I. Глава.
21:36
– Да, скоро подъеду, – парень прижал телефон к уху и поразмыслив добавил, – минут через десять.
В ответ завывание. Парень по привычке закатил глаза и с легким раздражением повернул руль вправо. На заднем сидении тут же раздался звон бутылок, но барабанящий о стекло дождь поглотил их.
– Если тебе нужно, сам сгоняй за бочонком. Я посмотрю, как быстро ты с этим справишься. Погода ужасная. Дальние фары работают так, будто дорогу фонариком с телефона подсвечивают. И сплошная стена дождя.
[…]
Джон поднял взгляд на часы, тяжело вздохнув. Часовая стрелка указывала на одиннадцать, а быстрое кружение секундной стрелки было той скорость, с которой нужно нестись домой. Отец просил не засиживаться в кабинете и возвращаться домой до прихода темноты, но поглощённый собственным расследованием, Джон не заметил, как потемнело на улице. Он собрал все учебники в рюкзак, взяв в руку только книгу с твердым переплетом, и вышел из кабинета. Школьный коридор был освещен тусклым светом. Тишина привычно встретила его, разбавляемая лишь шипением механических ламп над головой.
Джон подошел к своему шкафчику и незаметно оглянулся краешком глаз. Никого не было. Руки его слегка дрожали, а лоб покрыла испарина. Он еще пару секунд смотрел на пустой коридор и все же решился положить книгу в шкафчик.
Даже выйдя со школы и окунувшись в морозный вечер, Джон вспоминал, как накрыл книгу рюкзаком и прижал к металлическому дну шкафчика. Эта книга важна, ведь была важной частью инициации, которая неизбежно ожидает парня. Он натянул капюшон почти до подбородка и засунул руки в карманы. Дышал через рот, выдыхая в черное небо белый пар. Ноги промокли, к телу противно прилипала мокрая ткань джемпера, поэтому Джон торопился домой.
[…]
– Дорога ни к черту и если хочу доехать, то должен сосредоточиться на ней. А за пиццей сам сгоняешь, если ее не будет в доме, хорошо?
Парень спокойно ухмыльнулся, отключив звонок. Не ждал ответа, ведь никто в здравом уме не высунется на улицу в такую непогоду. Он убрал телефон на соседнее сидение и сжал двумя руками кожаный руль. В салоне машины витал легкий аромат хвои и не горел свет. Все, что видел молодой человек, это нескончаемое движение дворников по лобовому стеклу. На улице была непроглядная тьма, поэтому машина не развивала высокую скорость.
Перед глазами начинало рябить и это вызывало дискомфорт. Приходилось прикрыть веки, сжав длинными пальцами переносицу. На это ушла секунда, но ее хватило, чтобы молодой человек в промокшем джемпере успел выйти на дорогу. Он не смотрел по сторонам, торопясь скрыться от дождя под широкими ветвями ели на другой стороне дороги, да и холод заковал тело. Он желал только прийти домой и согреться.
Шум со стороны нарастал.
Джон замедлился, наклонив голову, и убрал от лица промокший капюшон. В его глаза яркой вспышкой врезались приближающиеся огни, ослепляя.
Водитель убрал руку от лица, наконец-то замечая освещенную светом фар фигуру. Он резко вывернул руль влево. Визг колес. На миг испуганные взгляды встретились.
Раздался глухой удар, словно что-то тяжелое сбили с ног.
Машину занесло к краю обочины, закручивая. Дорога была слишком скользкой, но водителю удалось остановиться перед самой обочиной. Свет фар упирался в стволы темных елей. Капли отсвечивали и неуловимыми блохами отскакивали прочь.
Водитель тяжело задышал, сжимая пальцами кожаный руль. Костяшки пальцев побелели, как и лицо парня.
– Твою м… – он посмотрел перед собой, с опаской подняв взгляд на зеркало заднего вида, но ничего не разглядел, – т-твою… Господи.
Развернулся на сиденье, утыкаясь лбом в охлаждающее стекло. Напряг зрение, но ничего не добился. Он нервно дёрнул дверцу, открывая, и нерешительно вышел из машины. Ноги тут же утонули в размякшей земле. От шума разбивающейся воды заложило уши. Непримиримая волна холода нахлынула на парня, сгоняя краску с лица. Он посмотрел на дорогу, нерешительно двигаясь к середине. Волосы промокли, а капли воды стекали по лицу. Он вытер рукавом нос, напряженно обходя машину. Сердце замерло в груди, когда темное пятно на проезжей части удалось разглядеть. Парень сощурился, не веря своим глазам. Что-то с треском упало к его ногам, разбиваясь. Это было его сердце.
– Твою мать! – он сорвался с места, подбегая к Джону и падая на колени рядом с ним.
7:38
– Алекс, тебя подвезти?
– Нет, – отозвалась, заправляя блузку в юбку, – я пешком.
– Возьми зонтик.
– Хорошо, ты уже пошла? – спросила, но ответом мне послужил хлопок входной двери.
Взяла в руки пульт, чтобы выключить телевизор, по которому крутят программу про насекомых, но замерла. Я залипла на рацион питания пауков, пока визг чайника не дал мне моральной затрещины.
Мое утро не могло начаться без печенья и горького черного чая, «интересных» новости про конец света в социальных сетях и, самое главное, похода в школу. Она стояла во главе триумвирата плохого настроения. Так я называла вещи, которые расстраивали меня и заставляли проявлять хоть какую-то социальную активность. Многие подростки не любят школу, кто-то из-за внутреннего интроверта, кто-то из-за эфемерных пожертвований. Да, они вносятся небольшими суммами, но спустя пару лет потолок в женской раздевалке продолжает протекать, а директор приезжает на крутой тачке или сверкает новыми запонками.
Я вышла на улицу, слегка поежившись от прохладного ветра, и косо осмотрела темное, затянутое тучами, небо. Голые деревья и пустые дороги. Вчерашний ливень заставил спрятаться по домам большинство жителей Агригент Стилл. Большинство, но не ту девушку в зимней шапке, натянутой до ушей. Волос не было видно, но по черным бровям я узнала в девушке свою подругу. Да и случись что с её бровями, все равно узнала бы, ведь она стоит там почти каждое утро.
Спустилась по ступенькам, не отрывая взгляда от девушки, но тут же угодила ногой в лужу.
– Черт, – прошипела, осмотрев ущерб. Обувь не промокла и все выглядело чисто, поэтому я пошла дальше. Я старалась выглядеть непринужденно, когда подруга заметила меня, подняв голову.
– Ты это видела? – спросила я.
– Видела что?
Не дав подруге опомниться, я тут же её обняла, прижавшись:
– Сейчас вышла из дома, поскользнулась и упала прямо в огромную лужу. Испачкалась вся, но решила домой не возвращаться, сразу к тебе побежала.
Руки девушки, которыми она обнимала меня, слегка ослабли и через мгновение она завопила:
– А-алекс, ты же и меня испачкаешь. Фу! Я чувствую, как с тебя кусками сползает грязь, – она смешно забарахталась в объятиях, упираясь руками в мои плечи, – хоть раз бы упала в лечебную грязь. Хот раз, тогда и прижимайся ко мне, а сейчас выпусти, грязнуля.
