же блин! Сердце колотится… Женька чувствовала, что разволновалась. Опять страшится – то ли неизвестности: непонятно, что ждет на месте посадки шлюпов, то ли вероятного боя. Она и остальные бежали к спасательным кораблям в боевой выкладке. Сводные отделения второй роты учебного батальона со стрелковым вооружением: у каждого крупнокалиберный автомат АК-233 и, конечно, ручные гранаты. В аптечках при тяжелой экзоброне только по три препарата с плазмокровью – на непредвиденные случаи. Встроенные системы жизнеобеспечения лучше любых шприцев и бинтов.
Разведрота вооружена гораздо основательнее. Пулеметы, гранатометы и тяжелые переносные комплексы для поражения техники и живой силы противника, а также для огневого удара по площадям – все это дополняло штатные АК-233 разведчиков. Краем уха Женька слышала, что в отделении воздушной разведки, где она будет служить после учебки, никто не пострадал. Значит, «летуны» уже около спасательных шлюпов с «Новика».
Все остальные десантники бегут на своих двоих. Легко бегут, не напрягаясь. Десятикилометровый марш в экзоброне – считай, прогулка. Кислорода станет меньше, но ненамного. Вместо следующих тринадцати часов его хватит на двенадцать и несколько минут сверху. За это время подоспеют обещанные помощь и усиление…
Но все-таки не по себе. Внутри Женьки свербит что-то, однако показывать трусость нельзя. Никто не узнает, что ей страшно.
Операцию по захвату шлюпов возглавил майор Воронцов. Ротно-тактическая группа двигалась к цели, разделившись на отделения и растянувшись по фронту почти в два километра. Подразделения учебного батальона бежали позади разведроты, потому что их функцией был резерв. Наверное, так правильнее. Ливадова успокаивала себя мыслью, что вступать в бой резерву не придется.
Трусиха… Она настоящая трусиха. Стыдно-то как! Хорошо, что никто не может увидеть под стеклом визора краску, залившую лицо.
– Бежим веселее! – Сержант Горгуа включил общий канал связи для двух сводных отделений. – Кого взбодрить?
Разумней всего не нарываться, поэтому Горгулья ответа не услышал, но господин сержант рассмешил и потому приободрил. По крайней мере, Женьку. Она вдруг хихикнула и задумалась: как это – бежать веселее? Вприпрыжку, что ли?
– Мы в резерве, – кажется, Горгуа ухмыляется, – но если что-то пойдет не так, то окажемся в самом пекле! Надо ж будет чем-то заткнуть дырку!
Женька зашипела на сержанта; тихонько, чтоб никто не услышал. Горгулья – дурак! Поднял настроение и сразу макнул в дерьмо… Опустив взгляд, Ливадова продолжила движение. Бежали недолго. В конце марш-броска два отделения из учебного батальона сначала поднимались на невысокую возвышенность, потом спускались по широкому и пологому склону. Справа и слева от него поверхность планеты была изрезана многочисленными оврагами, куда нырнули шедшие на флангах отделения разведроты. Новобранцам укрыться было негде.
– Рассыпаться! – раздался в динамике приказ сержанта Горгуа.
Спуск тянулся вниз на полкилометра, а далее в восьмистах с лишним метрах впереди стояли два серебристых корабля с погасшими соплами двигателей. Пологий склон был без укрытий; самый большой камень, что попался на глаза, оказался не крупнее футбольного мяча – поэтому два отделения новобранцев и получили команду рассредоточиться.
Растянувшись цепью почти по всей ширине склона, бежали к его подножию – до разбросанных валунов, которые тактическая система обозначила подходящим укрытием. Размеры у камней внушительные, некоторые выше человеческого роста. Женька бросила опасливый взгляд на неподвижные корабли, зарывшиеся носами в марсианский грунт. Тихо на них?
Вокруг кораблей никакой активности: нет ни признаков эвакуации, ни вообще кого-нибудь около них. Будто затихарились на шлюпах и ждут, когда десантники подойдут ближе. Либо выживших на борту нет – это тоже вариант.
Женька покачала головой: вряд ли аварийная посадка шлюпов, о которой проинформировали командиры, была настолько тяжелой, что на кораблях не осталось выживших. Самым правильным будет предположить, что на шлюпах приготовили какую-нибудь пакость, поэтому и надо как можно скорей добраться до укрытия из разбросанных камней. Два десятка бегущих по спуску новобранцев – это прекрасные мишени для противника, кем бы он ни был.
Добежали! По ним не стреляли. Из кораблей никто так и не выскочил, а вооружение спасательным шлюпам не полагается. Тактическая система спроецировала указатели на точки, где должны расположиться десантники-новобранцы. Ефрейтор Ливадова засела в трех метрах от сержанта Горгуа, на одной линии с командиром.
