Джейк кланяется ей, и сначала мне кажется, что он делает это в шутку, за которую мне придется его стукнуть. Однако затем он говорит на сишшальском:
– Ваше Величество.
Он абсолютно серьезен. Скорее всего, мне действительно стоит включиться в игру.
Лия Мара улыбается.
– Доброе утро, Джейк.
– Мы обсуждали стратегию перед встречей с военными офицерами, – говорит он.
– Я кое-что слышала о вашей стратегии, – отвечает она, не дав обмануть себя. – Мне бы хотелось присоединиться к вам, если позволите.
Она спрашивает так, будто за дверью стояли не ее генералы и офицеры, будто я могу ответить отказом на ее просьбу.
Я киваю.
– Конечно.
Лия Мара тянется к моей руке и подходит достаточно близко, чтобы я мог уловить исходящий от нее аромат апельсина и ванили.
– Я думала, что если буду держаться в стороне от своих вооруженных сил, то продемонстрирую таким образом свое нежелание прибегать к насилию, – говорит она. – Мне кажется, подобная тактика имела ровно противоположный эффект. Я не хочу, чтобы мои солдаты думали, что они мне не нужны. Я не хочу, чтобы мои люди думали, что мы слабые.
Мне хочется сказать, что они никогда бы не стали так думать, но это было бы ложью. Народ Лии Мары встревожен и потерян, и это очевидно. Меня поражает то, что она это понимает. Еще более впечатляющим мне кажется то, что она это признает.
– Кроме того, – продолжает Лия Мара, – я не согласна с тем, что вы сказали. Мне не нужно демонстрировать им мою силу.
Эти слова произносятся более четко и громко. Нолла Верин выпрямляется в конце коридора, когда слышит их.
Я удивленно смотрю на Лию Мару.
– Не нужно?
– Именно. – Она смотрит вперед, не отводя вызывающего взгляда от своей сестры, но ее пальцы при этом впиваются в изгиб моей руки. – Речь идет не только о Силь Шеллоу. Речь идет о создании альянса между нашими странами. Мы должны понять, как сделать магию нашим ресурсом, а не угрозой. Мы должны думать не только о насилии и власти. Мы должны заняться просвещением, образованием и коммуникацией. – Она переводит взгляд на меня. Ее глаза полны решимости и напряжения. – Если мой народ должен увидеть силу, тогда мы должны показать им нашу.
Глава 17
Рэн
Прошло две недели с тех пор, как Лилит нанесла свой последний визит. Эти же две недели сократили срок, отведенный Греем, до месяца. Остался всего месяц до того, как он приведет в Эмберфолл армию.
Я не знаю, что из этого поселяет больший страх в моей груди. Я даже не уверен, имеет ли это какое-то значение.
Сегодня утром Харпер снова тренируется вместе с Зо под моим окном. Чуть позже мы должны выехать в Лунную Гавань, потому что главный маршал города хоть и с неохотой, но предоставил свою частную армию для защиты Эмберфолла, и я хочу сам увидеть состояние его вооруженных сил. Моя шпионка – Чесли Дарингтон – предположительно вернется из Силь Шеллоу к сегодняшнему вечеру с отчетом об их армии и новостями о том, удалось ли ей добыть оружие, которое, по ее мнению, я намереваюсь использовать против Грея. На самом деле я надеюсь использовать его против Лилит.
Слишком много надежд. Слишком много страхов. Слишком много неизвестного.
Воздух стал холоднее. Ледяные ветра проносятся над сельскохозяйственными угодьями вокруг Железной розы, обещая скорое наступление суровой зимы. Стража теперь носит шерстяные рубахи под доспехами, а в каждой из сторожевых башен, окружающих замок, установлены стальные бочки с огнем. Из сундуков вытащили тяжелые плащи. Слуги положили на мою кровать пуховое одеяло. Помню, как я отчаянно мечтал, чтобы в замке наступила зима, и с ненавистью встречал осень, знаменовавшую начало нового сезона проклятия. Я уже успел забыть, как быстро дни становятся короче, как холод может проникать в каждый уголок моих покоев.
Как только мы пересечем день солнцестояния, на горы между Эмберфоллом и Силь Шеллоу начнет ложиться снег, что сделает путешествия более трудными. Армию довольно не просто прокормить в урожайный год, а еще сложнее мотивировать людей сражаться, когда им холодно и голодно. Зима окажет влияние на армию Грея так же, как и на мою собственную.
А может, и нет. Может быть, он сумеет наколдовать еду прямо в рот своим солдатам. Может быть, он сможет прогнать снег и лед, вернув в Эмберфолл вечную осень. Что, если он сможет окутать себя магией, чтобы стать неуязвимым, как Лилит? Эта мысль заставляет что-то внутри меня крепко сжаться, и я начинаю дрожать. Я не хочу думать о том, что Грей похож на Лилит. Я не хочу думать о том, что он будет использовать магию против меня.
Я вообще не хочу думать о том, что он владеет магией.
Я помню времена в начале проклятия, когда Лилит пыталась наказать меня за то, что я отказался любить ее. Мы стояли во дворе, где розы и жимолость были в полном цвету, и воздух полнился их ароматом. Это был третий или четвертый сезон после того, как Лилит наложила на меня проклятие. Созданный при помощи чар монстр убил всю мою семью, но она все еще питала какую-то бредовую надежду, что я найду для нее место в своем сердце.
Она провела пальцем по моей щеке, и от ее прикосновения у меня пошла кровь. По моим венам стремительно распространился огонь, и я упал на колени. Грей схватил ее за запястье и попытался остановить, но это лишь спровоцировало ее. Кости в его пальцах хрустнули одна за другой. Когда он попытался отпрянуть, Лилит схватила его за руку, и она тоже хрустнула. Затем что-то произошло с его ногой, и он упал. Я помню, как из ткани его брюк торчали кости. Ужасающий хруст все еще преследует меня в кошмарах.
– Остановись! – кричал я ей, кашляя собственной кровью. – Прекрати!
Но она не прекращала. Она выхватила меч Грея и вонзила клинок ему в живот. Когда он ударился о землю, она выдернула меч, чтобы всадить его Грею в плечо и пригвоздить моего командора к земле прямо передо мной. Его свободная рука пыталась вытащить кинжал, но Лилит схватила его за запястье и начала ломать палец за пальцем. Я помню, как Грей дышал, прерывисто и напуганно, как он пытался бороться сломанными руками. Он проклинал Лилит, судьбу, магию.
Но никогда не проклинал меня.
Мне удалось подтащить себя к ней, и я схватил ее за руку.
– Пожалуйста! – взмолился я.
– О, теперь ты меня умоляешь? – с напевом спросила она. Ее голос был легким и сладким, несмотря на кровь, пропитавшую траву вокруг. Лилит протянула руку, чтобы обхватить мою челюсть, и я вздрогнул, ожидая боли, но почувствовал лишь прохладу ее пальцев на своей коже.
– Мне нравится, когда ты умоляешь, – прошептала она, наклоняясь ближе. – Давай еще.
Потом Лилит сломала мне челюсть, и когда я закричал, она опрокинула меня на спину. Она встала коленями мне на грудь, и мои ребра затрещали от ее магии. Колдунья вытаскивала поочередно зубы из моего рта, держа меня за горло, пока я умолял ее о смерти, захлебываясь собственной кровью. Ее юбки окружили меня грудой шелка, где-то по близости жужжала плеча, или, возможно, мне это только показалось из-за боли и отчаяния.
