– Прошу прощения… – промямлила она и юркнула обратно в таверну.
– Что это было? – флегматично поинтересовался он, подставляя локоть, чтобы держалась за него.
– Ничего, – отмахнулась, поджимая губы. Отчего-то не могла перестать улыбаться… – А где ты взял сапоги?
– Здесь недалеко обувная лавка.
– Недалеко? – удивилась я и огляделась. – Не помню на этой улице ни одной лавки.
– Лавка господина Арнари, – ровно пояснил «Пёс», а мой рот изумлённо приоткрылся.
– Господина Арнари? Но это на другом конце столицы! Даже если добираться на карете, то… а в общем, неважно, – угрюмо смолкла и покосилась на «пса».
Получается, он просто растворился в этих клубах и появился в другом месте? Почему он не опасается проделывать такие… трюки при мне?
– А если я расскажу кому-нибудь? – спросила осторожно, точно зная, что Дестин поймёт о чём я.
– Тебе не поверят, – бесстрастно произнёс он. – Или придумают новую историю, но разве стоит волноваться, если про меня и так придуманы сотни таких историей?
– Верно… – согласилась я. – Когда доставляли вещи, рабочие говорили, что ты питаешься человеческой плотью.
– И почему ты ещё рядом со мной, а не сбежала под родительское крыло? – равнодушно поинтересовался он, аккуратно придерживая меня, отчего мне совсем не больно было ступать.
– Не думаю, что ты хочешь меня съесть, – усмехнулась и добавила серьёзно. – Я доверяю только собственным глазам, а не ушам. Вот когда увижу, как ты ешь человечину, тогда и сбегу.
– Вряд ли это когда-нибудь случится…
– Тогда я останусь рядом с тобой навечно, – беспечно произнесла я.
– Звучит как угроза, – бесстрастно отозвался он.
– Так и есть, – улыбнулась я. – Так и есть…
В лавке известной на всю столицу мадам Дитрих нас встречали чуть ли не с распростёртыми объятиями. Я просто поразилась, когда эта невероятно элегантная дама, мастер авторских шляп с лентами, заключила Дестина в объятья и чмокнула воздух возле его лица.
– Не морщись, дорогой, – усмехнулась она и ласково потрепала «пса» за щёку. – Ты не представляешь, как я ждала этого дня.
– А вы… – я просто не нашла слов, так была поражена увиденным.
… Дестин потирал щёку, явно недовольный поведением модистки.
– Милочка, я шью лучшие платья и одеть невесту самого опасного и устрашающего мужчины империи – для меня великая честь. Я же стану известной по всему миру! – она раскинула руки, покружившись и резко остановилась, хлопнув в ладони. – Так, приступим к делу. Ты, милочка, ступай за ширму, а ты… – она повернулась к «псу» и тяжело вздохнула. – Погуляйте, ваша светлость. Часик-другой.
Дестин поймал меня взглядом, как бы спрашивая, справлюсь ли я.
– Всё нормально, – растерянно произнесла и, внутренне дрожа от возбуждения, поплелась к ширме…
Мне не очень нравилась сама идея того, что обязательно нужно проводить официальную церемонию, надевать свадебное платья, обмениваться кольцами… Я бы предпочла, чтобы наш брак просто зарегистрировали в книге священнослужителя и отпустили с миром.
Мне кажется, неправильным устраивать торжество, ведь, кроме сделки меня и Дестина ничего не связывает. Уверена, ему эти пустые хлопоты тоже не нужны, и может, даже неприятны…
Глава восьмая
Мадам Дитрих оказалась очень энергичной женщиной, настолько, что мне захотелось сбежать и укрыться в тихом особняке моего почти мужа.
– Давай, милочка, раздевайся, – велела модистка, закрывая лавку, чтобы нас никто не побеспокоил. – Посмотрим на твои… достоинства и недостатки.
– А может я просто…
Дитрих вскинула руку, обрывая моё жалкое блеянье.
– Не спорь с профессионалом
Вздохнула, поджимая губы, и скрылась за ширмой.
… кожа покрылась мурашками, стоило снять платье.
Обхватила себя руками, неловко скрещивая ноги и густо покраснела, когда модистка отдёрнула штору ширмы.
– Ну… – задумчиво протянула она, скользя по мне неторопливым взглядом. – Кожа слишком бледная, поэтому белое платье не подойдёт, иначе ты станешь похожа на призрак. Худосочная и щуплая, но на то он и «пёс», чтобы на кости бросаться…
– Это комплимент по-вашему? – насупилась я.
– Прости, милочка, – вполне искренне улыбнулась модистка. – Ты очень хорошенькая, как фарфоровая куколка, и мы подберём тебе самое изящное платье, которое будет подчёркивать только твои достоинства, – с этими словами она скрылась среди вешалок и манекенов, заставив меня ожидать довольно долго.
Я успела проголодаться и заскучать. Заскучать по своим постоянным покупателям. Хотелось вернуться на работу в лавку. Хотелось увидеть Итана, потрепать его как всегда по голове и приготовить его любимые булочки на завтрак. Брат в отличие от «пса» любит, как я готовлю…
– Вот! – радостно воскликнула модистка, держа ворох ткани, я даже не поняла, что это платье. – Давай, поднимай руки, помогу надеть.
– Голубое? – с сомнением спросила я. – А не слишком оно…
– Милочка, не болтай, – миролюбиво посоветовала эта невероятная женщина и стала надевать на меня платье.
Когда меня развернули к зеркалу, я не сразу себя узнала, не сразу сообразила, что…
– Слишком откровенное! – воскликнула изумлённо.
Открытые плечи, прозрачные вставки на боках, и длинный разрез спереди, так что при ходьбе открывается вид на стройные ноги в белых почти прозрачных чулках, которые подобрала модистка.
Мадам Дитрих закатила глаза.
– Да что ты понимаешь в моде?! – всплеснула руками и стала поднимать мне волосы, чтобы обнажить шею. – Добавим аксессуары и…
… запертую дверь лавки дёрнули, словно пытаясь вломиться внутрь.
– Кого там принесло? – проворчала модистка и отправилась открывать, а я осталась смотреть на своё отражение.
«Не нравится…» – это не я. Не так я себя представляла на собственной брачной церемонии. Из зеркала на меня смотрела немного вульгарная, чересчур уверенная в себе аристократка, а хотела быть для своего мужа… Хотела быть. А, впрочем, неважно, этот брак ненастоящий и не сильно желанный.
– Господин Дестин? – раздался удивлённый возглас мадам Дитрих, заставив меня вздрогнуть.
Испуганно потянула штору, пытаясь позорно спрятаться.
– Делла готова? Нам пора во дворец…
– Эм… мы почти закончили примерку, – весело отозвалась модистка и прежде, чем я успела запротестовать, отдёрнула штору. – Она восхитительна, не правда ли? Милочка, не стой, словно примороженная к полу, пройдитесь.
Испытывая жуткий стыд, сделала несколько неуверенных шагов и повернулась к «псу». Его янтарные глаза источали холод…
