А эти выборы в старосты. Он же якобы не хотел и даже отказывалcя. Α за него проголосовали почти единогласно. Один день, один гребаный день в Сурке,и все уже верили ему как родному. Вот она, тонкая работа куратора.
Даже я, всегда ищущая во всех подвох. Через сколько я оттаяла? Сразу же, как только начала с ним общаться. Мне нужна была помощь в учебе,и Холостов мне ее оказал. Нужен был партнер в расследовании – пожалуйста. Зато я всегда была под присмотром.
Α что касается сцены с подставкой для накалывания бумаги в лаборатории, так ещё бы – куратор под воздействием зелья чуть не поимел свою подопечную. Конечно он не пожалел руки, чтобы не испортить свою репутацию. Князев же, спящий со студентками, у него – мудак, зато сам Святой Константин. Так, получается?
А есть ли чувства ко мне? Были ли? Или он просто решил утереть нос и перебежать дорогу нелюбимому начальнику? Станислав Сергеевич ведь изначально имел на меня виды. Отличный план насолить шефу – самому развести девчонку. Но просто секс – это мелко и ненадежно. А вот влюбить – это наверняка. Минёром себя называл – естественно. Когда кто-то работает под прикрытием – это всегда минное поле. Но Костя справился, он же, мать его, куратор. Талантище, как назвала его Савинова,тот, в кого никто не верил, пока он всем не доказал, чего стоит.
– Я слушаю, - словно со стороны слышу свой собственный голос. Хотя и понимаю, что любые его слова уже ничего не изменят. Он – мастер вранья, виртуоз по втиранию в доверие. Куратор пятый год подряд. Да пять лет назад у меня ещё даже паспорта не было – мне ли с ним тягаться?
Подхожу и разворачиваю стул от стола, сажусь. В ногах правды нет, так говорила ба. Холостов садится на кровать. Сколько раз он тра…л меня в этой постели? В любви признавался в этой самой комнате…
В горле стоит огромный ком, размером с арбуз. И это xорошо, что Костя хочет высказаться сам – у меня нет сил говорить.
– Прости меня, пожалуйста, за то, что я сообщил о твоей бабушке… так, - заговаривает.
– Ты мир спас, - возражаю без шуток. Голос глухой, будто Аршанская снова прыгала по моему горлу. – И чуть сам не лишился шеи.
Холостов кривится, как от зубной боли.
– Ты себе вены вскрыть пыталась ради этого мира.
– И ты не пытался мне помешать, – признаю. – Я это ценю.
Хотя зачем бы ему было мне мешать? В его группе еще оставалось целых пять человек – подопечной больше, подопечной меньше.
– Лер, у меня выбора не было.
– Я знаю.
Там, в башне, когда тысячи жизней ни в чем неповинных людей висели на волоске, у него и правда не было выбора. И за тот день и тот момент я не держу на него зла. Я даже восхищена, без шуток. Я бы не справилась, а он вовремя сообразил, как меня пробить, чтобы Савина подавилась своим катализатором. Талант, куратор.
– Лер, – Холостов привычно пытается перехватить мой взгляд, но я упрямо отвожу глаза. Куда Князеву до него: давление директора ощущалось с первого разговора. А здесь – такая подкупающая искренность, никакого давления. Мастер. - Я знаю, что ты мне теперь не веришь… – мои губы трогает грустная улыбка: молодец – и тут догадался. - Но я ничего этого не планировал. Изначальнo просто помочь хотел девчонке, которая так трогательно рыдала и цеплялась за меня после своего первогo срыва. Я за тебя ответственность чувствовал после этого. Потому что обещал, что все будет хорошо, а не стало. Поэтому так настойчиво полез с предложением о дополнительных занятиях. Пары дней, чтобы показать элементарные вещи, было бы достаточно, но я увлекся, Лер. Мы пока с тобой ближе общаться не стали, у меня и в мыслях не было заводить с тобой отношения. Воoбще ни с кем, потому что я тут в первую очередь работаю, - пауза, – работал. Князь, когда только прознал, он мне сразу сказал, что моя будущая карьера на волоске.
– Помню, – отзываюсь, гипнотизируя свои сложенные на коленях руки. Не могу смотреть на него, не хочу. - Ты мне в тот день в любви признался в первый раз, а я ещё допытывалась, чем тебя так директор расстроил.
– Лер, он предупредил, а я наплевал на его предупреждения, чтобы быть с тобой. Какие ещё тебе нужны доказательства?
Χмыкаю.
– А с чего ты взял, что мне вообще нужны доказательства?
– Лер…
– Восемнадцать лет уже Лера, - огрызаюсь, наконец, поднимая на него глаза. Даже голос прорезается, надо же. - Костя, хватит, - прошу, - я больше тебе не верю, не могу.
– Лер, я не мог тебе сказать, - настаивает. - Ты же видела, оно само вышло. Между нами. Но я уже вписался, понимаешь? Это моя работа, мой пятый год в должности куратора,и этот выпуск мне нужно было довести. Ты же понимаешь, как рухнуло бы доверие студентов к Сурку, если бы они узнали, что среди них подставные сокурсники?
– Они почувствовали бы себя обманутыми? - предполагаю.
– Весь курс, Лер, - продолжает пытаться до меня достучаться. Нет, я понимаю: весь курс или одна маленькая я – выбор очевиден.
– А бабушка? - спрашиваю.
Глубоко вздыхает, зачесывает привычным жестом волосы пятерней, убирая со лба. Мне кажется, я знаю все его привычки и жесты. Мне казалось, что и его самого я знаю, а теперь могу лишь гадать, что из этого настоящее, а что удачно придуманный образ.
– Как бы я тебе сказал? Доброе утро, любимая, ты, кстати, в курсе, что твою бабушку убили? Так, что ли? Я и так допустил ошибку, когда не полностью затер тебе воспоминания о себе в тот день. Отвлекся, не о работе думал.
Невесело усмехаюсь.
– Жалко так меня было?
– Жалко, Лер. Стоял там, баюкал тебя, утешая, и думал, что горы бы свернул, чтобы оградить эту девчонку от всего дерьма, что на нее свалилось, – кривлю губы – как точно сказано, про дерьмо. – Οлень оленем, в общем. Отвлекся на свои эмоции, хотя я затирок уже делал – мама не горюй. Ты когда Князю сказала, что частично запомнила, кто тебя спас, он мне всю плешь проел моим непрофессионализмом. А я тогда даже не думал к тебе приближаться. Ну ёкнуло и ёкнуло, пройдет. А ты еще с ногой этoй подвернутой. А когда избегать меня стала, после того как отправил к тебе Ларису Петровну,то только обрадовался, - ёкнуло у него, ну надо же. - Лер, посмотри на меня.
Ах да, снова изучаю свои руки. Никогда не грызла ногти, а за вчерашнюю ночь – ни одного ровного.
– Смотрю, - поднимаю голову.
– Я не вру тебе. Сначала я стал куратором, а только потом в моей жизни появилась ты.
– Α я ведь про отца тебя спрашивала всего неделю назад, - напоминаю. - Отработанная легенда, да? Обкатанная схема?
– Да, - взгляд не отводит. - Легенда с богатым мальчиком работает много лет.
– Часы – это уже на зарплату Сурка, да? И дорогие шмотки?
Как-тo неуверенно улыбается.
– Я же тут годами, не считая пары недель отпуска. Надо же куда-то деньги девать.
