Было ли это конечной целью? Неужели кто-то захотел таким образом усадить мою сестру на престол?
Неужели люди полагают, что так будет лучше?
Жаль, что я не могу чувствовать себя так, как вчера. У меня не получается с оптимизмом думать о том, что я могу править иначе, чем моя мать. Все утро я неподвижно просидела на своем троне, задаваясь вопросом, кто еще может стать угрозой. Этот вопрос заставляет меня напрягаться и отвлекаться, из-за чего Кланне Сун приходится наклоняться ко мне и шептать:
– Ваше Величество, они ждут ответа.
Каждый раз, когда кто-то приближается ко мне, я вспоминаю о напавшей на меня девушке, о взрыве, об обжигающей боли и осколках, впившихся в мою кожу.
– Лия Мара.
Голос Грея, низкий, напряженный и настолько тихий, что слышать его могу только я. Моргнув, я смотрю на принца. Его глаза встречаются с моими, затем опускаются ниже. Я внезапно осознаю, что обхватила себя руками поперек живота, а мое дыхание вряд ли можно назвать спокойным.
Я сглатываю и выпрямляюсь, после чего снова смотрю на пожилую женщину, стоящую перед возвышением, на котором установлен трон. Женщина смотрит на меня в замешательстве. Я даже не помню, на что она жаловалась. Там было что-то про куриц или петухов, а может, что-то совсем другое. Возможно, она даже еще ничего не попросила. Руки женщины сжимают ручку корзины.
– Ваше Величество? – спрашивает она.
Мне нужно что-то сказать. На что вы жалуетесь? Однако я продолжаю смотреть на то, как она держит в руках корзину. Я задаюсь вопросом, не спрятала ли она в ней оружие? На лбу у меня выступает капелька пота.
Это просто смешно. Ей, наверное, лет восемьдесят пять.
Но я не могу слова из себя выдавить.
– Королева принимала граждан все утро, – говорит Грей, обращаясь к Кланне Сун, и хотя его глаза смотрят на меня, его следующие слова звучат не как требование, а как предложение. – Может быть, мы могли бы сделать небольшой перерыв?
Я должна отказаться. Мне хочется отказаться.
Но я этого не делаю.
Я предполагаю, что Грей отведет меня в мои покои или, может быть, в библиотеку, которая являлась моим убежищем с самого детства. Вместо этого он сопровождает меня к большим дверям фронтальной части дворца. Двери ведут к бьющим фонтанам и длинной мраморной лестнице, которая спускается в город.
Стража будет следовать за нами, куда бы мы ни пошли, однако я замираю на пороге.
Я такая глупая. Я никогда не боялась своего народа. Мне не следует начинать бояться его сейчас.
Грей ничего не говорит, но я уверена, что он заметил мою нерешительность. Он всегда все замечает.
По улицам в этой части города разрешено ходить как пешеходам, так и экипажам с лошадьми. Королева нечасто выходит на улицы, поэтому мы приковываем к себе удивленные взгляды прежде, чем люди в спешке начинают кланяться и делать реверансы. Моя стража расходится веером, что позволяет нам находиться на приличном расстоянии от людей. За нами также следует Джейк практически по пятам.
Я обращаю свой взгляд на Грея.
– Куда мы идем?
– Недалеко отсюда есть таверна, где подают нарезанную говядину, которую пожарили в тесте. «Hushna Bora». Ты знаешь это место?
Hushna Bora. Дикая лошадь. Я не знаю, где это, но мне нравится, что Грей решил пойти в таверну. Нолла Верин сочла бы это возмутительным. Я представляю, как моя сестра возмущенно шипит: «Королева не должна есть с простолюдинами!» Моя мать тоже никогда бы не соизволила обедать в таверне, и это уже само по себе делает идею Грея заманчивой, даже если бы он не стал говорить о еде.
Однако в таверне будет полно народу. Там соберется целая толпа незнакомцев.
– Ты почти ничего не съела за завтраком, – говорит Грей. – И я подумал, что ты, возможно, захочешь прогуляться. – Его голос звучит непринужденно, не выдавая ни напряжения, ни беспокойства, но затем его рука ложится на мою, и он нежно сжимает мои пальцы.
Это одна из моих любимых его черт. Грей легко может взять все под контроль. В тронном зале он мог бы запросто подчинить всех своей воле, и я бы его не остановила. Он мог бы устроить допрос моей стражи и выдвигать требования.
Он ничего из этого не делает. В то же время он не сдает свои позиции. Грей… умеет оказывать поддержку.
Голос принца становится тише:
– Слухи о покушении распространились быстро. Сейчас важно, чтобы ты не выглядела напуганной.
Мне приходиться сглотнуть. Мои пальцы сжимают руку Грея.
– Но мне страшно. – Я говорю очень тихо, потому что не хочу слышать собственные слова.
– Я знаю, – отвечает Грей, – но я также знаю, что ты сильнее своего страха. – Он кивает вперед и делает глубокий вдох, как будто не заметив, что его слова заставили меня покраснеть.
– Ты чувствуешь запах еды? Давай удивим всех визитом их королевы.
* * *
Еда так же хороша, как и описывал ее Грей. Посетители освободили для нас место в темном углу, но мы оказались рядом с очагом, поэтому нам тепло. Стражники выстроились в линию, разделяющую нас и остальных посетителей, так что мы в безопасности.
Джейк и один из личных стражников Грея играют в кости за столиком возле бара. Там они могут держать ухо востро на случай каких-либо неприятностей.
Впервые за все утро я могу сделать глубокий вдох.
Честно говоря, такое ощущение, что я дышу впервые за последние несколько недель.
– Тебе лучше? – спрашивает Грей.
Я встречаюсь с ним взглядом и киваю.
– Лучше. – Я выдерживаю паузу. – Я почти что хочу, чтобы мы могли побыть здесь до конца дня. – Я отвожу взгляд, стыдясь, что призналась в своих мыслях. – Но это было бы похоже на то, что я просто убегаю и прячусь.
– Не думай так. Расценивай это как… стратегическое отступление.
Я издаю очень неуверенный смешок.
– Сказал тот, кто никогда ни от чего не прятался и не бегал.
– Я скрывался с тобой в лесу неделями.
– Это было другое.
– Почему же? – Он ненадолго умолкает. – Я также провел несколько месяцев в Риллиске именно по причине стратегического отступления.
Я слышала его рассказы о Риллиске, о том, как Грей сбежал из Замка Железной розы и устроился на работу конюхом. Он работал вместе с Тайко и не выдавал себя до того дня, как решил выступить в бою на турнире вместо раненого человека. В конце концов его личность была раскрыта Дастаном – командором Королевской стражи Рэна.
– Айзек как-то спросил меня, почему я выбрал самую грязную работу, – говорит Грей.
Я ковыряюсь вилкой в тесте, оставшемся на моей тарелке.
– Почему же?
