В этот момент моя зубастая совесть, распахнувшая пасть, чтобы укусить меня тут же прошамкала лысыми деснами. И поползла умирать под плинтус самооценки.
- Тише, Летиция! – прошипел мужской голос. – Я и так делаю все, что могу!
- Папа, у меня завтра первый урок… - хныкал детский голосок.
- Сюда! – не дал мне дослушать Никита, таща меня вверх по роскошной лестнице. На красивой площадке было три двери.
- Наша здесь! – шмыгнул Никита, пока Урфин что-то урчал ему на ухо. Он распахнул двери. А я глаза.
- Хе-хе-хехасебе! – прокашлялась я, видя роскошный кабинет «Учись – не хочу». Огромный начальственный стол, оббитый черным бархатом, роскошное кресло – трон, сотни книг на полках, несколько манекенов с формой…
- Тетя! – меня потянули за руку в сторону приоткрытой двери. Когда мы вошли внутрь все свечи вспыхнули разом. Они осветили корявый круг на полу, какие-то колбы, склянки и кучу тряпок, разбросанную по всей комнате.
- Вот, - показал рукой Никита на тряпки. И тут же бросился к столу. Он нес огромную книгу «Монстры и монструазные твари. Пособие для юного некроманта».
Я взяла книгу, чувствуя, что к седьмому курсу у Никиты будут отличные бицепсы.
- Нужно что-то вот из этого! – раскрыл книгу Никита, почесывая голову. – Я делал вот этого!
- Сдохни, сдохни, сдохни, - шептала я своему воображению, когда пролистывала страницы со схемой пошива монстров.
- Вот, - протянул Никита лоскутки. – Преподаватель сказал, чтобы мы его напугали! Нам пока рано работать с мертвецами.
Я даже немножко рада этому. Вы не представляете себе как!
- А такие куклы использовались боевыми некромантами, чтобы пугать врагов! Заклинание вдыхает в них жизнь на определенное время! И чудик делает то, что сказал ему заклинатель! – суетился вокруг меня Никита, пока я сшивала куски кожи. И обсасывала исколотые пальцы.
Это сначала я пыталась сверяться со схемой. А потом во мне проснулся творец. Природа решила закрыть глаза и сделать вид, что уходит в бессрочный отпуск.
- Ой, а почему у него глаза не вместе? – удивился Никита, когда работа была почти готова. – Такого в учебнике нет!
- А ты представляешь угол его обзора? Триста шестьдесят градусов! Один глаз злобно смотрит на врагов. А второй… - я посмотрела на «задний глаз». Аккурат над попой. – Эм… Следит, чтобы никто не пнул под задницу. И вообще, это очень удобно! Он видит все, что происходит вокруг!
- Круто! – выдохнул Никита, пока я шила дальше. – А почему у в … эм… попе зубы…
- А ты представляешь, сколько людей хотело бы его пнуть? А тут ам! И сюприз! – выкручивалась я, делая узелок. Зубастая задница выглядела устрашающе. «Порвет, как Бобик клизму!», - хихикало что-то во мне. Так можно хихикать только в четыре утра. После бессонной ночи.
- Ой, а почему у него пять лап? – округлил глаза Никита, трогая пятую лапу.
Я сама не знала, как она получилась! Видимо, я просто увлеклась!
- А если ему лапу в бою оторвут? – спросила я, пришивая хобот. – А тут запасная болтается!
- Но ведь одна же сзади! Мне кажется, ему неудобно будет бегать? И вообще, она похожа на человеческую ногу, - заметил племянник, поглядывая в учебник.
- Представляешь, бежит себе наша зверюшка, а потом пнул! И все! Был мужик, а теперь солист большого театра! - отозвалась я, зевая.
- А почему хобот на спине? – послышался голос Никиты, пока я отодвигала его. Чтобы свет не загораживал.
- Чтобы плавать под водой! – вздохнула я, поправив «перископ на спине». Бррр! Я пришила рога к заднице. Просто на голове уже места не было. Там были уши. Я немного не рассчитала с размером.
- А теперь нужно его оживить! – запрыгал Никита, а сонный Урфин поднял голову и слетел с полки.
Пока Никита держал листик, я перерисовывала круг. На полу уже появлялись символы, которые я проверяла с линейкой.
- А вот заклинание, - Никита достал еще один листок, встал над кругом и выговорил скороговорку.
Из его пальцев полился зеленоватый свет. Я с надеждой смотрела на чудовище, но оно даже не дернулось.
- Бли-и-ин, - всхлипнул Никита. Он пробовал еще и еще, пока я не отобрала у него заклинание.
- Давай по буквам проверим. Может, мы что-то не так делаем? – спросила я, разминая речевой аппарат. – Магиниус…
Мы повторяли заклинание по буквам, потом по слогам, потом наизусть, но результата не было.
- Значит, у меня мало сил, - прошептал Никита, а на глазах у него появились слезы. Он смотрел на свои руки и всхлипывал. – Значит, я слабый чародей…
- Никита, прекрати! – я обняла племянника, который тихо всхлипывал. – Магия – это еще не все… Магия не умеет многого… Помнишь, пример с феями? Когда магия была бессильна? Вот и прекрати страдать.
- Наверное, ты бы стала великим магом, - вздохнул Никита, прижавшись ко мне.
- И не подумаю, - улыбнулась я. – Помни, даже простенькое заклинание и хитрость способны победить даже самую мощную магию!
- Слушай, - шмыгнул носом Никита. – Может, ты попробуешь? А? Ты же как бы тоже маг?
- Я? Маг? – удивилась я, глядя на свои руки. – Нет, у меня не получится. Тем более, что экзамены я за тебя сдавать не буду.
- Нет, а вдруг получится? – оживился Никита. – Я в туалет сбегаю и книжки поищу. Может, мы что-то не так делаем?
- Хорошо-хорошо, - проводила я племянника, проваливаясь в мягкий диван. Пока я сидела, утонув в подушках, я почувствовала что-то твердое. Моя рука полезла под подушки и достала тетрадь в твердом переплете. И раскрыла ее.
«Дорогая мама, я не знаю, куда писать тебе письма… Мне проще думать о том, что ты просто далеко – далеко… Я думаю о тебе каждый день перед сном. Я учусь в Академии Магии. Как ты и хотела. А еще у меня есть тетя. Ты говорила, что она – «ниочем», но она самая крутая тетя на свете!»
Я прочитала детские каракули, и улыбнулась. Блин, это так приятно.
«Меня часто обижают за то, что у меня тетя – немаг. Но господин ректор говорит, чтобы я был выше этого. И не обращал внимания на оскорбления. Вчера Дариус спрятал мою тетрадь. Я его ненавижу. Он козел. Ректор сказал, что я могу жаловаться ему, когда угодно. Но теперь меня все считают жалобщиком».
Та-а-ак, а вот про этом мне никто не рассказывал.
«Господин ректор сказал, что решать проблему силой – удел слабаков. И я должен быть выше! И не отвечать. Дариус уже знает заклинания. И хвастается всем, что его папа научил! У него папа – боевой маг. Я его ненавижу!».
Я нервно сглотнула, листая дальше. Послышались шаги. Я едва успела спрятать тетрадь обратно.
«А ну быстро устрой разбор полетов! Скажи, что прочитала его дневник! Отними дневник. И прочитай при нем все, что там написано! Заодно и накажи его, как следует за то, что он скрывал от тебя это! Тоже мне, Достоевский! Короче, всыпь ему по первое число за то, что молчал о проблеме!», - потребовала злая тетя, поигрывая ремнем.
