Люк обратил на меня внимание:
– Ты в порядке?
Промолчала, отрицательно качнув головой.
Он подхватил меня под руки, разворачиваясь, и подвел к окну у противоположной стены. Щелкнули створки, и я тут же высунула голову, повиснув на подоконнике и хватая воздух ртом. Освежающий ветер ударил в лицо, раскидывая в разные стороны волосы и охлаждая разгоряченную кожу. С новым глотком воздуха позывы к тошноте прекратились и постепенно, удалось нормализовать дыхание.
За спиной раздался громкий голос:
– Это звезда!
Я заправила волосы за ухо и нашла в себе силы отойти от окна. Рука Люка нашла мою, и парень сплел наши пальцы, успокаивающе поглаживая нежную кожу и не отпуская от себя. Я лишь удрученно посмотрела на него, после перевела взгляд на Дилана, что нервно водил пальцем по карте, повторяя как заведенный:
– Звезда, только гляньте. Это же звезда…
– Ты о чем?
Дилан прикусил кончик карандаша, что держал в руках, и осуждающе посмотрел в нашу сторону. По его сошедшим у переносицы бровям и широко раздутым ноздрям стало понятно, он крайне недоволен нашей проницательностью.
– Пентаграмма, – цокнул Дилан и отошел в сторону.
– Ты прав, – вдруг сказал Люк, подходя ближе и рассматривая карту под разными углами. – Только вот она не полная, не хватает еще одной точки.
– Двух, – прохрипел Дилан, – не думаю, что точка Кристин считается полноценной и завершенной, ведь… – выдержал паузу, во время которой у меня покалывало в ладонях, – она жива.
– Звучит правдоподобно. Это действительно похоже на пентаграмму, в центре которой нашли тело Джона.
– Все вертится вокруг Джона, – заключил Дилан, после чего добавил чуть тише, – которого убил я.
В комнате тут же стало тише. И мрачнее. Я подняла на него уверенный взгляд:
– Как бы ты мне не нравился, я знаю, ты не убийца. Ты смелый и честный, раз решился защитить Кристин.
– Кстати, сегодня утром кто-то следил за неё, – прохрипел он, сжав ладони в кулаки. Всё прохрустело.
Люк отвернулся от стены:
– Кто?
– Я могу ошибаться, но кажется знаю машину, – и без того хмурое лицо Дилана стало еще мрачнее, – это была машина Марка.
– Какого Марка?
Дилан потер костяшки:
– Который сидит с Кристин на Алгебре и Испанском.
Мои брови нахмурились. Неужели речь о Марк, что клеился к Кристин, на протяжении года. Все пытался затащить ее на свидание. Это он в начале учебного года принес Еве воды, когда мы сидели в кабинете биологии, и потом он странно смотрел на меня.
– Тот Марк, который свою разбитую машину у самого входа в школу ставит? – переспросил Люк.
– Да. По ней я его и узнал, – Дилан быстро провел кончиком языка по губам, после чего накрыл ладонями лицо. Надавил на веки.
Его тяжелое дыхание затопило комнату.
– Этот ублюдок, – резко вскинул руки, убирая их от лица, – он Птица, клянусь!
– Это серьезное обвинение, Дилан. Не торопись…
– Ты серьезно? Разве не понятно, почему он дал нам шанс спасти Кристин?! Потому что он влюблен в неё, психопат. Он как-то отследил её у моего дома, зачем ему это, если он не Птица?
Я потерла ладони, и почесала щеку ногтями. Нужно переварить все это. Весь этот бред. Или не бред?
Подняла взгляд на Люка:
– Если он ее любит, то зачем убивать? – спросила, почти не дыша.
– Может, – осторожно начал Люк, – если она не достается ему, то не достанется никому?
Дилан прикусил губу, отрывая сухую кожицу. Его руки дрожали, пока он бил кулаком о кулак. Взгляд мрачнел, ведь он нашел Птицу.
XI. Глава
15:23
Прикрыла глаза, с силой захлопнув дверь. Кожу рук уже часа два что-то покалывало, словно тысячи иголок, и от этого мое желание громко закричать только росло. Такое ощущение, что я должна что-то предпринять, сделать, чтобы исправить ситуацию, но не могу понять, что! От того руки и чешутся. Мышцы ноют в ожидании.
Сняла кроссовки. С подошвы куском слетела грязь и плюхнулась на чистый пол. Сделала глубокий вдох и прикрыла веки, в попытке скрыть раздражение. Да. Плюсом ко всем проблемам в Агригент Стилл настал период проливных дождей, и я умудрилась вляпаться в грязь и промокнуть как белка. Сырая, голодная и злая белка. Или скунс. Не знаю на кого больше похожу сейчас.
Шаркнула ногами по ковру и направилась в свою комнату.
Да, прямо по коридору, никуда не сворачивать и я буду в своей кроватке. Укутаюсь в одеяло и тогда, возможно, все проблемы уйдут. Хотя, кого я обманываю?
Сбоку раздался женский голос:
– Алекс?
Я неуверенно сделала пару шагов назад и заглянула на кухню. Мама сидела за столом в своем черном приталенном пиджаке и с красной помадой на губах, волосы были собраны в аккуратный пучок. Она как всегда держала спину ровно, сохраняя осанку, но в её взгляде читалась усталость. Видимо она только вернулась с работы и это странно, ведь рабочий день еще не закончен.
– Привет мам, – произнесла без особой радости в голосе и скрылась в коридоре.
– Вернись.
Остановилась, поджав губы. Что за тон? Расправив плечи, вернулась на кухню и подошла к столу, разглядывая маму чуть внимательнее. Она сидела все также прямо, лишь сложив руки на груди. В морщинках вокруг глаз засели тени.
– Сядь.
– Я постою.
– Сядь я сказала! – сорвалась на крик, резко подняв на меня взгляд, но тут же одернулась, перейдя на спокойный тон, – садись.
Отодвинула стул, царапнув деревянными ножками кафель, и присела. Изумленный взгляд прикован к маме. Я не помню, когда она в последний раз повышала на меня голос.
– И так, Алекс, ответь мне честно, где ты сегодня была?
– Если это допрос, то я разочарована, мам. Ты мне не доверяешь?
– Просто ответь. Где ты была?
Закатила глаза, попытавшись спрятать внутренний страх, и сделала максимально непринужденное лицо:
– У Люка в гостях. Что-то не так?
Лицо мамы заметно расслабилось.
– Ты не позвонила и не предупредила о своем походе «в гости», – сказала она после минутной заминки и подняла руку к пучку на голове.
– Я просто, – прокашлялась, пытаясь придумать что-то убедительное, – просто мне было страшно оставаться одной, особенно, когда по городу прокатилась череда убийств, а тебя не было дома.
Мама распустила волосы и сморщилась, показывая, что эта тема ей неприятна.
– Да-да, ко мне уже перенаправили родителей погибших детей, ужасное дело, – проговорилась она, и взгляд её тут же похолодел. Всё, что касается работы, держится строго в пределах её кабинета.
