— Да как ты можешь? — одернула женщину ее собеседница, — девочка ребенка потеряла, как тебе не стыдно, работай давай.
«Потеряла?»
Это сон, этого не может быть, нет, я ведь уже его полюбила, я не могла его потерять. Мой маленький, за что, почему, он ведь ни в чем не виноват. Хотелось кричать и выть от боли.
«Ненавижу»
Во всем этом была вина лишь одного человека, человека, который сделал все, чтобы уничтожить во мне любое упоминание о жалости и сострадании, он должен сдохнуть, заплатить за все, страдать также, как страдала я. Мой ребенок погиб не родившись, потому что эта тварь решила, что я принадлежу ему. Он заплатит, за все заплатит, а я буду стоять и смотреть, как он корчится в предсмертной агонии.
— И хорошо, что потеряла, — все никак не успокаивалась женщина, — нечего плодить выродков, если от мужа, то сама рада потом будет, что обошлось.
Я молила Бога, чтобы она наконец-то заткнулась, если бы я только могла пошевелиться, вырвала бы этой стерве язык, никогда не отличалась кровожадностью, но сейчас мне хотелось, чтобы она замолчала любой ценой. Услышь этот диалог Олег, вряд ли она ушла бы целой и невредимой, я видела, каким может быть мой муж, а я бы даже останавливать не стала, видимо, во мне что-то сломалось.
Олег
— Я сам все сделаю, а ты побудь с женой, — пытался убедить меня друг, пока сестра обрабатывала мою раненную кисть.
Я ей сейчас ничем помочь не мог, она проспит как минимум до утра, с малышкой будет охрана, а ублюдков я своими руками на тот свет отправлю. Их догнали практически сразу, охрана, следовавшая за Димой, среагировала быстро.
— Они стреляли в мою жену и сдохнут от моей руки, — процедил я и соскочил с кушетки.
— Олег..
— Хватит, — рявкнул я, — поехали.
Больше он не пытался меня переубедить, с Ингой оставил Кирилла и целый взвод охраны, предупредив, что, если хоть волос с ее голову упадет — им не жить. И свою угрозу я выполню, даже, если придется пристрелить всех. Я чуть не потерял ее, второй раз я этого не допущу.
Их вывезли за город, что не могло не радовать, свидетелей здесь нет, вокруг лес, криков никто не услышит. Я не собирался дарить стрелявшему легкую смерть, нет, он будет молить о ней.
— Снимите мешки, — приказал я, когда подошел к стоявшим на коленях ублюдкам, что стреляли в мою жену. Меня трясло от ярости и лишь желание видеть, как будет корчиться подонок, посмевший нажать курок, не давало мне выстрелить в упор.
— Кто стрелял? — спросил я.
— Этот, — кивнул Костя на того, на подонка справа. Вынул пистолет и выстрелил в голову второму, безжизненное тело в туже секунду рухнуло на землю. Я наслаждался ужасом, что читался в глазах второго. Но, если водителю я сделал одолжение, позволив сдохнуть быстро, то для этого смерть станет благословлением, — расстегните наручники и поднимите, — приказал я, — дай лопату, — попросил одного из пацанов.
— Копай, — бросил ее у ног ублюдка.
— Зачем? — спросил он, видно не совсем обосрался от страха, ничего. Навел пистолет и выстрелил в ногу, чтобы мотивация была и болтать расхотелось.
— Чем быстрее раскопаешь себе могилу, тем быстрее сдохнешь, — усмехнулся я, пока он вопил от боли. Стрелял я так, чтобы было адски больно, но при этом не было угрозы жизни, служба в спецназе многому научила.
— Я не буду, — заартачился он, наверное, надеялся, что я сорвусь и пристрелю по-быстрому, второй выстрел прилетел выше.
— Копай, я сказал, — процедил, сдерживаясь из последних сил, — будешь медленно копать, получишь еще одну пулю, потом еще одну и еще одну.
Копать себе могилу он все же начал, естественно, медленно, с раненной-то ногой, а я предупреждал, и словами не разбрасываюсь. Я обещал себе, что он будет молить о смерти и он молил.
— Закопайте, — приказал и открыл дверь машины.
— Он еще живой, — потер затылок Костя и неуверенно посмотрел на меня.
— Тем хуже для него, — усмехнулся я и уселся на пассажирское сидение, спустя минуту ко мне присоединился Дима.
Теперь можно было возвращаться в больницу, но у меня было еще одно дело. Дело, которое я так долго откладывал. Пора было наведаться к человеку, который запустил цепь событий, что привели мою девочку к тому, что с ней произошло. Я никому не собирался спускать то, что с ней сделали. Никому.
Дима удивился, когда я назвал адрес дома Инги, но комментировать не стал, да и что комментировать, все ясно, как день — отчиму Инги не жить, я и так отсрочил его кончину. На то, чтобы добраться до места назначения ушло около часа, все это время я скрипел зубами и сжимал кулаки от нетерпения. Практически влетев на нужный этаж, вжал до упора кнопку звонка. Выломать старую деревянную дверь не составило бы труда, но лишний шум мне был не нужен. Отпустил кнопку, только когда дверь распахнулась и передо мной предстал мужик, в старой, ободранной майке, спортивных штанах и обросший щетиной.
— Мужики, вам кого? — заплетающимся языком спросил он и пошатнулся.
«Падаль» — выругался про себя и схватив его за горло втащил в квартиру, не обращая внимания на запах, что стоял в квартире, протащил его через весь коридор на кухню.
— Ты. чего, — хрипел он, хватаясь за мою руку в попытке убрать ее со своего горла, а я лишь продолжал сжимать его сильнее. Осмотрелся, взгляд зацепился за включенную плиту. Сейчас ты у меня почувствуешь, какого это пережить то, что пережила она. Если бы не эта тварь, Вольский бы никогда не появился в жизни Инги, она никогда бы не пережила то, что ей пришлось пережить, и пусть, я скорее всего бы ее не встретил.
— А это тебе за мою девочку, мразь, — прошипел я и ткнул его рожей в горящую конфорку, его вопли, запах горящей плоти, ничего меня не трогало, остановился только, когда за спиной послышался пронзительный вопль. Обернулся, позади моих ребят стояла женщина и продолжала визжать, даже когда я отпустил подонка и тот скатился вниз по стене. Даже сомнений не возникло в том, кто эта женщина.
— Заткните ее, — рявкнул застывшим на месте парням, и спустив курок, снова обернулся. В глазах женщины застыл дикий ужас, даже вопить перестала, только глазами моргала. Осмотрел ее и усмехнулся про себя, по-хорошему ее тоже стоило пристрелить, но одну хорошую вещь она в жизни сделала — родила ту, без которой я дышать не могу, только по этому причине сохранил ей жизнь.
— В машину ее, — приказал, выходя из кухни. Помещу в дурку, там ей самое место.
Глава 12
Олег
— Олег, — я услышал голос жены, вырвавший меня из раздумий. Ее перевели из реанимации чуть больше суток назад, все это время ни на минуту от нее не отходил, не хотел, чтобы проснувшись, она обнаружила пустую палату. Чувство вины съедало меня изнутри, ненавидел себя за то, что не сберег самое дорогое, что у меня есть. Никого я не любил так, как ее, даже не думал, что такое возможно. И вот сейчас она лежит в этой постели, такая маленькая и бледная, а я ни черта сделать не могу.
