– Ты правда думала, что я пришел сюда, чтобы выгнать тебя из замка? – спрашиваю я.
– Конечно.
Конечно. Это напоминает мне о том моменте, когда Харпер танцевала со мной в центре бального зала. Она сказала мне, чтобы я не вымещал свою злость на ее друзьях. Все это заставляет меня задуматься над тем, не всегда ли окружающие меня люди ожидают от меня худшего.
Я не могу сказать, что подобное чувство мне незнакомо, однако сейчас все по-другому. Я не могу винить во всем проклятие, потому что сам несу ответственность за свои решения и их последствия.
Мне это не нравится.
– По правде говоря, – продолжаю я, – я пришел предложить тебе новую должность.
– Как… Что еще за должность?
– Должность личного стражника.
Зо выглядит сердитой.
– В Королевскую стражу я не…
– Нет, стражник нужен не мне, – говорю я, – а лично Харпер.
Девушка то приоткрывает рот, то затем снова его закрывает.
– В моем королевстве сейчас слишком много неопределенности, – продолжаю я. – Не важно, какие приказы я отдам, я знаю, что Королевская стража будет ценить мою жизнь выше, чем ее. Ты, как мне кажется, расставишь приоритеты совсем по-другому.
Зо ничего не отвечает. Ее глаза закрылись, и я не понимаю, одобряет ли она эту идею или же я оскорбил ее своим предложением.
– Ты тренировалась вместе с Королевской стражей, – говорю я. – Ты прекрасно подходишь на роль того, кто может стоять рядом с ней и защищать Харпер, когда мы будем на публике. – Зо по-прежнему ничего не отвечает, и я смотрю ей в глаза. – Естественно, ты можешь отказаться, и мы оставим все как есть.
– Вы спросили Харпер, хочет ли она этого?
Ее вопрос сбивает меня с толку.
– Нет. Я не спрашивал.
Она вздыхает и продолжает молчать.
– Что ж, – говорю я. – Спасибо, что хотя бы выслушала. – Я начинаю поворачиваться к двери. Разочарование для меня не в новинку, однако я не могу отступить так просто. – Зо, пожалуйста. Ты права. Харпер в любом случае будет рисковать собой, не думая о последствиях, даже если рядом с ней не будет охраны.
– Я знаю. Я пытаюсь решить, должна ли я сказать вам «да» до того, как у Харпер появится шанс сказать вам «нет».
Это заставляет меня улыбнуться.
– Значит, ты не отказываешься?
– Конечно, нет. – Она не улыбается в ответ. – Сколько вы готовы мне платить?
– Какое жалованье тебя устроит, Зо?
Ее глаза сужаются, и она называет сумму, которая в два раза превышает жалованье королевского стражника. Я не знаю, является ли это попыткой Зо бросить мне вызов от своего имени или от имени Харпер, но для меня это не имеет значения.
– Хорошо, – легко соглашаюсь я, и ее глаза едва не вываливаются из орбит. – Я пришлю слуг, чтобы они помогли перенести твои вещи. Мы отправляемся в Лунную Гавань в течение часа. Надеюсь, ты успеешь собраться к этому времени?
– Но… Да? – Ей приходится прочистить горло. – Так точно, Ваше Высочество.
– Отлично. – Я снова поворачиваюсь к двери.
– Знаете, – окликает она меня, – ради Харпер я бы работала бесплатно. – Она переводит дыхание и продолжает: – Мне просто было любопытно, сколько вы готовы заплатить за ее безопасность.
– Я бы заплатил и в десять раз больше. – Я вспоминаю о том моменте, когда Харпер вонзила кинжал в грудь Лилит. Мне приходится прижать руку к животу, чтобы стряхнуть внезапно нахлынувшие эмоции. – Ради Харпер я готов отдать тебе все, что у меня есть.
Глава 18
Харпер
Я рада, что на улице наконец-то холодно, потому что одна из вещей, по которой я больше всего скучаю, – это дезодорант. У Фреи есть с полдюжины баночек с лосьонами, отварами и порошками, чтобы благодаря им я хорошо пахла, но ни что из этого не мешает мне потеть. Я уже наполовину расстегиваю наручи, когда поворачиваю за угол, чтобы пройти по коридору, как вдруг слышу тихие голоса из соседней комнаты и резко останавливаюсь. Голос Фреи мне знаком, но я не сразу узнаю голос Джемисона. Я знаю его только как человека, который некоторое время пробыл стражником, после чего снова стал солдатом. Когда-то давно Джемисон потерял руку в бою, в котором армия Силь Шеллоу уничтожила весь его полк, однако он при первой же представившейся возможности надел форму, чтобы служить Рэну.
Размеренный, нежный шепот его голоса застает меня врасплох. Очевидно, что Фрея знает Джемисона гораздо ближе. Я замираю в дверях, и на моем лице появляется легкая улыбка. Фрея упомянула о встрече с Джемисоном в тот вечер, когда Рэн организовал бал, и сейчас их тихие голоса заставляют меня задуматься, существует ли между ними что-то большее, чем просто случайная дружба.
Я закусываю губу и бесшумно направляюсь в свою комнату, не желая их беспокоить. В этом мире все так ненадежно, так неопределенно, но в данный момент напоминает мне о том, что любовь может расцвести где и когда угодно, даже в самые мрачные времена.
Однако затем я слышу всхлип Фреи, после чего Джемисон говорит:
– Я должен. Я должен.
Она плачет? Дверь в комнату Фреи открыта, поэтому я хватаюсь за дверной косяк и стучу по нему костяшками пальцев. Они отскакивают друг от друга, но не настолько быстро, чтобы я не заметила, как за секунду до этого Джемисон обнимал ее и гладил по волосам.
Фрея поспешно вытирает глаза. Пряди ее светлых волос выбились из лент, которые должны были убирать ее волосы от лица. Щеки женщины покрылись красными пятнами. На плече военной формы Джемисона осталось влажное пятно, однако он вытягивается по стойке «смирно», когда видит меня, и говорит как ни в чем ни бывало:
– Миледи.
– Ах, миледи! – восклицает Фрея. Она снова вытирает глаза. – Простите меня.
– Не извиняйся. – Я продолжаю стоять на пороге. – С тобой все в порядке?
– Конечно-конечно. – Но ее дыхание снова прерывается всхлипом.
Мои глаза осматривают комнату в поисках детей, но их здесь нет.
– С детьми все в порядке?
– О, да. Далия и Дэвин внизу, на кухне. Малышка спит в соседней комнате. – Она глубоко вздыхает и разглаживает руками свои юбки.
Стоящий рядом с ней Джемисон кажется слишком молчаливым и суровым. Я ничего не могу прочесть по выражению его лица.
– О, вот как, – говорю я. – Что ж, это хорошо.
Я не знаю, что еще сказать. Они тоже молчат. Внезапно ситуация становится какой-то слишком неловкой.
– Я слышала… Ну, как ты плакала. Я просто… А, в общем, знаешь что? Это не важно. Не мое дело. – Я отступаю от двери. – Я это… Я буду у себя, если что.
Я чувствую себя очень глупо. Мое лицо пылает от смущения, и я поспешно скрываюсь в своих покоях. Я снимаю наручи с рук и расстегиваю пояс с мечом, затем сваливаю оружие и броню в одну кучу у камина, чтобы дать пропитавшейся по́том телячьей коже высохнуть. Я вздыхаю и пробую расшнуровать плотный льняной корсет, который является хорошей альтернативой спортивному бра, но имеет завязки на спине. Мне до сих пор не понятно, почему местную одежду так трудно снимать и надевать без посторонней помощи. Бывают моменты, когда я все бы отдала за обычную футболку.
