Сестра отца рассыпается в моих недостатках с таким богатством словарного запаса, что я даже начинаю сомневаться в том, что вообще могу действительно кому-то понравиться, не имея влиятельного отца и приданного.
— Только лицом вышла, поэтому тебе его и не прикрывают, — не успевает завершить свою мысль Наргиза и осекается. Потому что в гостиную мы заходим одновременно с отцом и Адашевыми. Мы со стороны спален, а они со стороны кабинета. Последние явно на взводе, а отец хмур.
В воздухе повисает давящее напряжение. Я ощущаю, как оно усиливается, своим сжимающимся от страха пустым желудком. Что вообще они тут делают в такую рань?
— Ты, Руслан, говорил, что мы ошиблись. И твоя дочь спит дома. Но я наблюдаю перед собой ту же самую девушку, которую видел пол часа назад в машине на выезде с МКАД. И после этого ты смеешь обвинять мою семью, что я просто решил сорвать сделку?
Я с плохо скрываемым ужасом смотрю на Ратмира и надеюсь уловить хоть какой-то контакт или поддержку с его стороны. В конце концов, ему всего двадцать пять! Но ничего подобного нет. Он смотрит на отца и кивает.
— Этого же не может быть, — гремит отец и врезается в меня строгим взглядом. — Теона, я хочу, чтобы ты ответила, почему так одета и где была пол часа назад.
Меня накрывает отчаянием и обидой. Не хочу! Не знаю, что будет, но за этого мужчину я замуж не пойду! В дом, где я всегда буду виновата просто по определению. Где буду вынуждена сразу родить ребёнка, а иначе на меня будут смотреть, как на больную! Нет!
— Прости папа, — подаю я хриплый голос и выхожу из-за спины Наргизы, куда она меня задвинула. — Сегодняшнюю ночь я провела в ночном клубе, а подвозил меня водитель хозяина, потому что я перебрала с алкоголем и не могла вызвать такси. Я очень сожалею и не думала, что так получится.
Глава 8. Теона
Теона
Вокруг моей кровати осколки ваз и зеркал. Никогда не видела отца таким злым. Он выломал замок на двери, затолкал меня в спальню и просто молча на моих глазах несколько секунд крушил то, что попадало под руку. Я понимаю, что делал он это, чтобы не сорваться на меня. Наверное, я должна быть за это ему благодарна.
Шанс пересечься с Адашевыми на МКАДе был один к тысячи! Но я попала в этот самый «один». Оказывается, именно сегодня отец должен был подписать с ними какое-то важное соглашение, и они ехали к нам той же дорогой, что и я.
Теперь, судя по всему, никакого контракта не будет. Нет, я не злорадствую. Мне действительно жаль, что отцу светят большие проблемы в бизнесе. Но почему нужно решать их за мой счёт и строить из себя при этом заботливого родственника? Противно.
Гипнотизируя дверь, я жду своего приговора и очень надеюсь, что от меня просто отрекутся, как от прокаженной, и я пойду своей дорогой.
Сниму квартиру, найду работу, ну отложу учебу на год, а там видно будет. Почему я тоже должна участвовать в этом средневековье?
Дверь с грохотом о стену распахивается. Я подпрыгиваю от этого звука на месте и оборачиваюсь на отца.
— Сейчас, — строго цедит он слова, — ты пойдёшь и попросишь прощения у Адашевых. Ратмир проявил к тебе щедрость. Он готов закрыть глаза на твой опрометчивый поступок и не выносить его на обсуждение старших из семей. Поверь мне, Теона, — понижает голос отец, — тебе это не понравится.
— Я не пойду просить прощения, — говорю, зажмуриваясь и стискивая в кулаках шелковое покрывало. — Пожалуйста, папа, — прошу отчаянно.
— Этот брак выгоден обоим семьям, Теона, — говорит он на выдохе. — Не думай, что над тобой решили поиздеваться именно сейчас. Я должен был забрать тебя ещё в тот день, когда узнал, что ты существуешь. Но я любил твою мать. Не так, как хотелось бы ей, к сожалению. Многие вещи не в нашей власти. Я сделал все, чтобы ты осталась жить с ней. Ваша квартира заложена моей семье, как гарант того, что ты не выйдешь замуж самостоятельно.
— Ты хочешь сказать, — подскакиваю я на ноги, — что мама знала? Знала, что мне придётся выйти замуж за того, кого выберешь ты.
— Знала, — кивает отец. — После окончания института. Медицинский помог бы тебе быть максимально самодостаточной в браке.
— Так дай мне его закончить! — кричу я.
— Отсрочка ничего тебе не даст, Теона, — его голос срывается от злости. — Деньги Адашевых нужны нам сейчас. Ратмир — не самый плохой человек. Он закончил институт, помогает отцу и достаточно современен, чтобы выносить твои заскоки. Но лучше не злоупотребляй этим.
— А то что? — вздёргиваю я подбородок.
— «Что» решит твой муж, — рявкает отец.
— Если я откажусь? — Спрашиваю тихо.
— Дяде Алиму нужна сиделка, чтобы ухаживать за матерью, — сухо отвечает он. — Поедешь к нему. Потом, если повезёт, будешь помогать ухаживать за детьми.
Тяжело сглатываю. В мою шальную голову начинает стучать мысль: «убежать». Просто уехать. Раствориться в городе миллионнике.
— Не получится убежать, — качает головой отец, будто читая мои мысли. — Тебя найдут. И дальше я уже буду бессилен.
Я чувствую, как по лицу начинают бежать слёзы. Вытираю их тыльной стороной ладони и сглатываю в горло.
— Хорошо… я попробую.
— Иди умойся, приведи себя в порядок, — велит отец. — Мы ждём тебя в кабинете.
Он выходит из спальни, оставляя дверь открытой. Я слушаю, как удаляются его тяжёлые шаги и пытаюсь переварить эту странную любовь. Или это не она? И моим отцом руководит только жестокий расчёт? Как же сложно…
Мама надеялась что-то придумать до окончания института, поэтому ничего не говорила? К сожалению, я теперь этого не узнаю.
Спускаю ноги с кровати. Быстро стаскиваю вечернее блестящее безобразие, которое растерло пайетками кожу, натягиваю длинное платье с рукавами и нетвердой походкой выхожу в коридор. Ванных на этаже две. Мне положена только та, что в женском крыле. Всего здесь четыре спальни: Наргизы, жены отца, моей сводной сестры Амины и гостевая, которая временно моя.
За дверью комнаты Амины слышится тихий разговор. Наргиза воспитывала сестру с рождения и поэтому говорит с ней совсем не так как со мной. Ее интонации мягкие и заботливые. А по утрам и вечерам она заплетает Амине волосы.
— Я слышала, что Теона плачет, — раздаётся шёпот сестры. — Почему мне нельзя к ней пойти? Мне кажется, она очень хорошая.
— Хорошая? Да она позорит твоего отца, — жестко отвечает Наргиза. — Из-за неё семья может потерять бизнес, и у тебя не будет хорошего мужа.
— Я не понимаю, как это связано, — отзывается Амина. — Разве любовь можно купить? Ай! — уходит ее голос на фальцет. — Больно!
— Чтобы я больше не слышала этих разговоров! — предупреждающе шипит Наргиза. — Жена обязана любить своего мужа. Так и только так. Любовь к постороннему мужчине губит женщину. Отец найдёт для тебя того мужчину, которому ты подаришь свои чувства.
