Джек посмотрел на часы, показывавшие время в Германии. Почти семь. Вот-вот рассветет. Измученный, мальчик тряхнул головой и, хромая, направился в дом, чтобы найти аптечку и одежду Александра.
Джек вернулся, а волк по-прежнему лежал на траве. На тот раз он даже не посмотрел на Джека, когда тот накинул на него одеяло. Мальчик повалился спиной на траву. Волк поранил ему руку, разодранная когтями зверя грудь болела. Закрыв глаза, мальчик глубоко вздохнул.
– Ничего себе ночка выдалась, как ты думаешь?
– Да, не говори, – сквозь рычание волка прорезался голос Александра. – И как, черт возьми, мне удалось разорвать эти цепи?
– Это ты мне лучше расскажи, – прошептал Джек. Его тело болело. Он весь был покрыт укусами, царапинами и ушибами. Но мальчик не переживал, что мог превратиться в оборотня. Александр стал полузверем не из-за укуса другого человека-волка, а из-за неправильно произнесенного заклинания черной магии.
Александр приподнялся. Он уже стал похож на обычного человека, только лохматого и со сверкающими свирепым огнем глазами.
– Мне придется искать другой вариант.
– Другой вариант? – зевнул Джек. – Ты имеешь в виду более крепкие цепи? А, может, снотворное? Смотри, неплохая идея. И почему она раньше нам не пришла в голову?
Александр задумчиво на него посмотрел. Ему нравился юмор, с которым Джек воспринимал происходящее.
– Ты сильно пострадал, парень. Лучше нам начать прямо сейчас лечить твои раны.
Джек через силу поднялся и дотянулся до аптечки.
– Смотри, что у меня есть, – сказал он, показывая ему ящик. – Я предусмотрительный мальчик.
Александр улыбнулся. Пока он дезинфицировал укус на руке перекисью водорода, Джек вспомнил о Виктории.
– Как ты думаешь, Виктория вернется? – спросил он. – Она уже семь дней не появляется в Лимбаде.
– Ты же сказал ей, чтобы не приходила, разве не так?
– Да, но… Я имел в виду вчера и сегодня. А она не приходила сюда семь дней. Я все спрашиваю себя, не сказал ли я чего такого, что могло ее задеть, потому что… Ладно, она очень странно тогда себя вела, а у меня порой язык очень длинный…
– Вернется, Джек, – успокоил его Александр. – Мы не можем выйти отсюда без нее, и она знает об этом. Ты думаешь, что она могла бы вот так бросить нас?
– Ты прав, – прошептал Джек. – Просто… иногда… вернее, последнее время меня не покидает ощущение, что я ее теряю и… не знаю, что мне делать.
Александр глубоко вздохнул и закрыл глаза. Что он должен сказать ему? Очевидно, что Джек просил у него совета, но ему самому подобные вещи давались с трудом.
– Возможно, тебе первому следует признаться ей в своих чувствах, – сказал Александр.
Джек улыбнулся. Он не удивился тому, что Александр все понял. Для него все было так очевидно, а вот Виктория почему-то до сих пор так ничего и не поняла.
– Признаться ей в своих чувствах? – повторил Джек. – Нет, она не захочет даже слушать, уверяю тебя. Она очень холодна со мной. Два года оказались слишком большим сроком. Очевидно, что она дорожит мной только как другом, и если сейчас я подойду к ней и скажу все, что происходит у меня внутри, когда думаю о ней… Да она просто убежит.
– Почему ты так уверен?
– Потому что она влюблена в другого, Александр.
– А два года назад она вздыхала по тебе.
Удивленный, Джек посмотрел на него.
– Той ночью, когда я ушел из Лимбада, – рассказал Александр, – меня выпустила Виктория. И знаешь, почему? Я сказал ей, что живущий во мне зверь убьет тебя. Ты присутствовал при этих словах.
– Да, я помню.
– Я учуял ее страх, панику и отчаяние. Она не боялась меня до тех пор, пока я не произнес эти слова. Она отпустила меня, чтобы защитить тебя, Джек. Только ради тебя.
Джек закрыл глаза. Ему стало не по себе. Он прекрасно помнил этот момент. И всего несколько часов спустя он сам покинул Лимбад, последовав за своим другом и оставив Викторию.
– А ты ушел, бросив ее одну, – закончил Александр, как будто угадывая его мысли.
– Давай, заставь меня чувствовать себя еще более виноватым, – проговорил мальчик. Он выдохнул и с грустью продолжил: – Тогда-то я и потерял ее навсегда, так ведь?
– Я бы не был так уверен. Думаю, что ты по-прежнему остаешься для нее особенным.
Джек глубоко вздохнул, ничего не ответив. К чему выдавать желаемое за действительное?
Он перевел взгляд на балюстраду террасы, на которой последний раз видел Викторию, и представил себе, как она, вся в белом, сидела там и играла на флейте. Ему почти удалось услышать даже звук ее мелодии, и он спросил себя, как он смог выдержать без нее целых два года.
– Знаешь, для чего служила эта терраса? – задал ему вопрос Александр. Джек покачал головой, и юноша продолжил: – Когда-то драконы из Идуна отправлялись на Землю и иногда по пути останавливались в Лимбаде. Террасу построили, чтобы они могли приземляться без препятствий.
– Как взлетно-посадочная полоса, – закончил Джек, но Александр его не понял. Вспомнив кое-что, мальчик резко к нему повернулся: – Как ты нашел дракона, Александр? Я имею в виду того, которого мы разыскиваем.
– Я не помню уже всех подробностей, – с задумчивым видом ответил он. – Я попытался забыть все связанное с ним, на случай, если меня поймают… Не хотел, чтобы Кирташ смог прочесть мои мысли и найти подсказки.
– Почему ты никогда не рассказываешь о нем?
Александр опустил голову.
– Не знаю, но мне почему-то эта тема уже не кажется такой важной.
Джек молча ждал. Александр снова улегся на траву и заговорил.
– Я помню только, что направлялся на юг, в Авинор – королевство драконов. Много народу тогда принимало участие в поиске, потому что нужно было спасти дракона. Хотя бы одного, чтобы предсказание сбылось.
Но живых драконов не осталось. Свет шести звезд, переплетенных между собой в небе, оказался для них смертельным. Они просто… сгорали. Заживо. И, словно метеоры, падали с неба на землю. Вскоре загорелся и Авинор. Вместе с драконами погибла вся их земля.
В горле Джека образовался комок, но он не осмелился перебить Александра, потому что хотел дослушать историю до конца.
– Когда я добрался до Авинора, – продолжил юноша, – от него осталась только бесплодная пустошь, покрытая пеплом. Повсюду лежали останки драконов. Передо мной открылась страшная картина.
Но я не бросил поиски. Не знаю каким чудом, но я наткнулся на логово. В обычных обстоятельствах я бы и не подумал войти – драконы очень ревностно охраняют свои яйца. Но положение было отчаянным, времени оставалось все меньше, да и в глубине души я знал: в живых не осталось ни одного дракона, который мог бы наказать меня за вторжение.
