— Сильнее, пожалуйста, еще, — шепчу бессвязно, и его выдержка наконец-то летит к чертям. Грязно выругавшись и добавив что-то о несносной девчонке, он отрывается от моих губ, приподнимается на колени, подхватывает меня за ягодицы и со сдавленным рыком, начинает насаживать меня на себя, толкая сильнее, глубже, двигаясь во мне с какой-то запредельной скоростью.
—Да, Боже, Господи, только не останавливайся, — умоляю, извиваясь на кровати, как уж на сковородке, никогда ничего подобного не испытывала, все вокруг перестало существовать, есть только он, его отрывистые движения, тяжелое дыхание и срывающиеся с губ ругательства. В какой-то момент чувствую давление на клиторе и меня простреливает вырвавшееся наружу удовольствие. Кажется, я кричу в какой-то совершенно невероятной, неописуемой агонии, выкрикиваю его имя, умоляя продолжать, разрываюсь на атомы и краем сознания понимаю, что Макс приходит к финишу практически одновременно со мной, с рыком изливаясь в презерватив.
—Ты невероятная, — ласково произносит он сквозь сбившееся дыхание и осторожно выходит из меня, возвращая меня в реальность. Открываю глаза и натыкаюсь на его озабоченный взгляд, в котором почему-то мелькает чувство вины. Смотрит куда-то вниз и проследив за его взглядом, я натыкаюсь на алое пятно и капельки крови на презервативе.
—Ты же понимаешь, что это нормально? – улыбаюсь я.
—Мне нужно было быть сдержаннее, — отвечает Макс и качает головой.
Больше не хочу ничего слушать и видеть его таким не хочу, обхватываю его шею руками и тяну на себя, не переставая улыбаться.
— Все было прекрасно, — шепчу и пока он снова не начал винить себя, притягиваю его ближе и целую.
Глава 18
Катя
—Ты еще и готовишь? – улыбаюсь, проходя в кухню. Макс стоит у плиты и колдует над сковородой. Обычно он вообще не завтракает, уходит еще до того, как я просыпаюсь, а ужин заказывает, если я ничего не приготовлю. Даже пробовал запретить мне готовить, объясняя это тем, что приготовлением еды могут заняться другие и мне незачем стоять у плиты. Видно, приготовленный мной завтрак все-таки отпечатался в его голове.
—Только не говори никому, — улыбается, когда подхожу ближе, поворачивается и притягивает меня к себе. И столько трепета в этом жесте, столько нежности во взгляде, что я, не удержавшись, встаю на носочки и снова его целую. — Малыш, на сегодня с тебя достаточно, — шепчет он и подмигивает, чуть отстранившись. Вздыхаю громко, даже не стараясь скрыть свое разочарование, безумие какое-то, ненормальное притяжение, необъяснимое.
После завтрака собираю со стола грязную посуду и к тому времени, как успеваю ее помыть, Макс уже возвращается в кухню полностью одетый. Грустно как-то становится, возможно, сейчас он уйдет и снова пропадет на несколько дней. Обнимаю себя руками, понуро сутуля плечи. Понимаю, что глупо, но так не хочется больше засыпать без него в пустой потели, на его подушке, хранящей самый неповторимый запах.
— Ты чего? – взволновано спрашивает Макс, буквально подскочив ко мне.
—Ничего, — краснею и хочется себя стукнуть за то, что заставляю его переживать из-за собственной глупости, но так приятно находиться в его объятьях, чувствовать его тепло и растворяться в нем. — Просто, без тебя так пусто, — произношу и утыкаюсь носом в его пиджак.
— Малышка, — шепчет он, зарываясь пятерней в мои волосы и прижимает сильнее, — ты ведь знаешь, что это вынужденная мера, то, чем я занимаюсь…
—Тсс, — касаюсь указательным пальцем его губ, — я все понимаю, просто скучаю, — говорю и тянусь к его губам. Конечно, мне не нужно ничего объяснять, я выросла в этом мире, мире криминала и больших денег. Пусть большая часть бизнеса его отца и стала легальной, но бандитский мир никогда не останется за спиной, да и не нужно это никому. В городе царит порядок, он процветает пусть и под началом криминального авторитета, а теперь его сына.
—Мне пора, Кать, я постараюсь не задерживаться, — произносит тихо, будто оправдывается. — Ты в универ не опоздаешь? – спрашивает уже веселее.
—Нет, — качаю головой, — мне сегодня к третье паре.
Время в университете проходит незаметно. Бросаю периодически взгляд на Юльку, сегодня она выглядит иначе. Грустная, рассеянная, на голове как-то непонятный пучок, больше напоминающий птичье гнездо, нежели всегда ухоженные, идеально уложенные волосы подруги. А от сегодняшнего выбора ее одежды мне и вовсе хочется выколоть себе глаза. Какая-то мешковатая футболка, с огромным и до ужаса безвкусным, белым черепом, тянущемся от груди к животу, такие же мешковатые и ко всему потертые джинсы, а самое главное – кеды! Кеды мать их! Да она родилась на каблуках и выглядеть вот так, себе никогда не позволяла!
—У тебя все нормально? – спрашиваю, когда пары заканчиваются. Не нравится мне этот метаморфоз, такие изменения во внешности, да и всего за один день, ничего хорошего не предвещают.
—Нормально, — отмахивается Юлька, с явным раздражением в голосе.
—Юль, ну я же вижу…
—Кать, отстань, а, — рявкает она, — со мной все хорошо, — добавляет и я врастаю в пол, когда из ее глаз начинают катиться слезы. И она еще пытается убедить меня в том, что ничего не происходит?
—Рассказывай, - говорю, схватив ее за локоть, тащу в угол, чтобы не мешать проходящему мимо нас потоку студентов. — Я жду, — напоминаю о себе, когда не слышу ответа.
— Дима, — тихо произносит она и закрыв лицо ладонями, начинает рыдать. А я встаю, как вкопанная, понимая, что слезы эти крокодильи не на пустом месте возникли.
—Юль, ну ты чего? — успокаиваю подругу, обняв ее за плечи. — Ты его с девкой очередной что ли увидела? – знаю, что не стала бы она от этого убиваться, раньше же не убивалась, но другого объяснения не вижу.
— Она меня шлюхой назвал, — сквозь рыдания, признается подруга. Стою, как вкопанная и своим ушам поверить не могу.
— Что он сделал? – шиплю сквозь зубы, где-то внутри зарождается ярость и желание прибить братца на месте, придушу, собственными руками, придушу. Не посмотрю на то, что брат. Каждую ночь шалав трахает и не брезгует, а Юля шлюха? Только попадись мне на глаза, гаденыш, вырву и сожрать заставлю.
—Мы вчера в клуб с ребятами пошли, я тебе звонила, но ты не сняла трубку, — всхлипывая, произносит она, — а по возвращении домой обнаружила Диму у нас в доме. Я же люблю его, у меня все на лице, наверное, написано, а он…он посмотрел на меня, как на грязь под ногами, а потом сказал, что я как шлюха выгляжу и веду себя также. На мне то синее платье было, что ты мне на день рождения подарила, я в нем, как монашка, а он….
Убью, я его точно убью. Какого черта он вообще ей наговорил? Мой брат, конечно, может быть резким и даже неприятным, но никогда не был мудаком и Юльку никогда не обижал.
—Юль, да плюнь и разотри, — успокаиваю подруга, а у самой все кипит внутри от гнева. — А поехали к нам? – предлагаю, желая ее подбодрить, на что она лишь головой качает и слезы тыльной стороной ладони вытирает.
