Я так и не переехала, осталась в старой квартире. Казалось, здесь я хоть как-то защищена. Вэйл предложил мне снять жилье в другом районе, но я отказалась, не желая принимать от него помощь.
А по ночам я плакала в подушку от того, что не могу выкинуть из головы прошлое, от того, что мы не сможем быть вместе.
Между нами пропасть. Мы из разных социальных слоев. Он — сын министра, глава организации. А я — всего лишь обладательница каких-то биномных способностей, заключившая на пять лет дурацкий контракт на контакт. И когда срок закончится, меня просто выбросят за ненадобностью. Боюсь, я даже не вспомню, что случилось за это время. Кто знает, что делают с людьми, отработавшими в агентстве положенное время? Вэйл бросит меня, найдет другую наивную девчонку. Возможно, она даже окажется менее строптивой.
В общем, все казалось безнадежным. Но когда Вэйл появлялся рядом, сомнения почему-то исчезали, а я снова попадала в сказку.
Но только в каждой сказке есть мораль. И далеко не все они хорошо заканчиваются.
Я просто не понимала, что уже попалась, завязла как муха в клейкой паутине, барахтаюсь и не могу выбраться. А паук потирает лапки перед тем, как слопать свою жертву.
В предпоследний день нашего отпуска Вэйланд улетел в управление и оставил меня в покое. Узнав это, я с облегчением выдохнула. Наконец-то смогу выспаться и остаться одна!
Но не тут-то было…
Утром меня разбудил звонок на браслет. Этот номер знали лишь Вэйл и несколько коллег.
Вэйланд? Но он же сказал, что будет занят!
— Слушаю, — сонным голосом пробубнила я.
— Эйрин, я заеду за тобой через полчаса, — сообщил Вэйл, будто у меня и не выходной вовсе. Как всегда, он просто ставил перед фактом.
— Хо-хорошо. А-а куда мы поедем?
— Это сюрприз. Я же выполнял твои пожелания все эти дни. Сегодня выбор за мной. Так что собирайся.
Он отключился, а я взглянула на часы. Восемь! И не спится же ему в такую рань!
Я выползла из постели, в одних лишь трусиках подошла к окну, где висел градусник. Еще утро, а на шкале тридцать. Кажется, нас ждет очередной день жуткой жары, которая порядком поднадоела. Уже хотелось попасть на платформу, где хотя бы гулял ветерок, да и погода в той части Датериона была немного мягче, чем на нашем южном материке.
Пока раздумывала, что же надеть, раздался сигнал из кухонного агрегата о том, что мой кофе готов. Я натянула на себя короткие шорты и поскакала на кухню, зажав под мышкой белую футболку и держа в зубах заколку. Бросила все на стул. Достала из кофемашины чашку, и по кухне распространился магический аромат. Включила радио, и пространство заполнил бодрый голос диктора, который сообщал, что сегодня объявлен красный уровень и желательно не покидать дома без крайней на то необходимости.
Впрочем, на Вэйланда все запреты действовали совершенно противоположным образом, как и на меня.
Помню, как сбежала из приюта вместе с одной девочкой, когда мне было лет двенадцать. Мы бродили по пляжу и собирали красивые ракушки. А потом заблудились в пригороде и не могли найти дорогу обратно. Тогда я искренне испугалась, что не смогу вернуться, что Рики останется одна в приюте. Я сидела на нагретой за день дороге и плакала, а подруга тщетно пыталась меня успокоить. Копы нашли нас уже под утро, когда мы уснули на одном из городских газонов.
В тот день я впервые осознала ответственность за сестру. Я всегда переживала за нее. А вот Эрика, похоже, многое от меня скрывала. У нее наверняка была личная жизнь. Я уже сомневалась в похищении и все больше склонялась к тому, что она сбежала, чтобы не оправдываться.
Странно, в тот день, когда меня похитили люди Алека, дизарги ведь арестовали двух мужчин. Почему Вэйланд ни словом о них не обмолвился? Неужели чертовы телепаты не смогли выбить из киднепперов правду и выйти на Алека? И в свою очередь узнать подробности того дня, когда пропала сестра? Не верю! Стоит спросить у Вэйла, если выдастся возможность.
Не успела я допить кофе, как пришло сообщение, что шеф ждет в гростере во дворе.
У меня оставалось пять минут. Их я потратила на то, что почистила зубы и на скорую руку расчесалась. Затем завязала высокий хвост, надела черную бейсболку и босоножки и захлопнула двери. Неизвестно, как отреагирует Вэйл на мое опоздание.
Как говорили наши предки: «Don't trouble trouble until trouble troubles you»[1].
Не верилось, что Вэйл резко вот так взял, да и стал милым. Чем дольше длилась его игра, тем сильнее становилось опасение, что хищник вот-вот покажет когти, и тогда мне уже некуда будет бежать.
Серебристый гростер с откинутой крышей выехал на набережную залива. Автомобиль плавно опустился у бетонного пирса, где покачивались на волнах шикарные яхты. Вдали виднелись корабли побольше — целые громадины-дома. В самом заливе хватало плавучих строений, которые, как причудливые плоты, покачивались на воде, и лишь тяжелые якоря не давали им сойти с места. Здесь же территория для богачей. Простые жители как не имели яхт, так и не видели роскоши, в которой купались дизарги и некоторые земляне.
Меня обдувал морской бриз, и здесь было не так жарко, как в городе.
Лучи света достигали дна, подсвечивали камни. В толще воды застыла красавица радуга, и проскальзывающие сквозь нее рыбешки отливали то сиреневым, то красным, то голубым.
Где-то под пирсом ожившим лесом колыхались водные растения. Небо над заливом было ярким, будто его специально раскрасили лазурью. Горизонт скрывался дымкой испарений, поднимающихся от водной глади.
Казалось, пространство океана бесконечно. Как космос. Как время.
Пока Вэйл задержался, чтобы припарковать гростер, я поднялась на один из блоков, вытянулась, раскинула руки широко в стороны. Представила, что лечу в этой бесконечной синеве.
Море чем-то походило на Вэйланда — такое же опасное и непредсказуемое, невыносимо желанное и прекрасное по своей природе. Его нельзя приручить. Нельзя понять до конца. Лишь принять таким, какое есть. Можно ощущать себя свободным только на его поверхности, но стоит заглянуть в глубины — и ты уже не властен над своими чувствами.
В легких закололо, и сердце застучало быстро-быстро. Будто я боялась упустить этот момент, боялась потерять новое ощущение, что охватывало целиком и затягивало как в воронку.
Так странно, когда хочется летать и одновременно падать в пропасть. Так удивительно от того, что ненависть вдруг куда-то испарилась, а ее место заняло совсем другое чувство. Я еще не знала, любовь ли это. Я не знала, каково это — любить мужчину, можно ли вообще полюбить дизарга. Но лед в душе дал трещину, двинулся по течению, меняя меня саму.
— Что ты там увидела? — прошелестел около уха голос Вэйла.
Дизарг обнял меня сзади за талию, прижимаясь всем телом. Я вздрогнула и прильнула к нему спиной, чтобы лучше ощутить нашу связь. Его эмоции казались такими жаркими, что температура воздуха, в сравнении с ними, даже не имела значения.
