– Нет, это правда. Мне нельзя было снимать кольцо. Ни при каких обстоятельствах. В тот момент я потеряла тебя навсегда. Но хуже всего с моей стороны было… оставить тебя одного. Поэтому… я заслуживаю этого наказания, разве нет? Ты все отдал ради меня, а я подвела тебя при первом же выпавшем случае. Герда права: я тебя не достойна.
– Виктория, ты во многом превосходишь Герду, – сказал он. Но его голос прозвучал так холодно и равнодушно, словно говорил о результатах математических операций. – Ты та, кто ты есть, и я тебя уважаю как равную себе. Потому я сейчас здесь, разговариваю с тобой. Если бы ты была обычным человеком, или даже феей, как Герда, я бы не терял на тебя времени.
– Но ты все равно меня убьешь.
Кирташ пожал плечами.
– Такова жизнь.
– Я до сих пор не понимаю, что ты здесь делаешь.
– Использую последние отведенные тебе часы, чтобы научиться у тебя чему-нибудь. У меня не будет другой возможности, потому что, как я уже тебе сказал, ты последняя. Ни в одном мире такой, как ты, больше нет.
– Чему ты хочешь у меня научиться? Это я многое узнала благодаря тебе…
Кирташ не ответил. Он поднес руку к лицу девочки, и что-то у нее на лбу ярко засверкало, словно звезда, освещая шека мягким свечением. Кирташ убрал ладонь, и свет поблек, но не погас.
– Вот ты и проснулась, – мягко сказал он.
Он снова поднес руку к лицу Виктории и нежно провел пальцами по ее щеке.
– Этот свет, льющийся из твоих глаз… – проговорил Кирташ. – Как бы мне хотелось знать, откуда он появляется.
Он посмотрел Виктории в глаза, и девочка попыталась выразить в своем взгляде все, что чувствовала к нему. Но в глазах Кирташа не было ничего, кроме чистого любопытства.
– Хоть бы я могла повернуть время вспять, – сказала Виктория. – Хоть бы я никогда не снимала этого кольца. Я бы отдала все, что угодно… чтобы помочь тебе… чтобы получить новую возможность…
Кирташ покачал головой.
– Виктория, нет смысла так себя казнить. Твои страдания ни к чему тебя не приведут. Я шек и не могу испытывать к тебе никаких чувств.
– Скажи мне хотя бы, что ты прощаешь меня. Пожалуйста, скажи мне, что ты не держишь на меня зла. Потом, если хочешь, можешь меня убить, но…
– Я не злюсь на тебя, – ответил он. – Я уже говорил тебе, что ничего не чувствую к тебе.
– Тогда, – прошептала Виктория, – почему же у меня не получается перестать тебя любить?
Кирташ задумчиво на нее посмотрел, но ничего не ответил. Вдруг он резко повернулся к двери, и через долю секунды на пороге помещения появился Ашран.
На фоне горящего в коридоре света обрезанный тенью силуэт Некроманта выглядел угрожающе. Колдун остановился в дверях и посмотрел на Кирташа. По его лицу трудно было прочесть, о чем он думал.
– Кирташ, – в голосе колдуна звучало подавленное раздражение, и по спине Виктории пробежала дрожь. – Что ты здесь делаешь?
Юноша встал и обернулся к нему. Его взгляд выражал спокойствие и уверенность.
– Я хотел только… – начал было Кирташ, но тут же запнулся и, растерявшись, немного нахмурился.
– Я понял, – ответил Ашран. – Отойди от нее. Не хочу снова видеть тебя рядом с этим созданием. А тем более наедине.
– Ты не доверяешь мне, мой господин? – мягким голосом спросил юноша.
– Я не доверяю ей.
Виктория про себя заулыбалась, но ее радость длилась недолго: при виде учтиво кивавшего Кирташа ее сердце сжалось, а потом юноша и вовсе отошел от нее. Затем в комнату зашла Герда. С помощью магии она зажигала висящие на стенах факелы. Кирташ вопросительно посмотрел на своего отца.
– Нас атакуют, – сказал Ашран.
– Что? Кто? – спросила Виктория.
Но никто не обратил на нее никакого внимания.
– Я полагал, что они попытаются совершить подобное, – прокомментировал Кирташ. – Но эта атака безнадежна. У них нет ни единого шанса победить, и им это хорошо известно.
– А еще им больше нечего терять, – заметил Ашран, бросив взгляд на прикованную к платформе Викторию. – Они знают, что девчонка у нас, а если она умрет, то вместе с ней умрет и их последняя надежда на спасение.
– Но как они могли догадаться? – вмешалась Герда, нахмурившись.
– Мы возрождаем силу Башни Драквен, – объяснил Кирташ. – Это не так сложно заметить. Они тут же сообразили, какие средства мы используем для этого.
– Собери свой народ и организуй оборону, Кирташ, – приказал Ашран. – А мы с Гердой тем временем усилим защиту башни.
– Для этого нам нужно еще больше энергии, – заметила Герда. – Что будет, если она не выдержит?
Серебристыми зрачками Ашран уставился на Викторию, и девочка от обуявшего ее страха задрожала.
– Она умрет, – ответил он. – Ведь с самого начала мы так и планировали.
Герда улыбнулась и, кивнув, направилась к платформе. Виктория поняла, что сейчас произойдет.
– Нет! – яростно закричала она, сопротивляясь. Бесполезно: цепи лишь сильнее впились ей в кожу. – Вы не посмеете снова… Я не позволю!
Она хотела позвать Кирташа, но юноша уже выходил из комнаты, даже не обернувшись. Но его голос снова раздался в мыслях девочки: «Тебе придется немало постараться, Виктория. Быть может, на этот раз твое тело не выдержит. Думай о Джеке. Он придаст тебе сил».
Она с удивлением посмотрела на шека. Но тот уже скрылся из виду.
Однако в ее голове раздалось еще одно телепатическое сообщение.
«Какая жалость… – мысль Кирташа раздалась отдаленным шепотом в ее мыслях, и Виктории пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова, и напоследок он сказал лишь: – Ты прекрасна».
Виктория подождала еще немного, но голос Кирташа в ее мыслях затих. В этот момент она заметила, что столбы снова завибрировали, и над ней опять появилась темная, так хорошо ей знакомая спираль. От ужаса и тревоги девочке скрутило живот. Герда и Ашран уже стояли перед ней, но Виктория не собиралась дать им насладиться еще раз ее унизительным положением и презрительно посмотрела на них. Герда улыбнулась ей в ответ своей очаровательной улыбкой, встала рядом с девочкой и приложила обе руки к столбам. За спиной, между двумя другими конструкциями, Виктория почувствовала присутствие Ашрана.
Устройство принялось качать энергию через Викторию. Тяжело дыша, девочка попыталась остановить проходящий через нее поток, но не вышло: ощущение было таким, словно ее поставили под бурный водопад.
Стиснув зубы, девочка подумала о Джеке, как ей и посоветовал Кирташ. И, на ее удивление, сработало. Перед Викторией возник милый сердцу взгляд его зеленых глаз, его теплая улыбка, утешающее объятие и нежность, с которой он пел ей балладу, играя на гитаре. Она вспомнила его мягкие волосы, их первый поцелуй и приятное ощущение, охватившее ее на рассвете, всего несколько часов назад, когда она проснулась рядом с ним. Грустно улыбнувшись, Виктория подумала, доведется ли им снова встретиться. Как бы там ни было, она ощущала радость, что перед смертью смогла признаться ему в своих чувствах.
