То, что Галочка не хотела или боялась гипотетических отношений с гипотетическим мужчиной, это понятно. Годы. Хотя и в пятьдесят тетки страстно желают замуж. Сколько таких! А вот то, что она не боялась старости и одиночества, – здесь, в этом пункте, не верю! И на душе у Лели было как-то не очень. Как все тоскливо, печально и грустно: Галочкина квартира, Галочкина жизнь, Галочкины рассуждения. «Слава богу, – подумала она, – что у меня есть Катька. Пусть далеко, за тридевять земель, но есть! И есть Виктор. И пусть сложилось все не так, как мечталось: долгий брак и сложная семейная жизнь. И все-таки спасибо, что все именно так, а не как иначе. Не так, как у Галочки, старой подруги. Пусть все остается как есть, – повторяла она про себя. – Только не хуже! Пожалуйста!
Странно, – мысленно усмехнулась она. – Когда нам совсем плохо, мы понимаем, как прежде, еще совсем недавно, все было прекрасно. Что же мы не ценили? Что скулили и ожидали чего-то еще? А когда подходит беда, мы просим одного – все вернуть».
Такси остановилось у здания гостиницы, и Леля пошла в номер, сожалея, что не может подняться в отделение и посмотреть на мужа. Да, да, прямо сейчас. Просто чуть приоткрыть дверь и заглянуть на минуту. Только глянуть – и все!
Но нельзя – отделение закрыто, распорядок строжайший. Все правильно – режим. Сон – это покой и здоровье. А ты, милая, обожди. Соскучилась? Хорошо! Завтра утром и обнимешь, и скажешь ему все, что нужно сказать. Необходимо просто – чтобы его поддержать.
Эмоции в кулак – и отдыхать! Тебе это тоже необходимо.
Леля улеглась в постель, укуталась в одеяло и прошептала, уже проваливаясь в сон, еще раз:
– Спасибо тебе, господи!
* * *
Близилось время выписки. Уже мысленно собирались домой, обсуждали отъезд, и она искала билеты – нужен был удобный рейс, бизнес-класс, чтобы муж смог прилечь в широком кресле. Нервничала по поводу обратной дороги – он еще был очень слаб. Пройтись по больничному коридору – одна история, а вот долететь до Москвы… От мыслей о предстоящей выписке и дороге он тоже впал в уныние:
– Не долечу, Лелька! Я же чувствую – не долечу. Хотя как же хочется домой! Как я устал от больницы! – Ну и заплакал. Все понятно, нервы сдают. Сколько ему досталось – господи не приведи!
Решили так: остаемся. Вернее, решила, как обычно, Леля. Останемся на какое-то время, скорее всего, на пару недель. Дай-то бог! Лечащий врач ее поддержал:
– Конечно, фрау Незнамова, так будет лучше! Да и повторное обследование через месяц, а вам это сложно: снова лететь к нам. И погода установилась. У нас бывает прекрасный ноябрь: тихий, сухой. Будете прогуливаться по парку, кормить лебедей, дышать свежим воздухом. В парке, кстати, полно белок, зайцев. Есть прелестные косули и даже олени!
Олени, зайцы… Господи, доктор! А кроме изящных оленей и резвых зайцев есть еще такая примитивная, скучная и донельзя банальная субстанция, как деньги. В данном случае европейская валюта под названием «евро». А это снова гостиница, такси, питание и все прочее. Но мужа так тревожила дорога домой, у него настолько расстроились нервы, что он перестал спать по ночам. Конечно, она его утешала. И еще – ломала голову, что же придумать.
Возникла мысль – вызвать Катьку.
Зачем? Да затем, что все, как всегда, происходит «вовремя» – именно тогда ей позвонил ее заместитель, и тут же обнаружилось, что в Москве она просто необходима: очередные проблемы, хорошо знакомые неприятности, ничего сверхъестественного, как тараторил заместитель Вова (потом выяснится, что все наврал, боялся сказать всю горькую правду). В общем, без вариантов: она должна быть дома. Конечно, можно было бы махнуть рукой, пропустить мимо ушей, устроить скандал: «А зачем я держу тебя, Вова? Зачем плачу тебе, милый, зарплату? Да еще такую зарплату? Припомнить тебе, озвучить неслабые циферки, если ты вдруг позабыл? Зачем содержу вас, бездельников и, получается, полных ничтожеств? Нет, ты мне ответь! Зачем я держу этот штат? Юротдел, бухгалтерию? Менеджеров, заместителей? Вот сейчас, когда мне совсем не до вас? Вернее, ни до чего – ни до вас, ни до неприятностей и проблем. Хватает своих, личных, внутрисемейных! Когда у меня абсолютно нет сил? И сейчас, в этот самый момент, ты мне говоришь, что вы без меня не справляетесь? Зная, где я и по какому поводу? А ты продолжаешь так тихо и почти нежно настаивать, как умеешь только ты, Вова! За что я тебя держу? да за то, что ты, Вова, умеешь все кишки вытянуть. Из души три души, как говорила моя бабка Дуся. И все это мягко и почти ненавязчиво – по крайней мере, тебе так кажется.
А ты снова повторяешь как заведенный: «Лариса Александровна! Дорогая! Мы не справляемся! Мы все понимаем, где вы и что… Но вы уж простите нас, неразумных. Мы ж так привыкли – за вашей спиной. Вы ж нам как мамка родная».
В общем, Леля оценила масштаб катастрофы и поняла: не приедет – эти ослы все завалят. Нет, мир, конечно, не рухнет, но неприятности будут, и с последствиями. И она понимает это отлично. Бизнес, конечно, не потеряет, а вот потери, увы, неизбежны. А при ее нынешнем положении это смерти подобно! Чеки за лечение, оплата Катькиной учебы, кризис, кредиты, конкуренция, курс рубля…
Все понятно – нужно лететь. Срочно вызывать дочь и поторопиться оплатить отель при больнице.
Но Катька испугалась и принялась что-то бормотать про страшную занятость, срочные экзамены и вообще «дикий грипп».
– Все понятно! – резко перебила дочь Леля и бросила трубку.
Вот они, детки. Впервые в жизни и в таких обстоятельствах она обратилась к единственной дочери! Была уверена – Катька перезвонит. Сразу, через минуту, через пять. Через полчаса. Нет. Не перезвонила, ни через пять, ни вообще.
Дочь была из обидчивых. И у Лели разболелось сердце. Ну а потом она вдруг подумала: а вдруг и вправду у девочки грипп? Валяется там одна, ни попить, ни поесть, ни принести лекарство?
Первая мысль – рвануть в Париж! Что тут лететь? Ерунда, около часа, какие-то жалкие четыреста километров. Можно взять машину. И она обнимет дочь, прижмет к сердцу, сварит клюквенный морс. Интересно, а есть там у них клюква? Да наверняка! Теплый морс, картофельное пюре, куриные котлетки.
Что обижаться? Она мать, мы всегда должны своим детям!
Тут же забылась обида. Бедная моя девочка, бедная! Одна-одинешенька! И некому тебе подать стакан воды, и некому… В общем, понятно – материнские сопли. Тут же набрала Катькин номер и услышала музыку. Очень громкую. И очень громкие крики. Громкие и радостные.
– Мам! Чего? – кричала Катька. – Чего ты молчишь? Что-нибудь с папой?
– С тобой, – ответила Леля и бросила трубку.
Катька перезвонила, правда, всего один раз. Но Леля не ответила.
Билет в Москву она заказала. А что делать дальше, не понимала. Нанять сиделку! Правильно, нанять специалиста. За неделю она со всем справится и вернется обратно.
Позвонила Галочке. А кому еще? При этом подумала: «Вот и Галочка пригодилась».
