Скрип.
Люк вошел в комнату, закрыв за собой дверь, и направился в мою сторону. Кровать прогнулась под весом и, вскоре, он прилег рядом. Чувствую, как он смотрел на меня, в надежде, что я развернусь, но я любила не оправдывать надежды.
Прошептала:
– Ты прожжёшь во мне дыру.
– Я хочу любоваться тобой, – с усмешкой в голосе произнес он.
Я резко присела, от чего Люк дернулся и поспешил поступить также.
– Что не так? – непонимающе спросил он.
– Ты не хочешь поговорить?
– О чем?
Поджимаю губы, наклоняя голову:
– О том, что произошло, той ночью. Только не улыбайся, – начала смеяться, сбросив весь настрой, – дурачок, я же серьезно поговорить хочу.
– Ты про ту ночь, когда мы занялись любовью?
– Так значит, мы занимались любовью?
– А как ты еще это назовешь?
Я потерла вспотевшие руки, надев браслет обратно. Неловко улыбнулась, ерзая на месте:
– Любовью подойдет больше всего.
В комнате повисла приятная тишина. Я не решалась заговорить, чтобы не прервать нашего зрительного контакта. Лица находились в паре сантиметров друг от друга, и я заметила, как Люк быстро скользнул языком по нижней губе.
– Тебе было больно?
А ведь, правда, мы даже не спросили друг у друга о впечатлении или эмоциях.
Качнула головой, прикусив губу:
– Терпимо.
Люк убрал вылезшие локоны с моего лба за ухо и подался вперед. Накрыл мои губы своими. Я потянулась к его щеке ладонью, а вторую запустила в волосы, оттягивая их.
Скрип.
Отскочили друг от друга, как от огня и подняла глаза на дверь.
Дилан стоял в дверном проеме, сложив руки на груди.
Бросила на него гневный взгляд и прикрыла пальцами губы, словно ничего не произошло.
Он ухмыльнулся:
– Что делали, ребятки?
– Не твоего ума дела, – пробубнила через ладонь, закатив глаза, – чего ты сюда пришел?
– Я его позвал, – оправдал Люк, поднявшись с кровати, и пригладил черную футболку.
Зачем? Тяжело вбираю воздух через нос. Почему мы не можем побыть вдвоем? Тем более это Дилан. После сегодняшнего инцидента, я даже видеть его не хочу.
Люк впустил того в комнату, закрыв дверь:
– Ты принес?
– Ага, – О’Коннелл полез в задний карман и достал свернутый листок.
Я прищурилась, подгибая к себе ноги и садясь в позу йога, попытавшись рассмотреть кусок бумаги.
В комнате было светло.
Люк забрал листок и развернулся, подходя к противоположной стене. Я с интересом следила за его действиями. Он взял со стола горстку разноцветных кнопок, развернул огромный разрисованный лист другой рукой, и прикрепил ими края бумаги.
Дилан, засунув руки в карманы и не проронив ни слова, подошел к Люку. Своими спинами она закрыли весь обзор, поэтому я поднялась с кровати, перебирая ногами по теплому махровому ковру, и остановилась по левую сторону от Люка.
Все внимание приковывала карта, которая уже повесили на стену. Люк с силой нажал, где-то в середине карты, на синюю кнопку и достал следующую.
Мои ладони вспотели, скоро ими можно будет мыть полы. Вытерла их о черные джинсы, поджав губы.
Отмеченным кнопкой местом оказался парк Овер-Холд, именно тот, в котором мы с Люком нашли тело Джона. Перевела взгляд на новую кнопку чуть правее от парка. Трасса, на которой нам под машину бросилась Сесилия.
Прикусила губу, ощутив напряжение и жар. В комнате стало безумно душно, от чего по виску скользнули капли пота. Кинула беглый взгляд на Дилана, перед тем как Люк воткнул в стену новую кнопку. Он сильно сжал челюсть, скрипя зубами.
Новая кнопка оказалась выше остальных, прямо над парком. И ей оказался дом Анны, смерть которой мы обсуждали неделю назад.
Вытерла тыльной стороной ладони лоб, продолжив следить за манипуляциями Люка.
Тот достал последнюю кнопку и, проведя пальцем вдоль карты, вдавил ее в стену. Чуть ниже и левее, чем парк. Это сегодняшние смерти. Сердце застучало быстрее.
– Что это значит? – не выдержала я.
– Ничего, – отвечает с едва скрываемой досадой, Люк, – что-то не сходится.
Подняла на него обеспокоенный взгляд:
– Что?
Рука Дилана потянулась к карте. Он вытащил синюю кнопку, что проткнула черную линию, обозначающую «трасса», и опустил руку чуть ниже, с уверенностью проткнув новое место. Этого места я не знала.
Дилан прохрипел:
– Он планировал убить Сесилию дома.
Так вот чей это дом. Сесилии.
Люк вздрогнул. Не прошло и секунды, как он вырвал свое плечо из моей хватки и подбежал к столу, схватив карандаш. Его движения были резкими, но руки дрожали, словно мозг вспыхнул от навязчивой идеи и перестал контролировать тело. Оглядев поверхность карты, Люк провел длинную линию, соединяя две точки. От кнопки до кнопки.
Когда он закончил, нашему взгляду пристал треугольник, в центре которого расположился злосчастный парк.
– Дай, – прохрипел Дилан, забрав карандаш и заняв свое место у стены.
Он уверенно очертил круг, охватив нужные точки.
– Кнопку, – сказал приказным тоном и вытянул ладонь, в ожидании. Получив желаемую вещь, он проткнул карту в новом месте и сделал шаг назад.
Выдох. Словно пнули под дых и весь воздух вышел.
Очередной точкой на карте стал полицейский участок, в котором мы с Люком искали видеозапись, и нашли Птицу. Так же как и он нас.
О’Коннелл прохрипел, запустив пальцы в свои черные волосы:
– Он сбил Кристин в этом районе.
Сбил Кристин. Это тоже считается? Видимо, считается, ведь он планировал её убить. Она была простой девочкой, попавшейся ему на дороге, или просчитанной жертвой, за которой он следил до этого? А та ночь, когда я увидела его голову в окне. Неужели он следил и за мной? Получается, я могла быть на месте Кристин.
Голова начала пухнуть. Мысли заполоняли все пространство, грозясь политься из носа и ушей тягучим веществом. Это заставило меня содрогнуться от ужаса. Стенки горла неожиданно сжались, не давая кислороду попадать в легкие. Дышать стало тяжелее, от этого мое лицо скривилось, а рот широко раскрылся, в попытке сделать глоток воздуха.
Паника. Такая, как при большем количестве людей, словно все окружили и нависли. Словно ты сидишь на полу, сжавшись в комок, и пытаешься рассмотреть за слившимися головами хоть толику неба, но ничего не видно и это душит.
