Самолет оторвался от взлетной полосы, и мы набираем высоту.
Через несколько минут исчезли огни аэропорта. Мой сосед явно оживился,
повеселел, повернулся ко мне. Осмотрел меня с головы до ног и, видимо, остался
доволен увиденным.
— Вы первый раз летите в Лондон? — спрашивает он, чтобы
завязать разговор.
Лучше бы купил себе приличный галстук.
— Нет, — коротко отвечаю я, — не в первый.
— Нравится? — снисходительно интересуется мой сосед.
— Очень.
Я демонстративно достаю книгу и начинаю читать. Вернее,
делаю вид, что читаю. Мой сосед даже не смотрит на книгу. Имя Генри Миллера ему
явно ни о чем не говорит. Ну и пусть. Я не собираюсь ни разговаривать с ним, ни
даже отвечать на его глупые вопросы. В аэропорту Хитроу мы с ним расстанемся, и
я его больше никогда не увижу.
Увидев, что я занялась чтением, он тяжело задышал, но больше
вопросов не задавал. И на том спасибо. Стюардессы начали разносить напитки, а
потом и еду. Я выпила немного красного вина и от удовольствия закрыла глаза.
«Наслаждайся!» — сказала я себе. Впереди целая неделя
балдежного отдыха. Ну откуда мне было знать, что я окажусь втянутой в эту
историю с убийствами… И вообще, откуда мне было знать, как пройдет мой отпуск
на Лазурном берегу…
Глава 2
Мы прибыли в лондонский аэропорт Хитроу точно в половине
седьмого вечера. Оказывается, мы прилетаем в четвертый терминал, а самолеты на
Ниццу вылетают из первого. Ну и, соответственно, мне нужно перебраться, в
первый терминал. Это недалеко, несколько минут езды на автобусе, причем денег с
вас не берут. Можно доехать и на скоростном экспрессе. Между четвертым и
остальными тремя расстояние в пять минут. И денег тоже не берут. Хотя у меня
было несколько фунтов, я на всякий случай купила их в Москве. Но деньги не
понадобились.
Паспорт у меня проверял седой негр. Я невольно хмыкнула,
увидев этого господина, похожего на важного метрдотеля. Он спросил, сколько
дней я проведу в Англии, и я объяснила, что пробуду здесь только полтора часа.
И показала свой билет до Ниццы. После этого он не задал мне ни единого вопроса,
а только шлепнул печать и улыбнулся. Я улыбнулась ему в ответ, взяла сумку и
пошла искать автобус до первого терминала.
Эти англичане — снобы и нас не очень-то любят. Ну скажите
пожалуйста, почему все нормальные рейсы — из первого терминала, а рейсы из
Москвы — только из четвертого? Наверное, так было заведено много лет назад, и с
тех пор ничего не изменилось. Через несколько минут я уже была в первом
терминале. Не нужно даже оформлять билет. Все давно оформлено в Москве, и багаж
я получу только в Ницце. Остается лишь пройти на посадку, миновав границу.
Самое удивительное, что, когда вы покидаете Великобританию,
никто не проверяет ваши документы. Никаких штампов в паспорте, никаких отметок.
Вы просто покидаете страну по-английски, не прощаясь ни с кем. Наверное, это
потому, что вас уже зарегистрировали при въезде и нет необходимости в повторных
процедурах.
В первом терминале все магазины работали. Я немного
потолкалась среди этого великолепия. Сейчас в Москве магазины не хуже. А ведь я
еще помню времена, когда у нас было шаром покати. Но сейчас нас шикарными
шмотками не удивишь. Подарки сыну и матери я куплю в Ницце. Там я получу
тринадцатипроцентную скидку, положенную всем иностранцам, которые не являются
гражданами Объединенной Европы. Иногда приятно, что ты не гражданин этого
общего дома. Но, с другой стороны, обидно. Лучше быть гражданином Европы и
ездить куда хочешь без визы, чем получать эти скидки и стоять в унизительных
очередях за посольскими разрешениями.
Вот, столько говорю, а забыла представиться. Я Ксения
Моржикова. У меня такая смешная фамилия от дедушки, который в Мурманске был
уважаемым лоцманом, и его фамилия была Моржиков. Наверное, кто-то из его
предков любил купаться в холодной воде. Дедушка Моржиков женился на моей
бабушке, в результате чего появились мой отец и два его брата. Бабушка у меня
из Санкт-Петербурга, чем она всегда очень гордилась, считая его самым
интеллигентным городом страны. А с маминой стороны родословная у меня еще
интересней. Моя бабушка, мамина мама, — англичанка. Дед работал геологом в
Турции, там они и встретились. Представляете, какая это была любовь? В итоге
появилась моя мама, наполовину англичанка. У моей бабушки была смешная фамилия
— Марпл. Поэтому английский язык был для меня родным, а французский я выучила в
школе. В результате я стала очень ценным специалистом, знающим два иностранных
языка. И поступила в МГИМО на юридический факультет, решив стать юристом,
специалистом по международному праву. Кто мог предположить, что к моменту
окончания института развалится Советский Союз и мне придется сидеть без работы?
Потом я устроилась юрисконсультом, затем вышла замуж, сидела
дома с ребенком в декретном отпуске, почти не получая денег. Мне это быстро
надоело. С моими-то мозгами и знанием иностранных языков сидеть дома на шее у
подлеца-мужа! Он, я думаю, был сильно удивлен, что я его выгнала. А я к тому
времени уже подыскивала себе работу.
И довольно быстро нашла очень приличное место в одной компании,
где требовались юристы со знанием языков. Я переводила им тексты договоров.
Это продолжалось до августа девяносто восьмого, когда все
рухнуло.
Компания закрылась, всех уволили, даже не выплатив зарплаты.
Я не очень долго переживала, хотя денег было не так много. Муж, наверное,
думал, что я буду просить у него. А я вместо этого снова начала искать работу.
И сразу вышла на Марка Борисовича Розенталя. Это известный адвокат в Москве. Я
иногда не понимаю, почему евреев не любят, вместо того чтобы у них учиться.
Умные, грамотные, богатые, трудолюбивые люди. Я уже три года работаю с
Розенталем и, кажется, знаю их секрет. Семья, образование, поддержка друг
друга. Вот главные пункты, которым они следует неукоснительно. Разве другие не
могут быть похожими на них? Вообще в Москве все хорошие адвокаты — евреи.
Падва, Резник, Розенталь.
К тому же выяснилось, что Марк Борисович знал моего отца.
Уже через два месяца я стала его старшим помощником на всех переговорах. И
начала очень хорошо зарабатывать.
Настолько хорошо, что уже через три года могу позволить себе
поездку в Ниццу в самый разгар сезона, в августе месяце. У меня оплачена
гостиница на восемь дней, хотя я прилетаю в Ниццу поздно вечером в воскресенье,
а через неделю в понедельник рано утром улечу обратно в Лондон и, сделав
пересадку, — в Москву. Получается семь дней и восемь ночей. Хотя формально
туристическая фирма сделала все правильно. У меня ведь будет восемь завтраков,
включая и завтрак в понедельник. Но все равно я счастлива.
Говорят, что мой отель — один из лучших в Ницце. Если не
обманывают, конечно. Но я убеждена, что не обманывают. Дело в том, что
президент этой туркомпании — наша клиентка. Такая эффектная дамочка, всегда
затянутая в узкие платья. Говорят, что деньги на туристическую компанию ей дал
известный политик, любовницей которого она была. Не знаю, не мое это дело. Если
и была, то молодец, хотя у политика вкус мог бы быть и получше. Старая карга со
следами пластических операций на лице к сорока пяти годам. Она хочет выглядеть
в сорок пять на все двадцать. Есть такие дурочки.
