Я не замечала ни мороза, жалящего кожу, ни сильного ветра, что бросал в лицо колючие капли дождя. Время пролетало мимо нас, пока Люк не отстранился от меня, тяжело дыша. Мои глаза были затуманены, но я постаралась сосредоточиться на парне. Он поднял руку, приглаживая мои растрепавшиеся волосы, и замер в таком положении. Я пыталась успокоить сердцебиение, с улыбкой сосредоточившись на лице Люка. Взгляд парня стал напряженным и цеплялся за что-то позади меня. Даже в темноте я заметила, как Люк прищурился, а брови его сошлись на переносице. Я попыталась что-то сказать, но он шикнул, прижав палец к губам. В его действиях больше не было ничего романтичного, он выждал молчаливые секунды и отстранился от меня. Он неотрывно смотрел за мою спину.
Я повернула голову, наклонившись в бок, чтобы посмотреть туда же, но Люк с силой прижал меня обратно к дереву.
– Ты что делаешь?! – воскликнула я, но голос был слаб.
Прижав голову к холодной коре дерева, я вновь требовала ответа, но Люк лишь сказал:
– Стой и не двигайся, – его голос прозвучал настолько тихо, что я невольно прекратила дышать.
Он убрал руки с моих плеч и медленно, переступая с ноги на ногу, обошел меня. Хруст веток под ногами и последующее за ним чавканье земли, вывели меня из ступора. Я поняла, Люк спускался по склону.
Холод вернулся и я задрожала. Губы затряслись. В этом мраке я больше не видела света от фонариков других групп. Так я и стояла, вжавшись в ствол высокой ели и морщась под ледяными каплями дождя.
– Люк, – пропищала, тут же прикусив губу. Прошла минута, но мне никто не ответил.
Страх в груди нарастал так ускорено, что сердце грозилось переломать ребра. Его стук пульсировал в голове.
Я развернулась лицом к дереву, прижавшись лбом к охлаждающей коре. Задержав дыхание, я выглянула из-за ели. Словно из-под земли блеклые лучи механического фонарика освещали маленькое пространство подле склона. Это мой фонарик?
Выйдя из-за дерева, я осторожно пробралась к краю склона и наконец-то увидела Люка. Его спину подсвечивал мой фонарь. Видимо, когда я его выронила, он скатился по склону.
– Люк? – позвала парня, аккуратно передвигаясь по влажной земле. Я помогала себе руками, чтобы не поскользнуться, но к ладоням прилипала грязь и иголки.
– Не ходи сюда, – прежде звонкий голос Люка, прозвучал очень глухо. Я полностью поднялась на ноги, вытирая руки о ботинки:
– Почему? – прокряхтела, ведь грязь не отлипала, – Ты что-то нашел?
– Джона.
Я замерла. Даже сквозь грязь ощутила, как мои ладони стали влажными от пота, не смотря на холод вокруг.
Я выпрямилась, делая шаг к Люку. По пути подняла фонарь. Дрожащий луч смазал стволы елей и все же осветил ту часть земли, у которой стоял Люк. Его спина была напряжена, а когда я подошла ближе, напряжение передалось и мне. Я не чувствовала, как Люк отцепил от моих джинс рацию.
То, что я увидела, лишило меня возможности нормально реагировать. Шум рации, взволнованный голос Люка, называющего нашу группу и квадрат, всё это звучало отдаленно, словно парень не стоял сбоку от меня. А страх острым лезвием разрезал позвоночник, полоснув меня по спине. Я хотела закричать, но во рту стало сухо. Мое тело задрожало. Страх забирал голос, лишая меня сил мыслить.
– Алекс, отвернись!
Но я не слышала, невидящим взглядом рассматривая Джона. Его тело было прикрыто ветками и землей, которая из-за дождя немного расползлась, открывая грязную ткань джемпера. Но совсем немного. Четче всего виднелась голова. Она была наклонена в бок, словно парень прилег отдохнуть, укрывшись ветвями. Но он не спал. Его глаза были широко раскрыты и направлены в никуда. На серой коже виднелись синяки и коричневые разводы. Волосы сосульками свисали на лоб. Они были в грязи. Или это кровь?
21:57
Мужчина устало потер лицо и задал очередной вопрос:
– Ты утверждаешь, что нашел Джона именно в секторе «41Е»?
Мы сидели в отделении полиции. Под потолком тихо дребезжала лампочка, незаметно моргая. На мне был плед, но я продолжала мерзнуть. Не смотря на то, что нас запустили в вполне приятную комнату и усадили на диванчик, что располагал к дружеской беседе, разговор велся вовсе не дружеский. Люк нервничал, сжимая мою ладонь:
– Мы же сказали, что нашли его в этом секторе, – повторил он намного громче, чем в прошлый раз. Я заметила, каким убийственным взглядом он посмотрел на офицера, но тот даже бровью не повел. Люк сдался, отвернувшись. Видимо он принял сложившуюся ситуацию куда ближе, чем я. Возможно страх и потерянность как первые стадии принятия уже прошли и сейчас Люк переживает что-то иное, что мне только предстоит?
– А что на счет вас, мисс Саттон? – спросил офицер.
Я вырвалась из своих размышлений, встретившись взглядом с утомленным мужчиной. Под его глазами собрались мешки, а трехдневная щетина перекрывала бледноватый тон лица. Он тоже устал и явно держал нас здесь не по собственной воле.
Я качнула головой, отвечая:
– Мы нашли его у склона, под кучей осыпавшихся иголок и веток. Почему вы спрашиваете это в пятый раз, офицер?
– Первичный анализ только закончили, скоро тело вашего одноклассника передадут в морг, если уже не передали, – мужчина прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, – я лишь должен убедиться, что вы отдаете себе отчет о произошедшем. Человек под влиянием страха может не заметить за собой многого. У нас был случай, когда женщина тащила тело своего мужа вдоль дороги почти километр, пока ее не заметили прохожие. В больнице она рассказала про аварию. Она якобы побежала за помощью, но даже не упомянула, как тащила тяжелого мужика. Почти километр. Оказывается, этого она не запомнила, – произнес офицер, разводя руками, и тихо добавил, – На теле Джона есть следы волочения. Я лишь хочу убедиться, что никто из вас его не трогал.
– Мы же не идиоты! – неожиданно вспыхнул Люк, сжав от злости край моего пледа, – Мы хоть и подростки, но не тупые…
– Люк, – прошептала, перебивая его. Накрыла его ладонь своей, на что парень поджал губы, но продолжил сверлить взглядом офицера. Люк задрожал, поэтому я подсела ближе, прижавшись к плечу.
– Офицер, – начала я, обращаясь к мужчине. Его сочувственный взгляд сполз с Люка на меня, поэтому я продолжила, – всех проинструктировали, что делать в случае обнаружения. Люк сразу сообщил по рации, где мы находимся и что мы нашли. Тело никто не трогал.
– Я верю вам, – мужчина кивнул. Он наклонился к столу и по-хозяйски положил на него руки. Взгляд стал серьезнее, – теперь мне нужно, чтобы вы никому не говорили, что видели сегодня.
Люк переспросил с тем же напряжением:
– Вы имеете в виду, насколько все было плохо?
– Да, незачем пугать людей перерезанными глотками.
– Перерезанными!? – Люк скинул мою руку, вскочив с дивана, – Что значит перерезанными глотками? Отец сказал, что Джона сбило что-то тяжелое, из-за этого большие гематомы на теле.
