– Да меня вроде никто не ждет, - усмехается.
Хмурюсь.
– А Люда?
– Аршанская? - тоже, значит, фамилию запомнил. Красивая, кстати. Фамилия в смысле.
– Какая ж еще? - подпрыгиваю на здоровой ноге, сдвигаясь ближе к фонарному столбу – так стоять полегче. - В беседке-то не околеет?
В ответ – тишина. Надо сказать,интригующая; приходится повернуться. Оно того стоит: вижу, как Костя хмурится. А то вечно как довольный жизнью удав.
– В какой беседке? - спрашивает осторожно. Ну не иначе решил, что я еще и головушкой того – о камėнь хлоп.
Хм, а может и «того». Не похож он на быстро одевшегося человека, только-только выпрыгнувшего из жарких объятий. Я, конечно, не спец, но слишком уж он аккуратно выглядит, волосы причесаны, одежда вся разглаженная, будто только из-под утюга или отпаривателя.
Что-то мне стыдно: придумала то, чего нет. В Сурок прибыло пятьдесят человек, мало ли кто вышел поразвлечься на свежем воздухе. С чего я только решила, что это мои одногруппники?
— Не бери в голову, - спешно натягиваю на себя наитупейшую улыбку. Когда люди так улыбаются,им опасаются задавать дополнительные вопросы. - Ты иди, я сейчас кота своего найду и пойду спать. Спасибо за помощь! – оказывается, когда вот так неискренне улыбаешься,и благодарить неискренне проще простого.
Но Холостов и не думает сваливать, чтоб его.
– Ты же не дойдешь, давай помогу.
Ага щаз-з, нашел дуру.
– Не-не-не, - машу головой. - У меня кот непроведанный. А мы в ответе за тех, кого приручили. И нога уже прошла. Вот…
И падаю.
Снова.
Черт.
Воспоминание 28.
– Точно не наденешь мою куртку? Ты как ледышка.
— Не надену.
– Стесняешься, что ли?
– Мне твой парфюм не нравится.
– Хм, девчонкам обычно, наоборот, нравится.
– А я, может, аллергик. Надену, пропахну, распухну – и привет семье.
– Слушай, ты чего такая вредная?
– А ты чего такой настойчивый? Сказала: спасибо, нет. Вот и иди в своей куртке.
– Ладно, без проблем.
– Ладно.
Так и идем. Чтобы меня несли, я отказалась наотрез, поэтому Холостов ведет меня как раненого бойца – перекинул мою руку через свое плечо и поддерживает за талию. Холодно и правда зверски,и тайком греюсь об его руку, но продолжаю упрямствовать. А еще болтать и спорить, да. Я не из разговорчивых, нo боль в ноге совершенно не вовремя развязывает мне язык. И я уже проклинаю тот миг, когда для отмазки сказала , что хочу навестить кота. Ушел бы Мажор своей дорогой, а я бы уползла в свою комнату. Бобка сам от меня сбежал,так что подождет денек: лучше сутки ожидания, чем дохлая хозяйка. Но нет же, вздумалось мне ляпнуть, что нужно навестить «котенка» сегодня и никак иначе. Наверно, Холостов решил, что я совсем сдвинутая. Ну и пусть считает, может, подальше держаться будет.
А парфюм у него приятный,и я в принципе не аллергик.
– Откуда у тебя с собой фонарик? - спрашиваю, когда повисает молчание, и, по уму, не следует его нарушать.
– Из дома. На брелоке с ключами обычно болтается. Иногда полезно, видишь же, – все такие предусмотрительные, плюнуть не в кого. - Чего сопишь обиженно? – тут же проявляет чудеса хорошего слуха.
— Не обиженно, а раздраженно, - огрызаюсь. Бесит.
– Сдался тебе этот кот на ночь глядя.
– Сдался! – ни шагу назад. Поздно признаваться, что я сама давно передумала. - Лучше скажи, чего сам по саду шлялся?
– Может, я лучше тебя на руках или на плече понесу?
– Нет.
– Да просто вышел прогуляться. Курить недавно бросил: сигарет нет, а привычқа осталась. Пошел проветриться.
– Капля никотина убивает лошадь, - морщу нос, будто от него и сейчас воняет табаком.
Я, вообще, к курению отношусь индифферентно. В школе попробовала, не втянулась. Потом на работе иногда покуривали на перерывах: кто как, а я больше для того, чтобы вырваться с рабочего места и кардинально сменить обстановку. Но это по первости и нечасто. Потом и вовсе бросила. Курить нынче невыгодно, а я деньги копила. Для бабушки.
Вспоминаю бабулю,и настроение стремительно падает. Даже хамить Холостову больше не хочется. Ну чего я злюсь на него? Случайно встретил, не прошел мимо, повел себя джентльменом, даже куртку свою предложил. А я тут веду себя как тупая агрессивная малолетка.
– Знаешь что, - говорю и останавливаюсь; ладонь спутника на моей талии напрягается, так как он по инерции продолжает двигаться вперед и только потом понимает, что я остановилась намеренно, - пошли в замок. Завтра поищу кота.
Ожидаю, что Холостов выдохнет с облегчением, но не тут-то было.
– Да щаз, - возмущается он. - Такой путь проделали. Немного осталoсь, - и тянет меня вперед.
Ну уж нет, теперь я заподазриваю неладное. Может, он маньяк и не зря вышел ночью в сад, а на промысел – найти себе новую жертву? Тут, вообще, проверяли кандидатов в маги на психические расстройства?
– Ты так говоришь, будто знаешь, куда мы идем, - подлавливаю.
– Конечно знаю. А ты нет, что ли? - приходит его черед удивляться.
Ну да, ну да, давай, Лера, признайся, что у тебя не только топографический кретинизм, но еще и минимум самосохранения,и ты выперлась по темноте без фонарика искать одного маленького кота на территории огромного сада.
– Догадываюсь, - бурчу и позволяю тащить себя дальше. В движении, кстати,теплее.
Но Мажора не провести. Даже присвистывает.
– Ну ты даешь.
– Поглумись еще, – огрызаюсь, потом некстати опираюсь на поврежденную ногу и шиплю от боли.
– Я в окно видел, как домик ставили, – примирительно объясняет Холостов, кажется, сочувствуя. - Вот там, за теми деревьями. Два шага осталось. У моей комнаты окна как раз на эту часть сада.
Еще лучше. Значит, мы под мужским крылом,и любой, кто посмотрит в окно, увидит, как мы тут с Холостовым разгуливаем в обнимку. Зашибись пpосто.
– О, раз два шага, я сама дойду, - быстро, пока меня не остановили, сбрасываю руку с его плеча и ковыляю в указанном направлении, приволакивая ногу. - А ты тут подожди, окей? Я быстро! А если некогда,то иди, я сама дойду.
В ответ мне доносится язвительное:
– Спешу и падаю, – гад, зачем доводить мой позор до конца? Совести у него нет. – Фонарик хоть возьми!
За деревьями, куда мне надо, сквозь ветви прoбивается фонарный свет. Правильно, я же из своего окна тоже видела освещенную территорию, а мы под жилыми комнатами.
