— Я ее не знаю. А Джефа Сибилла очень не любила. Она
говорила, что он играет роль своеобразного евнуха при Алессандро.
— Почему евнуха? У него, по-моему, есть подружка. Я ее
видела на яхте.
— Не в том смысле. Она считала, что Алессандро доставляет
удовольствие знакомить своих женщин именно с Джефом. Однако лично я его не
знаю, поэтому ничего не могу сказать.
— Вам повезло. Это не тот случай, когда нужно сожалеть, что
вы с ними не знакомы, — призналась я Симоне. — В общем, мы вышли в море и
Алессандро сам встал у руля. Потом он попросил меня переодеться, сказав, что
именно так нужно одеться в Сен-Тропе. Он принес мне купальный костюм, шорты,
светлую рубашку.
— Обычно Сибилла так одевалась на яхте, — вспомнила Симона.
— Теперь понятно, почему Арчи был уверен, что видел Сибиллу.
— Теперь я понимаю, зачем ему было нужно меня переодеть.
Перед тем как войти в порт Сен-Тропе он дал мне выпить какой-то коктейль, и я
совсем потеряла голову. Наверное, там был наркотик. Я только помню, что когда я
легла, он все время меня целовал.
— Он разыграл спектакль, — пояснила Симона. — Я приехала
поздно, и он решил разыграть спектакль перед моим другом Арчи. Тот носит очки,
у него неважное зрение, и Алессандро этим воспользовался. Он выдал вас за
Сибиллу. Они пришвартовались рядом с яхтой Арчи. Вы остались лежать на палубе,
а Алессандро перешел на нашу яхту. А затем вернулся к себе. Арчи видел, что вы
лежите на палубе, но не подошел к вам, чтобы не потревожить. Он знал о проблемах
Сибиллы.
К тому же рядом с ним был этот подлец Цирил Бохничек. Тот
самый, с которым вы ездили на виллу к моей матери. Он объявлен военным
преступником в Боснии, поэтому вынужден скрываться во Франции. Он, стоя рядом с
Арчи, сказал, что на яхте «Глория» находятся Алессандро и Сибилла. Арчи видел
собственными глазами, как вы обнимались и целовались. Когда я появилась в
Сен-Тропе, яхта «Глория» уже покинула порт, но Арчи был убежден, что видел мою
кузину. Алессандро выполнил свою задачу. Сначала мать, а потом мой друг видели
Сибиллу, которая почему-то упорно не хотела со мной разговаривать. Но, по
замыслу Алессандро, я должна была успокоиться. И тогда он решает окончательно
закрепить свое алиби.
Вчера вечером он позвонил мне якобы из больницы и сообщил, что
Сибилла и ее горничная Элоди уехали в Париж дневным экспрессом, а сам он
находится в клинике. Я еще удивилась, что он сказал мне про билеты. Объяснил,
что покупал их сам. Видимо, купил билеты по кредитной карточке, чтобы
обеспечить доказательство своей невиновности. А потом выбросил билеты. И
придумал, что лежит в больнице…
— Это правда, — перебила я Симону.
— Что правда? — не поняла Симона.
— Он действительно находится в больнице, — пояснила я. —
Сегодня утром я его там видела.
— Значит, он не соврал, — задумчиво произнесла Симона. — Но
как он оказался в больнице? Или это случайность?
— Давайте проверим еще раз, — предложила я ей. — Если он
врал нам все время, то почему сказал правду на этот раз?
— Но вы говорите, что он действительно в больнице?
— Я сейчас вам расскажу. Я видела, как он уехал в Ниццу на
машине Цирила. Понимаете меня, Симона? У него прекрасная машина «Бентли», и
если он собирался отвезти на вокзал свою невесту, зачем ему садиться в
автомобиль Цирила? Только потому, что он точно знал, что именно произойдет на
вокзале. На яхту он уже не вернется. Он попадет в больницу, и машину обратно
поведет Цирил.
Свою машину, Симона.
— Для чего он это делал? — не поняла Симона.
— Ему нужно было алиби! — торжествующе произнесла я.
«Как хорошо, что я поступила именно на юридический. Там учат
не просто логике, но и умению мыслить», — подумала я.
— Сначала он показал меня вашей матери, выдав за вашу
кузину. Потом напоил коктейлем с наркотиком и предъявил меня вашему другу в
одежде Сибиллы.
Но этого мало. Он понимает, что рано или поздно его могут
спросить, куда она пропала? Пропала вместе со своей горничной. И тогда он
придумывает еще один трюк. Уезжает на вокзал якобы проводить свою невесту и ее
горничную. Причем, едет в чужой машине. На вокзале не фиксируются паспортные
данные отъезжающих.
Его алиби будет обеспечено показаниями Цирила, который под
присягой подтвердит, что они проводили Сибиллу и горничную. Но этого мало. Все
знают, какова репутация у Цирила, и ему могут не поверить. Дело в том, что я
закончила юридический факультет, — объясняю я Симоне, — и работаю в солидной
адвокатской конторе. Мне известно одно важное обстоятельство. Когда люди
начинают врать, они невольно выдают себя. Чем больше говорят, тем быстрее себя
выдают. И еще одна закономерность. Два человека не могут договориться и врать
одинаково. Это просто невозможно. Детали могут не совпасть, если они врут. Это
знает любой криминалист. Рано утром, когда я выходила из каюты, я увидела, что
Алессандро разговаривает с неизвестным мне темнокожим молодым человеком. Я
обратила внимание на его уши. Такие бывают у борцов или боксеров. Через
некоторое время неизвестный ушел, а Цирил приехал за Алессандро и они якобы
поехали провожать вашу кузину. Но об этом ни Алессандро, ни Цирил ничего мне не
сказали, чтобы не посвящать меня в детали. Однако Цирил проговорился. Он
сказал, что на вокзале Алессандро подрался с каким-то темнокожим бандитом,
возможно, бывшим спортсменом. Я еще тогда подумала о таком странном совпадении.
Именно с похожим человеком Алессандро говорил утром на своей яхте. Этот
темнокожий совсем не был похож на обычных знакомых Алессандро. Очевидно, он его
нанял, чтобы тот обеспечил ему алиби.
— Каким образом? — не поняла Симона.
— Очень просто. Он якобы провожает женщин, а потом
возвращается к машине. Здесь неожиданно появляется агрессивный хулиган, который
наносит Алессандро несколько сильных ударов по лицу и по ребрам. Ничего
страшного, но Алессандро увозят в больницу, где он пробудет несколько дней под
надзором врачей. Увозят в небольшую больницу, которую он не может покинуть
незаметно для окружающих. Алиби ему обеспечено. Ведь он провожал Сибиллу и ее
горничную. Чем дольше он будет находиться в больнице, тем лучше для его плана.
Вот и все.
Остается убрать меня, и никто никогда не догадается о его
гениально придуманном плане. Тем более, что я действительно похожа на вашу
сестру. Хотя я не принимаю наркотики и набираю веса от не праведной жизни, — не
удержалась я от колкости.
— Извините меня, — тихо произнесла Симона, — я, кажется,
сказала глупость про фигуру кузины и невольно обидела вас. Извините меня.
Как я люблю аристократов. Когда они не правы, то считают
возможным извиниться. И вообще ведут себя как приличные люди, в отличие от
людей неприличных.
— Как-нибудь переживу, — я улыбаюсь Симоне. — Зато мы
разгадали его дьявольский план.
