А сколько сейчас времени? Пока я лениво пыталась доползти до туалета, в голове мелькали картинки родительского собрания на факультете черной магии.
- Почем собирают? - спросила я, глядя на свое отражение в зеркале.
В воображении родительское собрание напоминало вальпургиеву ночь или Хэллоуин. Мрачные колдуны и ведьмы варят в котле черного кота, насылают проклятия и сдают на ремонт Академии. Даже не знаю, что из перечисленного страшнее!
И горе тому, кто будет проходить неподалеку родительского шабаша. Им тоже придется скидываться. Или в котел!
Я мельком глянула на часы. Полшестого! Как? Это что? Я весь день проспала?!!
Мои тапки шуршали в туалет со скоростью звука. «Чав! Чав!», - выдали тапки. И намокли. В туалете воды было по щиколотку. Струйки вырывались из унитаза.
- Это что значит! – возмутилась я, чавкая тапками.
- Ты меня не любишь! – заплаканным голосом выдал унитаз. – Наши отношения уже не те, что были раньше!
- Давай я в тебя цветы смою! И открытку! – раздраженно произнесла я, чувствуя, что опаздываю.
- Погоди! – заорало бракованное чудовище. – Я хочу с тобой серьезно поговорить! Ты делаешь это без любви! Я чувствую это!
- Прекрати! Пусти меня! – возмутилась я, требуя выполнять свои обязанности.
- У меня бачок болит! – гордо заявил бракованный нервотреп. – Как ты со мной, так и я с тобой! Почувствуй, что значит, быть отвергнутой! Ты делаешь это без любви! А мне без любви не надо! Я к тебе всем седельцем, а ты…
- Я кому сказала! Я опаздываю! – возмутилась я, требуя исполнить туалетный долг.
- Иди, катись к своим привокзальным! Скатертью дорога! – голосом гордым, дрожащим от рыданий выдал унитаз.
- Слушай, прекращай это мокрое дело! – я приподняла чавкающие тапки.
- Скажи, что любишь меня! – гордо произнес зареванное исчадье моей нервной системы.
- Люблю, - закатила глаза я, требуя прохода.
- А сильно любишь? – голос стал требовательным.
- Сильно, - простонала я, сползая по косяку.
- А насколько сильно? – послышался вопрос, когда я была уверена в своем успехе.
- Очень, - остервенело выдала я, мысленно измеряя ректора в ширину и в высоту.
- Не верю, - заключил унитаз. В меня врезалась струя «слез». – Не разбивай мне седельце… Оно такое нежное … Не разбивай мне седельце… Ведь все не будет так, как прежде!
Плюнув на все, я бросила на пол тряпки и побежала одеваться. Из того приличного, что еще можно было надеть на себя, осталось короткое вечернее платье черного цвета и высокая шпилька на платформе. Я выбрала его потому, что оно черное. Так сказать, подчеркнуть принадлежность к темной магии.
Красилась я так, словно иду на свидание. Это был макияж из серии «стукни по затылку – отпадет лицо». Начесывая тушью ресницы, я поглядывала на часы.
В ванной перевернулась кастрюля с пюре. И слышалось довольное чавканье.
- Да иду я! – орала я, глядя на мигающий посреди комнаты портал. Испачканная салфетка полетела в мусор. Я, стуча каблуками, как лошадь Пржевальского, схватила блокнот и ручку. Мало ли? Вдруг что-то важное скажут?
Встав в портал, я выдохнула. Ну, погнали!
Я шла по коридору магической Академии к открытой двери кабинета ректора. Моя задача – произвести приличное впечатление. Не пойду же я в джинсах и футболке? Конечно же нет! Главное – не выронить ручку! Если я неудачно наклонюсь, есть вероятность требовать алименты!
Почти возле ректорской двери, ручка выскочила из блокнота и звякнула об пол. Так! Никого нет? Точно никого? Окей!
Я хрустнула пополам, как старая бабушка. Подцепив ручку, я выпрямилась.
- То, что будет задница, я понял и без твоих намеков, - послышался голос за спиной.
Я обернулась, видя Физалиса, поправляющего перчатки на руках. Дверь передо мной распахнулась.
В самом кабинете никого не было. Зато была приоткрыта еще одна дверь. Я робко заглянула в нее. Фантазия меня не обманула. Мрачные колдуны и ведьмы в черном зыркнули недобрым взглядом.
Я поняла. Шабаш отличается от родительского собрания темного факультета. Вместо котла, орущего кота, категорически не желающего купаться и полнолуния, темные маги довольствовались гриммуарами и перьями.
Чье-то перо скребло что-то в зловещем «блокноте».
- Какому демону приносим жертвы? – подмывало спросить меня при виде угрюмых лиц. – По сколько приносим в жертвы?
Но я тактично промолчала.
- Проходите, - кивнул ректор, доставая список. Мой кошелек предательски заныл. И прикинулся пустым.
«Главное, не показывай им, что у скоро зарплата!», - подозрительно осмотрелась я, падая на свободный стул. С видом отличницы я уставилась на ректора. Стул рядом прошелестел. Вместе с мантией.
- В этом учебном году было решено ввести новый предмет. Немаговедение., - продолжал ректор, тряхнув роскошными волосами. - Я считаю, что мы должны объяснить студентам, кто такие немаги…
- И с чем их едят! – улыбнулся жуткого вида чародей с длинной бородой и крючковатым носом. Его шляпа загораживала мне вид на ректора.
А я чувствовала запах дорогих и восхитительных мужских духов неподалеку.
«Еще!», - орал мой нос, пока я беззвучно втягивала его.
- Так, все подтянулись? – спросил ректор, беря список. – Так, давайте по списку!
Он называл имена и фамилии студентов. И поднимал глаза на нас.
- Мозги-и-и! – отозвался инфернальным голосом зеленый дед. – Мозги-и-и!
- А почему родители не пришли? – буднично спросил Филиус, делая пометки в свитке. – Почему прислали поднятого из могилы дед?
- Мозги-и-и! Я не дед… Я бабушка! – с усилием по слогам произнесло это зеленое нечто.
- Так, предупреждаю сразу! В следующий раз никаких зомби родственников! Явка лично! – прокашлялся Филиус, шурша повесткой дня.
- Надо было поднять прапрадедушку! На первый звонок! – вздохнула мрачная и бледная колдунья с черной помадой на губах.
- Так он же был великим темным магом, который пытался убить половину магического мира! – возразил ее спутник с длинными седыми волосами.
- Ну что? Он должен был видеть, как его прапраправнук идет в Магическую Академию! – обиделась ведьма.
- Так, первый вопрос на повестке дня! – торжественно начал ректор, пробежав глазами по нашей готичной вечеринке. – Не успели мы начать обучение, как у нас уже две двойки. И это на втором занятии!
- Точно воскреснет. Сам. Если у нас, - поежилась семейка, посматривая на ректора.
- Пенелопа! – вздохнул ректор и участливо посмотрел на нас. – И Никатос. Две двойки. По немаговедению.
