Меня начнут искать почти сразу после похищения. Но, к
сожалению, этого я уже не увижу.
Глава 15
Когда веревки больно врезаются в тело, их начинаешь
чувствовать даже в одурманенном состоянии. Хочется сбросить их с себя, размять
затекшие руки. Не знаю, почему так происходит, но сначала вы видите во сне, что
вам связывают руки, а потом, проснувшись, обнаруживаете, что все так и
случилось на самом деле.
Я открыла глаза и глубоко вздохнула. И чуть не задохнулась
от пыли.
Где я нахожусь? Темно и пыльно. Но пол подо мной слегка
трясется, как будто я нахожусь на моторной лодке. Нет, не на моторной. Скорее,
в машине. Я пытаюсь подняться и чувствую, что голова упирается во что-то
твердое, Меня трясет сильнее, и я снова падаю. Теперь я обнаруживаю, что ноги у
меня тоже связаны. А рот заклеен какой-то лентой, от которой трудно избавиться.
Если я правильно понимаю, меня связали по рукам и ногам, заклеили рот и
запихнули в багажник автомобиля. От возмущения и обиды хочется плакать.
Алессандро был прав: у меня действительно «коровьи мозги», если я так глупо
попалась. Сама виновата!
Он, наверное, платил частным детективам огромные деньги и
обещал еще большую награду, если они меня найдут. Они и нашли. Из-за моей
неосторожности. Бедная Симона! Она не справится одна с этими мерзавцами. И весь
наш план — коту под хвост.
Я делаю еще несколько попыток развязать руки или ноги. Но
ничего не выходит. Цирил связал меня крепким узлом. Не знаю, каким. Морским или
другим, но развязаться невозможно. Я снова задыхаюсь и плачу от бессилия и
бешенства.
Мы едем довольно долго, наверное, больше часа. Я уже
чувствую, что не могу больше лежать в этом пыльном багажнике. Но вот машина
куда-то въезжает и останавливается. Я слышу громкие шаги. Багажник открывается,
и ко мне наклоняется человек с глубоко посаженными глазами. Это подлец Цирил.
Он ухмыляется, поднимает меня и переносит куда-то на пол. Я успеваю оглядеться.
Мы находимся в гараже. Дверь закрыта. Я лежу на цементном полу.
Цирил торжествует.
— Ты думала, что можешь всех перехитрить? — спрашивает он. —
Решила, что мы никогда тебя не найдем?
Если бы у меня не был заклеен скотчем рот, я бы ему сказала
все, что о нем думаю. Он хорват, славянин, и сумеет понять мои ругательства
по-русски. И хотя мне далеко до моего дедушки Моржикова, но пару-тройку
ругательств я знаю и смогу чувствительно уколоть эту гниду, прежде чем он меня
убьет. Но он почему-то медлит. Интересно, почему не видно Алессандро? Где он?
Но Цирил оставляет меня на полу и куда-то уходит. Я слышу,
как он поднимается по лестнице, видимо, в дом. Я все-таки не могу ничего
понять. Напрасно я влезла в мужскую игру.
Почему Цирил медлит? Какая же я дура! Я должна была
догадаться, что убийство не входит в его планы. Если бы он хотел со мной
расправиться, то сразу выстрелил бы в Сен-Тропе и уехал. Или подкрался
незаметно ко мне в толпе. Но он привез меня сюда. Боялся, что убийство
привлечет внимание окружающих? Нет, дело не в этом. Я ему зачем-то нужна живая.
Именно живая и невредимая. А может, он получил указание Алессандро не трогать
меня, так как тот лично хочет расправиться со мной за визит в больницу?
Что обо мне подумают Симона и ее друг? Они могут решить, что
я испугалась и сбежала. Нет, не нужно так плохо думать о людях. Они поймут, что
со мной случилась беда. И если Цирил сумел меня найти, то Арчи с его
возможностями сделает это еще быстрее. Так я себя успокаивала, понимая, что на
самом деле поиски могут затянуться на несколько дней, а за это время Цирил или
кто-то из его друзей могут меня убить тысячу раз. Но пока я ему явно зачем-то
нужна.
Цирил возвращается с набором каких-то инструментов. Неужели
он будет меня пытать? Я не знаю никаких тайн, а если и знаю, то готова их сразу
выложить. Меня незачем пытать, как Зою Космодемьянскую. У меня нет такой силы
воли. Достаточно ударить меня пару раз по лицу — и я все расскажу. Все, что
знаю. Я боюсь физической боли. Я всегда была отчаянной трусихой. Но Цирилу,
кажется, наплевать на мои секреты. Развязав мне руки, он наручниками
приковывает меня к вбитым в стене кольцам. Про себя я думаю, что стала
окольцованной. На самом деле мне не до смеха, но что еще делать в такой ситуации?
Он убирает ленту с моего рта. Когда он отрывал скотч, было больно.
Наверное, лента обработана специальным клеем, чтобы хорошо
держалась. Я пытаюсь открыть рот и чувствую, как у меня слипаются губы. Затем
бандит развязывает мне ноги. И стоит надо мной, довольный своей работой.
— Чего улыбаешься? — строго спрашиваю я. — Зачем вы меня
преследуете? Что я вам плохого сделала?
— А ты не знаешь? — он наклоняется ко мне и хватает своими
хищными пальцами за подбородок, высоко поднимая мне голову. — Ты уже успела
переспать с Алессандро? — интересуется этот грязный тип.
— Убери руки! — шиплю я. — Не хочу с тобой разговаривать.
— Ты еще ничего не поняла. Ты больше ничего не решаешь, —
говорит мне Цирил. — Теперь за тебя решают другие люди. Жить тебе или умереть.
Он сильно сжимает мне грудь. Наверное, хочет, чтобы я
закричала. Но я молчу. Пусть измывается, как хочет. Я все равно буду молчать.
Конечно, я не Зоя Космодемьянская, но что-то «демьянское» во мне есть. Буду
молчать до тех пор, пока смогу терпеть.
Цирил смотрит мне в глаза. Похоже, ему приятно меня мучить.
И почему я так неосмотрительно ушла с яхты? Цирил смотрит на меня и улыбается.
— Может, позвать Джефа, чтобы он с тобой развлекся. Или
самому попробовать? Как ты считаешь?
Я произношу хорошее французское ругательство. Но он только
улыбается и снова наклоняется ко мне.
— Боишься, — говорит он, не сомневаясь, что так оно и есть.
— Понимаешь, что я с тобой могу сделать? Правильно делаешь, что боишься. Я тебя
живой не выпущу. По кускам резать буду, если с Алессандро не договорюсь.
Я по-прежнему молчу. Не стоит унижаться перед этим
мерзавцем. Пусть знает, что я его презираю.
— Ты не молчи, — неожиданно советует мне Цирил. — Может,
сегодня твой последний день. Или завтра. Или послезавтра. Никто из нас не
знает, когда умрет. Но насчет себя можешь не сомневаться. Ждать тебе осталось
недолго.
Если бы он узнал, что не доживет сегодня до вечера, то
сильно бы удивился. Но он ничего не знает. И я тоже. Я не сомневаюсь, что он
прав. Да и любой человек в моей ситуации думал бы так же. Откуда мне было знать
тогда, как все повернется…
Цирил ухмыляется и снова уходит. Я долго кашляю. Не мог
пропылесосить этот чертов багажник, прежде чем меня туда запихнуть. Как только
он уходит, я начинаю дергать руками и ногами. Но кольца вбиты надежно. Ноги у
меня свободны, но какая от этого польза?
