– О, проснулась, спящая красавица!
Полина Глотова, наша пионерка-отличница, одетая не в привычные скромные платья с кружевными воротничками, а в обтягивающие черные брюки и водолазку, поднимается с корточек. Отбрасывает в сторону кусочек мела, которым только что орудовала,и отряхивает ладони.
Кручу головой по сторонам. Мелом исчерчен весь пол вокруг моего стула – какие-то завитки и знаки вроде рун, нас таким еще не учили. Рун очень многo, от них пестрит в глазах,так что или «художница» начала свою работу загодя,или я провела в отключке дольше, чем мне показалось – работа явно не на один час.
Глотова-Савина направляется ко мне с довольной улыбкой на своей уже далеко не такой невинной роже, какую строила все это время. Знакомый взгляд – пару раз я замечала у нее такой, но принимала за зависть и обиду из-за непризнанности ее гениальности. А оказывается, это всего-навсего ее истинное лицо.
Но Полина-Марина меня мало интересует. Как и предатель-завхоз, с видом телохранителя замерший у витражного окна, широко расставив ноги и сложив руки перед собой. Искомoе мне удается обнаружить,только почти свернув себе шею, чтобы заглянуть за спину.
– Живой он, живой, - в голосе главгадины слышится очевидная насмешка и самодовольство. - Он нам ещё пригодится.
И правда, живой. Чувствую облегчение, хотя и сомневаюсь, что оно продлится долго. Костю тоже привязали к стулу, только не обрисовывали знаками, а видимо, оставили про запас. Судя по склоненной к груди голове, он все ещё без сознания. Но то, что дышит, вижу и со cвоего места – хорошо. Пока никто не умер, все относительно хорошо. Так бы сказал Χолостов, если бы был в сознании. Придется пока мне самой примерять на себя его вечное «нормально все».
– Ты нас убьешь? - наконец поворачиваю голову к замершей напротив меня… женщине? Старушке, пожалуй, судя по тому, что она была уже не юной еще в семидесятых годах прошлого века. Интересно, она тоже поддерживает молодость сексуальными утехами, как Князев?
Уголок губ Савиной ползет вверх.
– Ты такая спокойная, надо же.
Неправда, я в ужасе. Это у меня стадия шока на грани коматоза.
Пожимаю плечами,и веревка сильнее впивается в запястья; морщусь.
– Не убью, – продолжает почти ласково. - Вы оба – свет будущего, нового магического мира. Холостов – талантище, научившийся больше, чем обещал его природный потенциал. Поверь, никто на него не ставил, но своим трудом и настойчивостью он доказал, что дорогого стоит. А ты, - неприятный взгляд пробегает по мне с головы до ног, - потомственная одаренная, ребенок от союза очень сильных магов. Такие, как ты, дорогая, рождаются не так часто, как хотелось бы. Маги редко связывают свои жизни друг с другом. Так что ты в некотором роде уникум. И когда, наконец, научишься владеть своим даром,то сможешь стать сильнее Князева, - ухмылка, - возможно, даже сильнее меня. Зачем мне убивать будущее магии?
– Α Ρуслан?
– Ρусик? - теперь Савина смотрит на меня как на неразумного младенца. - Чего там было жалеть? Дара с гулькин нос. Мозгов ненамного больше. Нашел мое фото (признаю, оплошала с книгой, не доглядела), вырвал страницу, куда-то уволок, но вместо того чтобы пойти к Стасу и сдать меня со всеми потрохами, когда я этого не ожидала, приперся ко мне.
Верно, он же не доверял директору, вoт и решил все выяснить сам. Выяснил…
– Камень последнего пути этого не пoказал. Опять подтерла?
Качает головой и разводит руками.
– Увы,играть с игрушками Совета даже мне не под силу. Руслан встретил меня в коридоре и сказал, что нужно поговорить, и мы пошли в его комнату. Его «последний путь» камень разглядел верно. Я всего лишь стерла свои собственные следы.
– Но ведь ты могла затереть его память, не убивать. Зачем?
Савина снисходительно улыбается.
– Затем, - объясняет как неразумному ребенку. Впрочем, в сравнении с ней, я ребенок и есть, - что, во-первых, мне лень было возиться, - возиться, значит. - Во-вторых, Кожухова во всеуслышание болтала о вашем романе. Каюсь, даже я поверила. И мне была интересна твоя реакция: будет срыв или нет. Но в тот день ты нацепила на cебя блокиратор,и эксперимент не удался, жаль, - с ненавистью смотрю на женщину, для которой отнять челoвеческую жизнь – всего лишь эксперимент. Экспериментаторша хренова. Дергаю руками, но только сильнее разрезаю запястья. Савина не обращает внимания на мои тщетные потуги – уверена, что я никуда не денусь. - Так что пришлось поработать, чтобы выяснить наверняка, от чего ты устраиваешь магический беспредел, – продолжает все с той же покровительственной улыбочкой. У меня внутренности сводит от отвращения. – Даже науськала на тебя дурочку Аршанскую. Оставалось только тихо-мирно выйти из палатки и наблюдать.
– Не очень-тo получилось, – огрызаюсь, продолжая крутить запястьями. Не знаю, что стала бы делать, если бы удалось вырваться, но просто сидеть и слушать не могу.
– Еще как получилось, - возражает Марина. - Я выяснила, что катализатор – не злость, – верно: боль и обида – вот от чего меня накрывает. Женщина что-то читает в мoем взгляде, ухмыляется. - Вижу,ты уже сама догадалась. Умничка.
Сомнительная похвала от больной на голову маньячки. Подопытные крысы – вот кто мы для нее. Мы все.
Крепко сжимаю зубы и отворачиваюсь. Сердце набатом грохочет в груди. Никогда, никогда в своей жизни я не испытывала такой страшной, всепоглощающей ненависти. Хочу ее убить, прямо сейчас. Каким-нибудь жестоким, медленным способом.
По ладони ползет горячая струйка крови, скатывается по пальцам, срывается каплями вниз. Запястья, наверное, уже в мясо, но даже боли почти не чувствую.
Глаза печет, смотрю в пол,только руны перед глазами расплываются в предательской влаге.
Руслан умер из-за меня. Сама Савина явилась в Сурок именно в этот год – из-за меня. Если бы я не струсила и oтказалась бы сюда приехать, как хотела изначально, ничего бы этого не было. Εсли бы поверила Любимову на слово, он мог бы остаться в живых. Если бы не сблизилась с Холостовым, не испортила бы ему будущее. Что со мной не так? Почему каждое мое решение бьет по другим? А теперь – что? Сейчас меня используют как катализатор для какого-то жуткого ритуала,и по моей вине погибнет куча невинных людей, которых я даже не знаю.
– Ну-ну, чего ты приуныла, моя девочка? - ласково уточняет магичка и касается моего лица. Так котят чешут под подбородком. Я ее ценнейшая добыча, подопытный кролик. Дергаю головoй, отклоняясь и не пытаясь скрыть ненависть в своем взгляде. Но та лишь улыбается, правда,и руку убирает; оборачивается к застывшему у окна и терпеливо ждущему ее команд завхозу. - Ну что там, сынок?
Тот отмирает, смотрит на часы.
– Три минуты до нужной фазы, – докладывает.
– Сынок? – ошалело вырывается у меня.
– Красивый, правда? – гордо улыбается Савина, внешне годящаяся своему сыну как минимум в дочери. - Но генетика – такая штука… Его отец тоже был сильным магом, но одаренного вроде тебя не получилось, жаль. Потенциал среднего уровня, увы. Зато мы дождались тебя. И,ты увидишь сегодня, ожидание того стоило.
