Но ответа я не удостоилась. Блюстители порядка лишь молча выполняли свою работу. И вели меня вниз по улице, на нижний уровень квартала. Прохожие оборачивались, сочувствующе кивали. Но спасти меня никто не пытался.
Чертов мир!
Я скрипнула от злости зубами.
Городская тюрьма оказалась неподалеку. Рядом, на холме, виднелась изящная крыша храма Трехликой с огромной статуей богини, которая словно насмехалась над теми, кто находился под ней. Что все тут беспомощны. Одна лишь она всем руководит.
Меня завели в местную тюрягу и, открыв дверь, бросили в камеру.
Я очнулась от шока только тогда, когда защелкнулся замок. Вцепилась в решетку, молча глядя в спину удаляющегося городового. Слова закончились. И приличные, и неприличные. Все, что могла, я уже сказала по дороге.
— Ой, какая рыженькая! На кого работаешь, милашка? Мы тебя еще не видели, — произнес кто-то за спиной.
Я вздрогнула и резко обернулась. На длинной скамейке у противоположной стены сидели две ярко накрашенные девицы. Еще одна спала прямо на досках, вытянувшись и положив руки под голову.
— Ни на кого не работаю, сама по себе, — буркнула я, не желая общаться с этими женщинами явно нелегкого поведения.
— Врет она как дышит. За что бы ее иначе сюда притащили? Карл говорил, что сегодня как раз был рейд.
— Иди к нам, не бойся. Мы новеньких не обижаем, особенно в тюрьме. Вот если на улице клиента отобьешь, то космы-то твои рыжие повыдергаем, — отозвалась вторая.
И обе громко расхохотались.
После таких слов присаживаться с ними на лавку вообще расхотелось. Я опустилась на пол у стены и выжидающе уставилась на дверь, ожидая прихода хоть кого-то из стражи, в надежде объяснить, что я ни в чем не виновата. Иногда отводила взгляд, мельком рассматривая камеру. Но ничего такого особенного здесь не увидела. Да и пахло тут… гм… не очень приятно, потому как за перегородкой имелось отверстие в полу, куда и справляли нужду заключенные. Но, как я поняла, это была не настоящая тюрьма, а нечто вроде изолятора временного содержания, где люди ожидали решения суда.
Охрана разговаривала за стеной. К нам никто не торопился.
Часы, что стояли на служебном столе в нескольких метрах от меня, уже показывали двенадцать, то есть девять по-земному, когда все же раздались шаги. И я услышала, что у стражей пересменка.
— Новенькую привели, она… кшш… — Дальше я не расслышала.
В помещение с камерой кто-то вошел. И я радостно вскрикнула, поняв, что знакома с этим мужчиной. Это был тот самый офицер городской стражи, Гилмор Блэйн. Я сразу встала и вцепилась руками в холодную решетку:
— Вы меня не помните? На днях вы провожали нас домой.
Гилмор развернулся, на его лице мелькнуло удивление:
— Вы?! Так это вас привели?
Сердце отбивало чечетку и мешало говорить внятно.
— Произошла какая-то ошибка… Меня арестовали, когда я указала одному заносчивому тейну его место… Но больше я ни в чем не виновата! — взмолилась, глядя на офицера и сжимая прутья решетки так, что даже костяшки побелели.
— Вы оскорбили высшего лорда. Сами же знаете, что за это полагается.
— Я ничего не знала! Пожалуйста, помогите. Поговорите с кем-нибудь. Мне утром на работу, я не могу здесь оставаться. Иначе меня уволят. Хоть кто-то меня услышит?!
Я совсем охрипла и едва шептала слова, полные отчаяния.
Гилмор еще пару секунд смотрел на меня, потом собрался и просто вышел, ничего не сказав.
От вопиющей несправедливости на глаза навернулись слезы. Я так и стояла у решетки, глядя вслед капитану.
Дурацкий мир с дурацкими законами, которые работают лишь там, где это выгодно итхарам! И люди, что им потакают, ненамного лучше!
Эти демоны, при своей немногочисленности, полностью захватили власть в Арделе и творят все, что им вздумается. Хотят — берут чужих женщин, хотят — бросают в тюрьму невинных людей…
— Мы тебя слышим, рыженькая, не волнуйся! — хохотнула соседка по камере. — Иди к нам, не будем мы тебя трогать.
Я повернулась и, вытирая глаза рукавом платья, сделала пару шагов к скамейке.
— Слышали, ты оскорбила итхара? Как же ты додумалась, дурья твоя башка? С ними нужно молчать в тряпочку, иначе, сама видишь… Да делать то, что скажут. Глядишь — и приголубят. Говорят, как любовники они хороши…
— Так говоришь, будто спала с итхаром, — подколола ее другая.
— Самита рассказывала. А у меня все впереди…
Я не стала объяснять, что все было иначе. Просто кивнула и все же опустилась на свободное место, прислонившись головой к каменной стене.
Холод немного привел в порядок рваные мысли.
Девицы о чем-то говорили, даже пытались познакомиться. Да только я ничего не слышала. Вместо голосов сокамерниц снова доносился низкий голос Роквелла Фланнгала.
Больно не будет…
Что за чертовщина в этом мире происходит?! Откуда они вообще взялись, эти крылатые демоны, почему их все так боятся?
Прошла пара часов, а я все размышляла. Но уже известные факты никак не сходились в голове.
Я хотела спросить, какое наказание меня ждет, но не у ночных же бабочек узнавать положения законов Вайгерии.
Все мои мечты и стремления рухнули в одночасье. Рассыпались как карточный домик. Вот посадят меня в тюрьму лет на пять…
Снова захотелось плакать, но я смогла сдержаться. Еще ничего не известно. Возможно, я найду нормальных свидетелей инцидента, они скажут правду. И меня отпустят…
Раздались громкие шаги. Дверь открылась, кто-то вошел, и я тут же очнулась.
— Лерэйн! Как же так получилось, девочка?!
Я узнала барона Ристарда. За его спиной стоял капитан Блэйн. Значит, это он привел магистра. А я-то думала, он, как и все тут, бесчувственный чурбан.
— Марк! Хорошо, что вы здесь! Заберите меня отсюда! — взмолилась я.
— Да, сейчас оформим протокол — и ее можно забирать, — подтвердил Гилмор.
После этой фразы будто камень с души свалился.
Меня выпустят! Не придется ночевать на досках в вонючей камере!
Гилмор Блэйн открыл дверь, и я вылетела без лишних слов.
Марк обнял меня, а я лишь всхлипывала, не в силах остановиться.
— Эй, красавчик, а как же мы? Ты нас здесь оставишь? — подала голос самая разговорчивая из женщин.
— Посидите пока, потом с вами разберемся, завтра утром назначат вам штраф — и уйдете как обычно, — отозвался Блэйн.
— Конечно, кто бы сомневался, что эта рыжая содержанка богатенького аристократа. Хотя странно все равно…
Я не стала дальше слушать едкие комментарии. Мы с Марком Ристардом вышли из здания тюрьмы, там нас ждала карета, которой управлял Дэш. Когда мы уселись, а карета тронулась, Марк тяжело вздохнул:
