— Да, но это было даже хорошо. Вы тогда сказали мне очень мало, но это были очень важные для меня слова. Вы мне очень помогли! Меня, кстати, Варя зовут.
— Куп.
— Куп? И все?
Странное имя, может и не имя, а что тогда?
— Это сокращенно. Я не очень люблю свое имя.
Ого, заинтересовал! Во мне подняла голову кошка по имени "Любопытство"!
— Значит Куп, — глазки опустила, губку прикусила. Боже ж мой, да я кокетничаю!!! — Ну что, Куп, очень приятно познакомиться!
— Да ладно, ладно, меня зовут Куприян. Но лучше Куп, правда, так привычнее и мне больше нравится.
А сам широко улыбается. Поднял руку и стянул с себя шапку. Затем снял куртку, небрежно бросил это все на соседний стул, и я растерялась. Он оказался совсем не таким, как я думала. Шапка и куртка прибавляли ему лет пять возраста, а сейчас казалось, что он немногим старше меня.
Он был очень интересным, с этими лучистыми голубыми глазами цвета летнего неба, с четко очерченными губами и волевым подбородком. Смотришь и сразу понятно — очень упрямый человек перед тобой.
Но особый шарм ему придавали волосы: чуть длинноватые, закрывают уши, просто копна кудрей. И цвет такой необычный. Там столько разных оттенков, как будто солнышко запуталось в этой шапке волос, а выхода не нашло. Наверное, правильно сказать, что он шатен, но видно и медовые пряди, и совсем светлые. Из-за этих непокорных кудрей парень выглядит как маленький хулиган, который только что сделал шалость, но всем своим видом пытается показать, что это не он. Забавно.
И фигура у парня… да, фигура была.
И вот, пока я заворожённо рассматривала это чудо, (я сейчас про волосы, честно, глаз не могла отвести), Куп тихо посмеивался.
— Ой! — да какой там «ой»? Это — ой-ей, быть пойманной за таким занятием как-то неловко.
— Да какое же это «Ой»? Мне даже приятно.
Такое внимание моим волосам еще не уделяли!
Я краснею, он смеется. Вот ведь попалась, так попалась!
— А давай сделаем вид, что ты не заметил? — ну, я должна была попытаться.
— А давай! — а сам смеется.
Ладно, нужно срочно перевести тему:
— Ну так что, Куп? Чем ты занимался в такой волшебный, без преувеличения, день?
— Это скучно! Четырнадцатое февраля для меня самый жуткий день. Я всегда в этот «праздник» работаю. Постоянно! И поэтому, я каждое год прихожу сюда после двенадцати ночи и общаюсь с Сергеем, или тихо сижу возле бара, пока мои ноги не скажут мне, что они снова готовы дружить со мной.
— Как-то не очень романтично. А как же девушка, жена, или просто поиски любви?
— А я одинок, — улыбается, а в глазах тоска. Как знакомо! Как этот взгляд о многом может рассказать, — тем более я искренне верю, что любовь не нужно искать в определенный день, она сама нас настигнет, когда мы меньше всего будем этого ждать!
— Оу, интересная теория. А не боишься потом узнать, что твоя избранница окажется не той?
— Варя-Варя… Это ты напуганная, тебе сделали больно и ты теперь очень осторожна. Но пока ты не откроешь свое сердце, никто не сможет стать для тебя тем самым. Любовь, она не знает полумер. Либо ты раскрываешь крылья и летишь вместе со своим избранником, полностью отдавая себя ощущениям, либо ты сомневаешься. И тогда он улетает, а ты опять остаешься одна. По-другому это не работает. Нужна вера и доверие.
— Философия?
— Нет, это то, во что верю я. Вот скажи, прошло четыре года, как ты вообще? Я помню тебя там, в сугробе. Я помню эти слезы и горькие слова, когда в тебе говорили обида и боль. И то, что ты кричала, что никому не сможешь доверять. Ты смогла с кем-то построить отношения?
— Я кричала это? — не помню, я совсем не помню, что тогда говорила. Помню только, как мне было плохо, а слова… нет, этих воспоминаний у меня нет.
— Знаешь, а ведь я совсем не помню, что именно тебе тогда наговорила. Но, отвечая на твой вопрос, нет, у меня не было отношений. Я и не искала их. Мне сложно.
— Сложно довериться?
Все-то он знает. Вот как из такого легкого разговора и приятной встречи мы добрались до разбора моей личной жизни? Точнее, ее отсутствия.
— Да, наверное, довериться, а еще сложнее поверить. Давай не будем? Не очень приятная тема, не хочу портить себе такой хороший день.
— А что сегодня такого хорошего случилось? Поделишься?
— Хм, а ты любопытен!
— Ну, а почему бы и нет? — и опять эта улыбка пятилетнего хулигана.
— Ладно! На самом деле обычный день: гуляла по улице и любовалась городом, общалась с подругой, много смеялась. Просто приятно провела время.
— Встретила кого-нибудь интересного?
— Ну, знаешь! Я не искала интересных встреч, подруга — да, я… я просто гуляла.
— Эх ты!
— А что я? Я, вот, тебя встретила, мне приятно и хорошо. Тут нет сугроба, и я не плачу!
— О да, отсутствие белого холодного дивана очень греет. Ты права, эта встреча намного приятнее предыдущей!
— Куп, сколько тебе лет?
— Ох, Варвара, только не говори, что я тебя заинтересовал!
— Ты, конечно, очень симпатичный, но нет, мне просто приятно с тобой поговорить, ты для меня как ангел-хранитель стал…
— Значит, это существо бесполое?
Шутник, тоже мне.
— Нет, это я тебя часто вспоминала. Особенно в первый год после той истории. Ты мне тогда помог.
— Угум, — и покивал, с таким умным видом, — угу… не бесполое, уже радует. А то, как-то плохо себя в такой роли представляю. Так зачем тебе мой возраст?
— Просто, увидев тебя тогда, подумала, что тебе лет двадцать восемь, смотрю сейчас на тебя и думаю, что ты моложе. А вот твои размышления и взгляд…
— Взгляд?
— Да, выражение глаз. Такое впечатление, что ты уже старец, мудрый, много повидавший старец.
— Варя, деточка, тебя кто учил с парнями общаться? — в глазах, теперь уже совсем не мудрых, наигранный ужас. — Мы, мужчины, конечно не барышни кисейные, но намеки на мой почтенный возраст, кстати, мне двадцать шесть, вот вообще убили во мне всю мужественность! Спасибо, хоть не сказала беззубый старец.
Непроизвольно прижала ладошку к губам. И нет, мне было не стыдно, но вот засмеяться, громко, от души, очень захотелось.
— Ку-у-уп!!!
— Ладно, теперь я понял значение для тебя ангелов. Старец! Подумать только!!! И раз ты выяснила, что я не древняя развалина, давай просто поболтаем. Без философских тем. Мне нужно время пережить этот удар!
И мы общались. За разговорами прошел не один час. Я постепенно прекратила переживать, он начал чаще меня дразнить и мы очень много смеялись.
