К этому моменту пузырьки от шампанского уже стали выветриваться из моей головы, и я тихо мечтала, чтобы она бросила эту затею и мы пошли спать. Но Алена, словно бульдозер, перла вперед, не обращая внимания на помехи. Мне лишь оставалось смириться. Эх, знали бы наши преподаватели, чем будущие медики собираются заниматься…
Стройка вблизи привлекательнее не выглядела, и, входя внутрь, я почувствовала себя персонажем фильма ужасов. Того, где герои непонятно зачем лезут в заброшенные дома, а там их поджидают маньяки и психи с бензопилой. И чего, спрашивается, дома не сиделось?
Свет от фонарика бросал густые тени на стены, они прыгали, и казалось – кто-то вот-вот выскочит из-за угла. Я держалась поближе к подруге, уже жалея, что не захватила нож для самообороны или хотя бы палку с улицы. Алена резко затормозила, и я едва не уткнулась ей в спину.
– Черт! Не сюда. Это шахта лифта. Уже второй раз поворот путаю, – выругалась она и свернула в другую сторону.
Я не поняла, почему во второй раз?! Мы же только сегодня днем сюда приходили, выбрали место и не плутали. Но уточнить этот момент не успела. Мы вышли в комнату с начерченной пентаграммой, и Алена ушла в угол к пакетам, в которых лежали свечи.
Я подошла к рисунку на полу и даже в слабом свете фонарика разглядела нечто новое.
Между линиями мела и соли появилась еще одна, красная.
– Ты где там? Помогай! – Подруга присела на корточки и зашуршала пакетом.
– Не поняла, это что? Кровь?! – шокированно произнесла я.
Шуршание прекратилось. Я развернулась, но Алена так и сидела, не обернувшись. Странно. Нормальная реакция – посмотреть или спросить, где я там такое увидела. Получается, для нее это не новость?! – Ты что, это уже видела? Или…
Меня пронзила страшная догадка.
Алена резко вскочила, агрессивно развернувшись ко мне:
– Вот только не начинай! Я так и знала, что у тебя будет такая реакция, поэтому сделала все сама.
– Что сделала? Это кровь? Ты где ее взяла? – Припомнив по фильмам, что у сатанистов принято приносить кровавые жертвы, я содрогнулась. – Или убила?!
Стало жутко. Ночь, заброшенная стройка, и я наедине с подругой, от которой подобного совсем не ожидала.
– Говори!!!
– Вот только не надо трагедии! Нечего смотреть на меня такими глазами. Нужна была жертва для закрытия круга. Кого я убила? Курицу?! Скажешь тоже! Да им в деревнях в каждом дворе головы рубят, и никто пальцем не тычет, что они убийцы. А на фермах сотнями потрошат, и ничего.
Я изумленно уставилась на нее, округлив глаза:
– Ты что, реально убила курицу?!
У меня это в голове не укладывалось. Просто Алена вся такая утонченная, воздушная. Даже рыбу не может почистить и выпотрошить! А тут – с идеальным маникюром! – взялась курицу резать. Да даже я, хоть и провела свое детство в деревне, не смогу этого сделать. Скорее вегетарианкой стану, чем сама убью живое существо. Просто рука не поднимется.
– Да хватит уже! – в сердцах воскликнула нервничающая подруга.
Хоть она и старалась выглядеть уверенной, но было заметно, что ей не по себе.
– Думаешь, это так легко было? Мне до сих пор тошно! Я так нервничала, что у меня самой кровь носом пошла. Но это надо было сделать для ритуала. А я знала, что если ты узнаешь, то упрешься и откажешься мне помогать.
Да уж, я бы точно не дала ей курицу убить и стала бы вправлять мозги, чтобы бросила страдать ерундой. Слишком хорошо она меня знает, потому и умолчала.
– А почему ты так уверена, что я сейчас не уйду? – спросила, наблюдая, как Алена меняется в лице. Весь апломб слетел с нее, и я увидела перед собой растерянную, испуганную подругу.
– Ира, ты не бросишь меня. Только не сейчас! Иначе…
Я уже приготовилась услышать угрозы, что мы больше не будем подругами, настоящие друзья так не поступают, но эта поганка нашла иной весомый аргумент:
– Иначе смерть этой курицы и все, что я пережила, будут напрасны!
– Ладно, черт с тобой! – сдалась я. – Но я тебе это припомню, убийца куриц.
– Ирка! – возмущенно вскинулась она.
Но это была моя последняя шпилька. Я уже перестала на нее злиться. Сделанного не воротишь, и лучше побыстрее покончить с этим бредом и пойти спать.
Подошла к пакетам и тоже начала доставать свечи.
– Куда ставить? Показывай, начинающая заклинательница духов.
– Ириш, ну не злись… – заискивающе произнесла подруга. – Хочешь, я завтра с этим Андреем встречусь и вместе сходим куда-нибудь погуляем?
– Хочу! – заявила я. Он вроде прикольный, пусть с нормальным парнем пообщается и отвлечется от мыслей о своем бывшем.
– Договорились, – ответила Алена и с вернувшейся уверенностью стала командовать, куда и как ставить.
Мы подожгли все свечи, а потом подруга всунула мне в руки бумагу с заклинанием и фонарик, показав, куда встать. Нужно было смотреть точно на северо-запад.
Алена уставилась на часы. Прочитать заклинание требовалось ровно в полночь, когда истончается грань между мирами, и успеть за минуту. Оно заканчивалось длинным именем демона. Пеймон – это только одно из имен, и вся соль была в том, чтобы найти его полное имя. В поисках помог одноклассник Кирюха, изучив наработки деда.
– Давай! – взволнованно дала отмашку Алена, и я принялась читать.
И скоро ощутила нечто необычное. Если вначале заклинание давалось легко, то с каждым последующим словом давление нарастало, словно я шла против течения, которое усиливалось, и требовалось прилагать все больше и больше сил. Непонятно откуда появился ветер, порывом ударивший в лицо, словно желая заткнуть мне рот. Я почувствовала, как он треплет волосы, и порадовалась, что они распущены. Иначе бы уже все шпильки растеряла. Что удивительно, огоньки горящих свечей отчаянно трепетали, но ни одна не погасла и не упала.
Испугаться я не успела, сосредоточенная на том, чтобы успеть прочитать заклинание за минуту. Это уже был вызов, и мне требовалась вся воля для того, чтобы продолжать говорить. Каждое слово казалось теперь камнем, который я бросала в окружающее пространство, и вес их только увеличивался. По вискам заструились капли пота, словно вагон разгружала.
И вот я дошла до конца, осталось лишь прочитать имя демона, но произнести его вслух я не могла, что-то внутри мешало. При этом я чувствовала, как крупицами песка стремительно истекают последние секунды отведенного времени.
Сделала титаническое усилие, но из меня вырвалось совсем не то, что было написано на бумажке.
– Ирршаен ин Аэрш Ахграэнарт! – громко произнесла я, ставя точку. И испытала невероятное облегчение, словно избавилась от непосильной ноши. Напряжение отпустило, и я покачнулась, едва устояв на ногах.
