Было зелено, но совсем близко прогрохотала электричка – да так громко, что непугливая Леля вздрогнула.
Галочка слегка смутилась и быстро зашла в подъезд. Подъезд был, разумеется, чистым. И чистым был лифт, привезший их на двенадцатый этаж. Германия, да.
– У нас есть кладовка, – радостно сообщила Галочка, указав на дверь напротив квартиры. – Метров десять, не меньше! Храню там всякие воспоминания, – грустно вздохнула она. – В основном мамины вещи.
Наконец Галочка отперла входную дверь, и Леля шагнула внутрь.
Все выглядело ровно так, как она себе и представляла, даже подивилась своему дару предвидения. Узкая прихожая с вешалкой, коврик у порога. Слева маленькая кухонька, метров пять или шесть – совсем как в наших хрущевках.
Гостиная, как называла эту комнату Галочка, тоже была совсем небольшой, метров двенадцать.
– Бывшая мамина, – грустно вздохнула она. – Ну а эта моя! – И распахнула дверь во вторую комнатушку – метров девять или около того.
Узенькая девичья кровать под однотонным пледом, торшер на тонкой ноге. Тумбочка с книгами. На стене знакомый коврик – олени, лес и озерцо.
Неужели из того времени, из Москвы?
– Нет, – рассмеялась Галочка. – Купила здесь, на флимаркете, у какой-то польки. Как в нашем детстве, правда? Ностальгия!
В детстве Лели такого коврика не было – маме было все равно, интерьер ее не волновал, а у деда Семена был отменный вкус. Даже странно – в кого?
Ковры дед покупал настоящие, если не персидские, то узбекские или туркменские. А вот подобную «пошлость» – его слова – презирал.
Конечно, книжный шкаф. Простые шторы на окнах.
Ну и в гостиной слегка потертый диван, небольшой и довольно древний телевизор: «Покупали еще при маме, мне он и почти не нужен, я лучше почитаю, правда ведь? Или послушаю музыку».
Леля кивнула и чуть пожала плечом: наверное, да.
Телевизор и она не смотрела по простой причине – некогда было.
На журнальном столике стояла корзинка с мотками шерсти, из которых торчали блестящие спицы. «Вот ведь, ни в чем я не ошиблась, – подумала Леля, – провидица просто».
В мягком и глубоком кресле лениво потягивался кот, судя по всему только что пробудившийся от сладкого сна.
– И не нервничает совсем! – усмехнулась Леля. – Дрых себе и дрых! А ты волновалась!
Галочка взяла его на руки и что-то шепнула – кот широко зевнул и мягко прыгнул на пол.
Уселись на диване, и Леля почувствовала, как слипаются глаза – сказались многодневная усталость и нервозная обстановка. Галочка предложила прилечь и заботливо прикрыла ее одеялом.
Спалось хорошо. И довольно долго – проспала она часа два, не меньше. И когда открыла глаза, почувствовала, что здорово отдохнула. Наверное, сказалась домашняя обстановка: гостиница, как ни крути, была казенной, «прибольничной».
Потом пили чай с кексом, и на душе у Лели было тепло и спокойно, наверное, впервые за последние месяцы.
Тот вечер располагал к откровенности, и Леля спросила у Галочки про личную жизнь. Та смутилась, замахала руками:
– Что ты! Что ты, Лелечка! Я так привыкла! Да не приведи господи, что ты! Мне этого не надо ка-те-го-ри-чес-ки, слышишь? Ну, ни по-какому, уж ты прости! Да и представить страшно: здесь, в моем доме? И кто-то чужой? Какой-то мужик? Бр-р-р! Кошмар! Поверь, дорогая, мне прекрасно одной! Так тихо, спокойно. Да я и не одна. Со мной же мой Рыжий! И не смейся, он мне родной! Впрочем, тебе не понять, и слава богу! Но вот, честное слово, клянусь, мне хорошо! И жизнь так сложилась, что сделать? Да, одинока. Ни мужа, ни детей.
Но здесь не так страшно, не так, как у вас в России! Я про стакан воды, который некому подать. Здесь есть социальные службы и всякое прочее. Все принесут, все доставят. В конце концов, есть пансионаты. Можно отдать свою квартиру и жить королевой! Будут и еда, и медицина, и даже развлечения.
Здесь нет голодных и нищих, нет забытых и брошенных, ты понимаешь? Поэтому я не боюсь ни старости, ни дряхлости, ни болезней.
Леля молчала. Потом кивнула:
– Да, да! Ты права! А с мужчинами? Ну в молодости? Не сложилось?
Галочка досадливо махнула рукой:
– Да не о чем говорить! Когда это было? Был… один. Немец, да. Мой коллега. Почему не сложилось? Разные мы! Все видим по-разному, как ни крути. Да и мама болела. А зачем ему чужие проблемы? Они этого не любят. Его устраивало так: я приезжала в пятницу и оставалась у него до воскресенья. Готовила, прибиралась, гладила ему рубашки и брюки. А он за это меня водил в кино или в кафе. Такие вот отношения. Ни разу цветочка не подарил или коробки конфет! Расчетливые они страшно, ты мне поверь! Зовут в гости, а на столе орешки и кофе. И всё, понимаешь? Как вспомню про наши столы в России… И про женитьбу так и не заговорил. Ну и что? Мне это надо?
Леля кивнула:
– Да, ты права.
– А мне и вправду одной хорошо, – продолжала Галочка. – Точнее, не одной, а с моим Рыжим. И я ни о чем не жалею. Потому что глупо о чем-то жалеть, раз так сложилось. Значит, такая судьба. Полно же одиноких и счастливых женщин. Нет, правда, Леля! Это мой мир. Да и поверь, вот если бы сейчас в моей жизни – хотя и представить-то невозможно, – если бы сейчас появился мужчина, я бы отказалась от этого наверняка. Зачем мне все это? Чужие привычки, чей-то нелегкий характер? В наши-то годы! А, Лель? Это смолоду хорошо привыкать.
Леля снова кивнула:
– Да нет, это как раз я понимаю. Но все-таки как-то… против правил, нет? Против всех жизненных правил. Нам же нужно заботиться о ком-то, что-то отдавать? – Она замолчала, а потом вдруг добавила: – Может, ты, Галка, права! Все хорошо вовремя, всему свое время!
– А у тебя? Все сложилось? Ну с мужем? – поинтересовалась подруга.
– По большому счету, наверное, да. Вернее, точно – да. А если с подробностями и уточнениями… Знаешь, семейная жизнь – нелегкая штука. Мы не всегда понимаем друг друга, если по правде. Я все время чего-то ждала от него. Знаешь, когда прошли первая страсть и ослепление, я многое поняла. Не совсем он мой человек! Не совсем тот, кто мне бы был нужен, – по многим статьям. И я не совсем та, понимаешь? Не совсем та, кто нужен ему. Отношения у нас хорошие, но… братские, что ли? Добрые соседи, старые друзья. А все остальное куда-то ушло. Вот часто думаю: а было ли, а? Брак мой не то чтобы несчастливый… Просто неудачный, вот так. Не совпали мы, понимаешь? Слишком мы разные. Да что сейчас говорить, когда такая беда.
Леля замолчала, Галочка погладила ее по руке.
По дороге в гостиницу, уткнувшись лбом в холодное и влажное стекло машины, подумала о Галочкиных словах. Точнее – о степени искренности. Неужели ей и вправду так хорошо одной? Конечно, кота мы в расчет не берем, все это глупости – по поводу понимания и взаимопонимания зверей и людей. Ладно бы еще собака! Но кот… Леля к животным была равнодушна.
