— Ты как здесь, мать твою, оказалась?
От его рычащего тона у меня начинают трястись колени. И это в сидячем то положении!
— С-сюрприз хотела сделать, — отвечаю робко. — Помириться…
Он подходит ко мне вплотную. Губы сжаты, глаза полыхают темным огнём. Ноздри вздрагивают, втягивая мой запах. Сейчас меня или растерзают или спалят в чертям…
— Ты… — обхватывает мою шею муж и, не давая отвести глаз, сближает наши лица. Тяжело дышит. Я вцепляюсь руками в подлокотники кресла.
Меня оглушает его близостью, силой, яростью, адреналином. Неожиданно понимаю, что не только я за него испугалась, но и он за меня, хотя контролировал ситуацию. Что всего за слово в мою сторону он готов был убить Адашева на месте. И совершенно не понятно, чем бы дальше, какой катастрофой эта ситуация закончилась, если бы не прибежала охрана. Мамочки… Я этого не хотела.
— Я люблю тебя, Саид… — шепчу ему одними губами, чувствуя, как сердце сбивается с нормального ритма. — Прости меня. Я буду очень послушной… Я обещаю. Будет все так, как ты скажешь…
Договорить не успеваю, потому что муж затыкает мне рот поцелуем. Небрежным, глубоким, который не для меня, а для него.
— Теона… — рычит. — Да чтоб тебя…
Рывком выдёргивает меня из кресла и прижимает себе. Сжимает. Снова впивается в губы. Его руки совсем неласково сминают мое платье, задирая его вверх. Подхватывают под бёдра и усаживают на стол.
— Саид… — вскрикиваю испуганно, потому что понимаю: муж не остановится. Он возьмёт меня прямо сейчас, даже не закрыв дверь кабинета.
— Расслабься, — просит Саид. — Я не смогу остановиться. Мля… — шипит, чувствуя пальцами кружево трусиков. — Ты же за этим пришла, да?
Сдвигает белье в сторону, дергает вниз свою ширинку, спускает джинсы и одним движением сталкивает наши тела.
Я со стоном впиваюсь ногтями в его плечи.
— Ооо… Пожалуйста, — прошу его, — тише. Ах… — срываюсь на громкие стоны от нестерпимых ощущений. Очень тонко балансирующих по краю боли и удовольствия. Толчок, ещё…
Обвиваю бедра мужа ногами, чтобы не случайно не упасть со стола и понимаю, что так жестко Саид ещё никогда меня не брал. Никогда так крепко не прижимал к себе, никогда так отключающе не целовал…
Все эти тонкие ощущения мешают мне возмутиться. Даже наоборот — заставляют открываться, принимать. Без оглядки позволить любимому мужчине этот эмоциональных всплеск, который лучше слов показывает, что я нужна. Что не только ревность, но и страх за меня заставляют Саида ограничивать и опекать.
Его стоны, мои всхлипы, влажные недвусмысленные шлепки тел, стук каких-то неудержавшихся на столешнице предметов об пол. Каждый секс с мужем для меня откровение. Сегодня мне очень доходчиво объясняют, что для того, чтобы было пошло и горячо, совершенно необязательно раздеваться. На краю сознания я слышу, как в кабинете открывается дверь. Как кто-то, ойкнув, быстро смывается обратно в коридор, и почему-то совершенно не испытываю от этого стыда. Запускаю пальцы в волосы мужа и громко, даже не закусывая губы, чтобы сдержаться, кричу на каждое его движение внутри себя. Пусть слышат.
— Да, да, — рычит Саид, впиваясь в мои губы и, почувствовав, как меня начинает уносить волнами удовольствия, тоже взрывается.
Медленно отстраняется, коротко целуя меня в висок.
Смущаясь, прячу лицо у него на плече.
— Все хорошо? — спрашивает охрипшим голосом.
— Да, — шепчу.
— Прости, я знаю, что было грубо, — Саид бережно гладит меня по волосам.
— Я все поняла… — говорю тихо и коротко целую его в плечо. — Было хорошо. Я хочу знать тебя разного. И такого тоже.
Застыв на секунду, Саид отстраняется. Берет в ладони мое лицо, будто любуясь, гладит большими пальцами скулы, щеки, губы.
— Ты свела с ума меня, женщина, — говорит болезненно. — Я не могу с тобой справиться. Мне проще убить тебя, чем защитить от всех и всего, что может быть опасно. Но это ничего не решит…
— Ты меня любишь? — перебиваю я его.
— Да… — кивает и ухмыляется. — Клянусь тебе, это самое паршивое чувство, которое я испытывал в жизни.
Захлебнувшись эмоциями прикрываю глаза и улыбаюсь.
Господи, так просто. Он. Меня. Тоже любит. И он не прав. Это — прекрасное чувство.
— Теона, — тяжелеет голос мужа. — А теперь я хочу с тобой поговорить. Услышь меня.
Открываю глаза и киваю.
— Ситуация с разводом Назимы осложнилась. Адашев будет мне мстить, — говорит Саид. — Он пока держит лицо, но репутация их семьи уже дважды серьезно пострадала. А когда моя сестра продаст основной пакет акций, пострадает ещё и материальное положение.
— Но ведь они это заслужили… — отзываюсь тихо. — Зачем позориться ещё сильнее местью.
— Чтобы доказать, что достаточно силён и прав, — отвечает Саид. — Это так работает. Открыто воевать никто не станет. Но я очень тебя прошу, будь осторожна. Не делай ничего мне на зло. И ещё… У тебя с завтрашнего дня будет постоянный водитель. Не Илья.
— Как не Илья? — Распахиваю глаза. — Нет, Саид, не увольняй его! Он хотел сообщить тебе, что мы приедем, но я попросила сделать сюрприз.
— Вот именно поэтому будет новый, — бескомпромиссно отрезает муж. — Илью я не уволю. Просто он не может относиться к тебе без симпатии. Это опасно. Как бы повёл себя Адашев, столкнись ты с ним снаружи клуба, я не знаю. Поговорили мы очень плохо.
— Я заметила… — вспоминая пистолет в руках мужа, веду плечами. — Их семья будет на дне рождении?
— Будет, — отвечает Саид. — А ещё будет твой отец, Теона.
Я ухмыляюсь. Нет у меня отца.
— Не звонил? — хмурится муж.
— Нет, — вздыхаю.
И вдруг слышу, как в сумочке начинает звонить телефон. Срываюсь к стулу.
— Кто там? — спрашивает Саид, когда я не сразу беру трубку, а несколько секунд смотрю на экран.
— Номера этого не знаю, — пожимаю плечами и нажимаю ответ. — Алло…
— Привет, Теона, — слышу шёпот Амины. — Я знаю, что ты звонила, но у меня забрали телефон. Я сейчас у деда.
— Как у деда? Что случилось? Амина? — моментально начинаю я нервничать.
— Дома треш просто, — шепчет она. — Дедушка меня забрал и грозится отстранить отца от управления активами компании. Самира отправили в закрытый санаторий. А тетя Наргиза постоянно ругается с папой.
— Кошмар, — ахаю. — А как же школа?
— Отвозят и забирают. Я телефон у одноклассницы на ночь взяла, чтобы тебе позвонить. Ты как? Как твой муж? Он такой хмурый был… бррр, — эмоционально говорит Амина, а я поднимаю глаза на этого самого «бррр», который явно слышит, мой диалог с сестрой, потому что ухмыляется и взгляда не отводит.
