Люк переплел свои ладони на моей талии, прижав к себе:
– Не плачь, все прошло.
– Ты не понимаешь, – всхлипнула, только сейчас осознав, что слезы давно текли по щекам, – это был не Марк, это был Птица. Мы ошиблись. А он… он убил их. Всех.
– Тише, тише.
– Нет! – вскрикнула, откинув от себя руки. Зрачки бешено заметались по комнате, затем по лицу Люка, и вопрос назрел сам собой, – Г-где Кристин?! – прохрипела, вложив все силы и самообладание в эти слова.
Люк промолчал. Только отвел глаза в сторону.
Мое тело. Оно оцепенело от страха. От накатившей тошноты.
– Чего ты молчишь?! – схватила Люка за футболку, встряхнув, – Что с ней?!
Он посмотрел в глаза, накрывая мои ладони, сжатые в кулаки. Его лицо побледнело:
– Послушай меня, хорошо?
– Где она…
– Я не смог скрыть от отца план Птицы. Им нужна была помощь, не смотря на то, что отец выяснил почти все то, что узнали мы. Единственное, он не мог вычислить точное место следующего убийства. И я решил, что не могу молча смотреть за тем, как он сходит с ума в поисках Птицы.
Растерла слезы, тяжело дыша. Мне было не важно, узнал ли кто-то о наших догадках.
– Меня взяли, чтобы я показал точное место, но когда мы приехали, то услышали крики из разбитого окна. Я только сейчас понимаю, что они были твоими, – посмотрел на меня, поглаживая спину, – отец приказал следить за мной и с группой захвата отправился внутрь. Я места себе не находил. Потом увидел, как тебя выволокли из здания, а ты кричала и отбивалась.
Мои руки тряслись, а зубы стучали, но я продолжила слушать Люка. О том как он волновался, как переживал за меня, но сейчас… Это было не тем, что мне нужно.
Я потерла лоб пальцами, сжав челюсть:
– Зачем ты говоришь обо мне? Что с Кристин?
– Алекс, – он тяжело вздохнул, – мне жаль…
– Где она? – подбородок задрожал, а я нервно ловила воздух, – Она была жива, когда ваши люди подняли меня с пола, поэтому не тыкай в меня своим жаль, – сама не заметила, как начала шипеть от злости. Люк схватил меня под руки:
– Алекс, на месте преступления нашли несколько тел. Но Кристин среди них нет, её вынесли раньше, чем врачи смогли определить, сколько погибших. Не знаю, что с ней и где она. Но в отделении её точно нет. А последний раз, когда я её видел, она была без сознания. Мне жаль из-за того, что я ничем не могу помочь.
– Она что? Ты же не хочешь сказать, что Кристин, – запнулась, а в глазах застыли крупные слезы, – Нет, это не правда. Она жива, она не оставила бы меня. Мы пообещали в начале года.
От лица Кристин
10:03
На кафельный пол падал луч света, освещая голубое пространство палаты. Рядом пикали приборы, что до этого контролировали мое состояние и извещали врачей. После несчастного случая, когда я сбежала из больницы, ко мне стали относиться настороженнее и проверяли каждый полчаса. Так было и сейчас.
Я сидела на кровати, свесив ноги. Глаза чесались от слез.
Мы их не спасли.
Ни одну из жертв.
Не спасли Марка.
Прикрыла веки, погрузившись в темноту, и в воспоминаниях вспышкой прорезался взгляд: отчаянный, умоляющий о помощи, не готовый к смерти. Последний взгляд.
– Выдохни, – прошептала себе под нос и нервно перебрала пальцами по коленям.
Стук в дверь вырвал из раздумий. Я напряглась.
Спустя несколько секунд раздался скрип, и в дверном проеме показалась голова матери. Она заглянула в палату, хмуро осматривая её, пока не наткнулась на меня.
– Солнышко, – ласково начала она, с медицинским колпаком на голове, но не зашла в палату, – к тебе посетитель.
Не смогла ничего ответить, ведь голос ослаб, и любое слово могло прорвать плотину тщательно удерживаемых эмоций. А я не хотела показывать их маме. Поэтому просто кивнула.
Мама тепло улыбнулась и тут же скрылась в коридоре, прикрыв двери. За ними раздались голос, и я поняла, что кто бы ко мне не пришел, я не была готова. Не могла смотреть ни на кого, ведь мне так стыдно. Опустила голову, волосы свисли сбоку, ширмой ограждая от внешнего мира.
Скрип.
Двери раскрылись и в палату кто-то вошел. Через мгновение я уловила знакомый аромат.
– Привет, – хриплый голос.
Сглотнула, мысленно сжимаясь. Пальцы вцепились в одеяло, а зрачки заметались по квадратам на полу. Я не ответила, но мое тело выдало меня с потрохами, болезненно сжимаясь в удушающих спазмах.
Очередной скрип и щелчок закрывающейся двери. Мы остались одни. Воздух в легких почему-то закончился, и я сжала края матраса сильнее.
– Не расскажешь, почему ты здесь? – спросил Дилан, после чего послышался шорох больничных тапочек по полу, – Решила стать моей соседкой?
Фыркнула про себя, тут же спрыгнув с кровати, ведь Дилан приближался. Нужно было увеличить расстояние, что удавалось с трудом, ведь палата не отличалась большими просторами. Я обошла кровать, встав спиной к Дилану и лицом к окну. Вздохнула, посмотрев на блеклый свет солнца, что пропускал свои золотые паутинки в палату.
– Сегодня последняя ночь смертей, если судить по рисунку на карте, – продолжил он прямо за моей спиной, как ни в чем не бывало, – Говорят, ты была на месте убийств?
И это добило меня. Плотина дала брешь, и мысли потоком обрушились на меня. Испуг. Молящий взгляд. Последний вздох. Блеск металла.
Подняла глаза, полные слез, на блеклое небо. Сжала ладони в кулаки, до хруста. Зачем Дилан спрашивал о том, что ему итак известно? Весь город стоял на ушах, после очередных смертей, а он… он просто давил на меня.
– Не можешь избавиться от самодеятельности? Вновь спасаешь чьи-то жизни, делая при этом только хуже?
– Да что ты знаешь? – прошептала, растирая и без того красные глаза.
– Всё. Знаю тебя. Знаю, какая ты, – его голос стал тверже, холоднее, – ты эгоистка. Рассчитывала только на себя. Бросилась на Птицу. Пыталась принять удар на себя, но пострадали все, кроме тебя. Знакомая история, не правда ли?
– Не правда.
– Тогда, почему ты выложила видео? – спросил Дилан.
– Я… – раскрыла рот, замерев, нижняя губа затряслась от напряжения. Почему он спрашивает? К чему клонит?
– Что, Кристин?
– Я не знаю, – моргнула, прошептав то, что должна была, – Выложила и выложила.
Мычание позади. Оно вибрацией коснулось моего тела, пуская по нему волны мурашек.
Очень близко.
Развернулась к Дилану, тут же задержав дыхание.
Он стоял рядом. Близко.
Так близко, что его запах полностью обволакивал, унося разум куда-то в небытие. И если бы я продолжила и дальше вдыхать его аромат, то сошла бы с ума. Нужно было прекратить это. Уйти от Дилана как можно дальше.
