У меня все-таки получилось улыбнуться мужчине, но очень натянуто. А вот руку освободить — нет. Пальцы держали на удивление крепко.
— Юрий Петрович, пожалуйста….
— Дарья, я должен знать!
— Андрей Игоревич занят! Но я уверена, что в самое ближайшее время он…
— Почему он держит контакт только с вами? Что это за салонные игры в шарады? Если он не готов брать на себя управление компанией, то должен был поговорить со мной! Я заинтересован в нашем успехе не меньше!
Мне вдруг стало обидно за шефа. Очень! Уж кто-кто, а Андрей замечательно со всем справлялся. Гораздо лучше своего брата и его помощников.
— У Андрея Игоревича прекрасно получается управлять компанией, и вам это хорошо известно! — возмутилась. — Просто есть обстоятельства, которые… Есть то, о чем… — я внезапно замолчала на полуслове, боясь сболтнуть лишнее. Сделав усилие, все же отняла у мужчины свою руку и нашлась с ответом: — Есть то, о чем я просто не могу говорить, вот!
Глава 48
Мы уставились друг на друга, но Долманский уступил первым.
— Прекрасно, — вдруг сказал, не став со мной спорить. Он уже вновь удобно расположился на стуле и важно приподнял тяжелый подбородок. — Что ж, тогда я иду в полицию. Немедленно! — сообщил. — И рассказываю им все, что знаю! Дольше так продолжаться не может! Пусть сами распутывают этот подозрительный финт с исчезновением, а мое терпение себя исчерпало!
Это и правда не могло продолжаться вечно и выглядело странным, тут я Юрия Петровича хорошо понимала.
На самом деле «Сезам» продолжал оставаться влиятельной строительной корпорацией, с рабочими договорами и обязательствами, с горячими проектами и активным движением на всех вертикалях компании. Ему необходим был руководитель, поэтому его отсутствие рано или поздно, а должно было породить вопросы. Так что отчасти беспокойство и возмущение мужчины выглядели оправданно.
Натянутая, как струна, я тяжело вдохнула воздух через нос, и так же тяжело выдохнула.
— Ну, хорошо! — сказала решительно. — Идите! Они давно в курсе. Только спросите сержанта Лешенко из тринадцатого отделения. Это он руководит операцией.
Глаза финансового директора моргнули, челюсть скрипнула… и вдруг отвисла:
— К-какой еще операцией?
Продолжать молчать не имело смысла. Андрею действительно пора было возвращаться в офис, а Юрий Петрович мог поднять ненужный шум.
— По раскрытию преступного заговора внутри «Сезама», конечно же, — мрачно и по-деловому ответила. — И разоблачению уголовной группировки!
— Что?! — изумление, проступившее на лице мужчины, выдало всю глубину испытанного им чувства.
Я окинула пристальным взглядом приемную, и только убедившись, что все двери в кабинеты плотно прикрыты, наклонилась к остолбеневшему от моей новости директору, и сообщила:
— Именно! Но вы, Юрий Петрович, только не нервничайте. У полиции все под контролем!
Долманский был Матвею Ивановичу не чужим человеком, я помнила, что последний ему доверял, поэтому сказав «а», решилась сказать и «б». Тем более, что рот у мужчины продолжал оставаться открытым.
— Понимаете, уже какое-то время по просьбе Андрея Игоревича в штат нашей компании внедрены специальные агенты. За это время они собрали все доказательства, составили список подозреваемых и со дня на день полиция начнет действовать!
— Полиция? Здесь? Дарья, вы шутите?!
— К сожалению, нет, — я покачала головой. — В «Сезаме» обнаружены финансовые махинации и подлог документов. Я слышала от сержанта, что замешан кто-то из руководства, и что они уже вышли на его след. Вы только представьте, эти люди замахнулись даже на жизнь Андрея Игоревича! — возмутилась. — Его едва не убили! Эти преступники ни перед чем не остановятся, поэтому полиция и решила спрятать Воронова в целях личной безопасности. Теперь вам ясно?
— Где? — глухо выдохнул Юрий Петрович, хватая ртом воздух. Вот это впечатлился! Ну еще бы, такая новость кого угодно из равновесия выведет.
— В укромном месте, — ответила уклончиво. — Но вы не сомневайтесь, он находится под круглосуточным наблюдением и ему точно ничего не угрожает. Так что смело идите в полицию, там вам все объяснят! А я пока здесь прикрою Андрея Игоревича — недолго осталось ждать. Уверена, что уже завтра или послезавтра всех этих голубчиков…
— Что?
Я скосила глаза в сторону кабинета Куприянова, где все еще находилась Неллечка, и кивнула:
— Повяжут, и шеф сразу вернется! Сейчас сержант и его напарник сидят на хвосте у самого главаря! — зачем-то добавила, разгоряченная собственным признанием. И приукрасила для яркости картинки: — Так что плакали их преступные намерения, все явки и пароли. «Сезам» всегда был честной компанией!
Долманский потянулся к вороту рубашки и ослабил узел галстука. Расстегнув пару пуговиц, выдохнул глухо, выдержав паузу после моих слов:
— Ну и дела…
— Да уж, — согласилась, отодвигаясь на стуле. — Совсем не радужные. Так мне давать номер телефона?
— Кого?
— Сержанта Лешенко. Он должен быть где-то поблизости. В прошлый раз сержант едва не задержал убийцу на черной машине. Лешенко настоящий профессионал, всех выведет на чистую воду! Андрей Игоревич ему с напарником полностью доверяет, так что даже хорошо, что вы теперь в курсе преступления. Вдруг в полиции захотят вас допросить.
— Меня? А зачем им я?
Увидев, как Долманский побледнел, я поспешила себя поправить:
— Точнее, взять показания. Только, Юрий Петрович, вы же понимаете, что это все — конфиденциальная информация?
Мужчина поднялся, достал из кармана носовой платок и обтер виски.
— К-конечно, Дарья Николаевна. Не надо телефона. Думаю, если так, тогда ясно, почему Андрея нет. Но кто бы мог подумать! — сокрушился он, хлопая себя по карману в поисках, то ли ключей, а то ли телефона. — Такой удар и так неожиданно.
— И не говорите. В этой ситуации только одно может радовать.
— Что?
— Что нашему Матвею Ивановичу не придется смотреть в глаза тому, кто его предал, — печально ответила. — Думаю, такого бы он не пережил!
Долманский ушел, а я осталась в приемной одна, еще раз обдумывать все мной сказанное. Просидела несколько минут, уставившись мужчине вслед, пытаясь понять, что же меня сейчас смутило. Что-то в его словах… или взгляде?
От мыслей неожиданно отвлек звонок на сотовый телефон.
— Да?
— Даша, это я! — в динамике раздался знакомый голос Андрея и зазвучал с только ему присущими Вороновскими нотками. — Ты сможешь сегодня раньше отпроситься с работы и приехать домой?
Он был сердит и скорее требовал, чем просил, поэтому я напряглась.
