— Нам нужно все, что может понадобиться для ухода за котенком, — коротко ответил Олег.
Олег, кажется, пол магазина скупил, он взял абсолютно все — корма, консервы, шампуни, несколько разных видов экологических наполнителей для лотка, сам лоток, подстилку и еще кучу всего, так что из магазина мы выходили загруженные с головы до ног. Мне было непонятно одно — зачем? Зачем тратить столько денег, если через пару дней котенка в доме не будет.
— Зачем все это? — не выдержала я, когда мы вернулись домой и разобрали пакеты.
— Ты о чем? — непонимающе спросил Олег.
— Об этом, — кивнула в сторону покупок для котенка.
Олег как-то странно посмотрел на меня, будто я задала самый идиотский вопрос из всех, что вообще можно придумать.
— А, по-твоему, ему все это не нужно?
— Ну, — я даже не знала, что ему на это ответить, — он ведь здесь всего на пару дней, — замялась я.
— С чего ты взяла? — удивился Громов.
— Я… — опешила от его вопроса, в каком смысле с чего я взяла, разве он не поэтому согласился.
— Боже, Инга, — застонал Олег, — стал бы я возиться со всем этим и делать целый круг по пути домой, чтобы оставить кота на пару дней? Он остается жить здесь, — ошарашил меня Олег.
— Зачем? — похоже сегодня не самый мой лучший день, только заговорила, а уже кроме глупостей ничего выдать не получается.
— Затем, что ты этого хочешь.
Я, сама от себя не ожидала, не понимала, что творю до тех пор, пока не очнулась в объятьях Громова, Олег, кажется, тоже не ожидал, что я брошусь к нему на шею с объятиями, на миг его руки сомкнулись на моей пояснице, но через секунду, мужчина, будто опомнившись, резко отстранил меня от своей груди.
«Идиотка, что на тебя нашло?» — выругалась про себя и посмотрела на Громова, то сверлил меня взглядом, стиснув челюсти. Злился на мой необдуманный порыв?
— Простите, — почти шепотом попросила я и опустила глаза в пол.
— Прекрати мне выкать, — буркнул Громов, — мне не восемьдесят и ушел в кухню.
Тем временем котенок с интересом обнюхивал каждый уголок моей комнаты, улыбнувшись подхватила малыша на руки и прихватив шампунь, потащила в ванную, все же стоило его искупать. Малыш смешно морщился, пока я намыливала его шерстку, но вырваться не пытался, хорошенько смыв в него остатки шампуня, замотала его в полотенце и вышла из ванной.
— Назовешь как? — Громов сидел на моей кровати и улыбался.
— Не знаю, — пожала плечами, — я даже не знаю, мальчик это или девочка.
Олег поднялся с кровати и медленно приблизившись ко мне, взял из моих рук сверток. Осторожно вытащил котенка из слоев полотенца, внимательно осмотрел причинное место и произнес:
— Девочка.
А потом снова закутал котенка в полотенце.
— Как закончишь, приходи на кухню, поможешь мне с ужином, — и вручив мне малышку, вышел из комнаты.
В последующие дни совместное приготовление ужина стало нашей маленькой традицией, Громов, как оказалось, чудесно готовил. За этот непродолжительный срок я немного расслабилась, впервые за долгое время мне было уютно и спокойно. Наблюдая за тем, как Олег в очередной раз помешивает почти готовый ужин, невольно поймала себя на мысли, что улыбаюсь, правда улыбка тут же сползла с моего лица, как только в голове промелькнула мысль.
— Какой сегодня день? — спросила я.
— Что? — Олег повернулся ко мне.
— Число, какое сегодня число?
— Двадцать шестое, а… — тут Громов осекся, потому что до него тоже дошло, что это значит.
Наверное, вся краска отлила от моего лица в тот миг, когда я четко осознала, что сегодня тот самый день — день моего совершеннолетия, день, когда я перестаю быть подопечной Громова. Я не понимала, как могла забыть, в последнее время я ведь только об этом и думала, но события последних дней, появление в моей жизни малышки Шемы и эти совместные ужины с Олегом совершенно выбили меня из колеи.
А теперь в моей голове снова отчетливо всплывал вопрос «Что дальше?». Олег выключил плиту и медленно подошел ко мне, наверное, все эмоции отразились у меня на лице, потому что в очередной раз громко вздохнув, Олег подцепил мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— Ты слишком громко думаешь, — усмехнулся он, — я ничего тебе не сделаю, Инга, совершеннолетняя ты или нет, я тебя не трону, ясно?
Все что я могла — лишь шумно сглотнуть.
— Ясно? — уже настойчивее повторил он и я кивнула.
— Молодец, — улыбнулся он и чуть отстранился, — прости, подарок не приготовил, забыл.
— Зачем я тебе? — выпалила я прежде, чем успела подумать, этот вопрос не давал мне покоя с первого дня нашего знакомства, если он не видел во мне игрушку для удовлетворения своих потребностей, то зачем?
— Зачем? — повторил Олег.
— Да, зачем ты меня забрал, зачем все это и что дальше? — слова и вопросы рвались наружу, остановиться я уже не смогла бы.
— Не знаю, — огорошил меня свои ответом Громов, я думала, что готова услышать любую правду, но оказалось, что не готова была услышать его «не знаю», как такое вообще возможно, как он может не знать?
— Слушай, Инга, — заговорил Громов, усаживаясь на стул рядом со моим, — я действительно не знаю зачем тебя забрал, просто в тот момент мне это казалось правильным решением.
— А теперь? — господи, да что я несу, зачем мне вообще знать, как теперь.
— И теперь, — без тени сомнения ответил Олег, а потом также, как и в первый день нашего знакомства осторожно дотронулся до моего лица и завел за ухо волосы, правда в этот раз с места не сорвался и уходить, кажется, не собирался, а я и не хотела, чтобы он уходил, и сама уходить не хотела.
— Кто это сделал, Инга? — спросил он, глядя мне в глаза.
Я ничего не ответила, не хотела об этом говорить, не сейчас, однако воспоминания о том дне и об Андрее, в купе с осознанием факта, что теперь я совершеннолетняя тотчас же отразились на моем лице.
— Скажи мне, Инга, кто? — снова повторил Олег, — родители?
Я помотала головой, не в силах произнести ни слова.
— Тогда кто? — в третий раз спросил Громов и очертил пальцем линию шрама на моем лице, непроизвольно прикрыв глаза, подалась вперед, — однажды ты мне все расскажешь, Инга, — убрав руку твердо произнес Олег.
— Я ведь больше не твоя подопечная, — прошептала я и улыбнулась лишь уголками губ, — ты ведь сам сказал, что планов у тебя на меня нет, мне восемнадцать….
Олег не дал мне договорить, может оно и к лучше, потому что я и сама не знала, что сказать.
— Ты хочешь уйти? — серьезно спросил он.
— Мне некуда идти, — что еще я могла сказать, как бы я не стыдилась своего зависимого положения, идти мне действительно было некуда. Я практически ничего не знала о Громове, но хотелось верить, что с ним я буду в безопасности, до тех пор, пока он сам не укажет на дверь.
